как подошла, наверное о Зайце продолжал думать. – Что–то ты сегодня не с утра, день на дворе.
– Здравствуй, Олюшка. – дядя Саша встал, можно даже сказать подскочил, и попытался было обнять Ольгу ну и так далее, но был мягко отстранен. – Не рада?
– Вот так сразу и не рада. – улыбнулось Ольга и её улыбка явно говорила за то, что рада, просто говорить не хочет.
– Ивана домой из больницы привезли, он сейчас Марью замуж зовёт. Его лечить надо, ты помочь обещала. «Это что же за ахинею я несу?!». – сказал одно, а подумал совсем другое дядя Саша.
– От чего лечить? – засмеялась Ольга. – От того, что Марью замуж зовет?
– Не, от этого не надо. – ахинея оказалась смешной. – От холостяцкой жизни кажись вылечили. От переломов лечить надо, чтобы кости поскорее срослись.
– Значит вылечим. – заверила дядю Сашу Ольга.
Вот только странно было, Ольга почему–то не дозволяла себя обнять, не говоря уж о том чтобы поцеловать. Конечно же никакой неприязни и всего такого и в помине не было, это было видно, однако стоит вся такая неприступная и недоступная, вроде бы и рядом, а не дотянешься.
«Неужели и вправду всерьез меня не принимает? – у дяди Саши чуть ли не паника началась, даже разозлиться не догадался».
– Саша, ты сейчас иди домой. – как ни в чём ни бывало продолжала Ольга. – А вечером, как стемнеет, я к тебе приду и принесу всё что для лечения Ивана нужно.
У дяди Саши было ощущение: как будто его на катапульте выстрелили. Знающие, испытавшие на себе люди, говорят: ощущение такое, как доской по голове шибанули, а не по заднице, которая к этому делу привычная. Шибанули по голове, а летишь вверх, и взлетев, даже паришь. Неизвестно как в случае с катапультой, но в случае с дядей Сашей «получив» от Ольги «доской по башке», сначала её строгостью, а потом почти сразу же тем, что Ольга к нему сегодня сама домой придёт, да еще вечером, дядя Саша полетел как из катапульты, но полетел не от этой самой катапульты, а от счастья, хорошо что не буквально полетел, а вообще–то неверное смог бы.
– Правда что ли? – дядя Саша сам не понимал, о чём спрашивает и зачем.
– Правда, правда. – разумеется Ольга не могла не заметить какое впечатление произвели её слова.
– Я тебя встречу. – катапульта сработала и парашют раскрылся, в смысле, дядя Саша уже опомнился и начал хоть чуть–чуть соображать и воспринимать происходящее. – А то как ты мой дом найдешь?
– Ну встречай, коли не лень. – согласилась Ольга. – А сейчас иди домой, мне приготовить всё надо. До вечера.
– До вечера. – всё–таки соображалось дяде Саше ещё не совсем чтобы хорошо, потому и ответил как на автомате.
Ольга чмокнула дядю Сашу в щёку и была такова, в смысле, ушла, скрылась из виду. А дядя Саша, как тот пень, который пнем, ещё постоял–постоял, зачем–то потёр щеку, то место куда его поцеловала Ольга и пошёл домой. В голове его сейчас не было ничего, даже пустоты.
Так сказать, в чувство дядя Саша пришёл только тогда, когда шёл через поле, вспомнил, что обещал Ивану нарвать цветов да как–то не получилось. Невыполненное обещание и вернуло дядю Сашу на землю: полёт, сначала резко вверх, а потом не спеша вниз, прошел успешно, дядя Саша приземлился. Он решил нарвать цветов, а ко времени или не ко времени, сейчас это его мало интересовало.
«Обещал, значит сделал. А если не вовремя, не моё дело, пусть Иван в одиночку выкручивается, тем более что он на такие вещи большой специалист. – думал дядя Саша собирая в букет казалось бы невзрачные, но от этого самые красивые в мире полевые цветы».
***
К удивлению дяди Саши Иван с Марьей занимались тем, что смотрели что–то по телевизору. Показывали какую–то ерунду, было видно сразу, а эти сидели, смотрели и казалось были очень даже довольны тем, что в телевизоре происходило.
«Не иначе как все нормально прошло. – подумал дядя Саша»:
– Иван, я тебе цветов обещал нарвать. – с порога ляпнул дядя Саша. – А ты Марья глаза зажмурь и уши заткни, не подслушивай, это мужской разговор.
Марья, поняв шутку, послушно зажмурилась и прикрыла уши ладонями.
«Ну ты что, совсем что ли? – приблизительно это означала Иванова жестикуляция»:
– Молодец, спасибо. – Иван взял у дяди Саши букет и протянул его Марье. – Маша, это тебе. Сам пока неходячий, вот, Сашу попросил помочь. Да разлепи ты уши– то, и глаза открой.
– Ой, мужики, мужики, – Марье было позволено подслушивать и подглядывать, получается так. – И что же вы такие дурные?
– Это почему же сразу дурные? – то ли возмутившись, то ли им действительно стало интересно, почему дурные, в один голос спросили Иван и дядя Саша.
– Потому что объяснять бесполезно. – взяв букет сказала Марья. – Всё равно не поймёте, спасибо.
С букетом конечно получилось не совсем так, как принято, но какая разница кто его нарвал, главное, кто инициатор всего этого. Те цветы, которые в магазинах, в киосках ну и в других всяких разных местах продают, тоже срывают совсем не те, кто их потом дарит. И доставка букетов на дом тоже бывает, вот дядя Саша его, в смысле букет, и доставил. Однако никто из тех, кому те цветы предназначены не ругается и не обвиняет дарящего в непутёвстве. А если и отвергает или же вообще выбрасывает букет, то совсем по другим причинам.
Такое оправдание и объяснение тому, что букет принес дядя Саша, а не сам Иван, быстренько сформировалось в голове Ивана и приняло статус непреложной истины. А то что в букете не розы и не гвоздики всякие, так с этим вообще всё очень просто. Такой букет, магазинный, любой дурак подарить сможет, потому что никакой фантазии и чувств не испытывает. И получается, что его жена, ну или ещё кто женского пола, такая же как все другие, а не единственная, неповторимая, одним словом, особенная. А тут цветы, которые в магазинах не продаются, и это главное, за которыми надо самому идти, искать их, то что они растут везде Ивана не волновало. Вот и получается, что для Марьи, единственной и неповторимой, а теперь уже и невесты, и букет должен быть единственным и неповторимым.
Кстати, для тех кому не дает покоя коммерческая жилка и желание зарабатывать деньги, это прекрасная возможность уж если не обогатиться, то разбогатеть, это точно. Всего делов–то, купить землю, на которой располагается самое обыкновенное поле или же, на худой конец, взять его в аренду и повесить здоровенный плакат или транспарант, кому как больше нравится: «Неповторимой женщине, неповторимый букет!», и народ потянется, в смысле, мужики потянутся, попробуйте.
Марья была очень рада букету, оно и понятно, любой женщине приятно когда ей дарят цветы. А для Марьи, она сама не смогла бы, даже если захотела, вспомнить, когда ей дарили цветы. Этот букет стал как бы напоминанием, что она женщина, а не просто Марья и что есть мужчина, хоть и непутёвый, который об этом знает. Эх, лишь бы не забыл со временем. Время–то, оно лечит и не разбирает, что вредное, а что полезное, лечит всё подряд, вот так–то.
На Ивана букет тоже произвел впечатление и наверное даже более сильное, чем на Марью. В его голове появилась мысль, которая была просто чудовищна по своей фантастичности, кощунственности, но тем и была привлекательна. Если бы, ну хотя бы с месяц назад, Иванову голову посетило подобное, он наверняка сам бы, добровольно, отправился в сумасшедший дом и сдался. Иван решил что теперь, во всяком случае как только ходить начнёт, будет дарить Марье цветы каждый день. Вот ведь чудеса какие, если у неженатого мужика мозги вывернуты до неузнаваемости в одну сторону, то у мужика женатого, или собирающегося жениться, они тоже вывернуты до неузнаваемости, только в сторону прямо противоположную.
– Ну ладно, пойду я. – видя что здесь он не то чтобы третий лишний, а просто не нужен, сказал дядя Саша.
– Саш, ты заходи, не забывай. – можно даже сказать что к удивлению, Иван не предложил дяде Саше ещё выпить и не разыграл перед Марьей по этому поводу целый спектакль с ежесекундно меняющимся содержанием, от комедийного до трагического. Что–то быстро у Ивана мозги в другую сторону вывернулись, а может быть наоборот, вернулись на место. – Мне–то до тебя сейчас трудновато добираться.
– Правда, Саш, заходи. – поддержала Марья.
– Хорошо, зайду, – согласился дядя Саша. – Но с одним условием, если на свадьбу позовёте.
– Какую свадьбу? – Марья попыталась притвориться возмущённой, но это у неё нисколечко не получилось.
– Позовём, а как же. – успокоил его Иван. – А Марью не слушай, она сама не понимает что говорит. Я вообще иногда думаю, что русский язык для неё, иностранный.
– Трепло непутёвое. – язык–то родным оказался.
– Ну ладно, не ругайтесь, успеете ещё. – остановил не начавшийся диспут дядя Саша. – Лучше телевизор смотрите, там вот–вот целоваться начнут. Пока.
Выйдя на улицу дядя Саша, не на всех парах, но что–то около этого, направился домой. Сначала было он хотел устроить дома генеральную уборку, но осмотрев своё жилье не смог определить с чего эту самую генеральную уборку начать, потому что дома у него были чистота и порядок. Дядя Саша был холостяком не совсем правильным, беспорядка в доме и на дворе не терпел даже в мелочах, таких, например, как немытая посуда. Так что прибирать и убирать было нечего, а до вечера времени ещё о–го–го сколько.
Но делать что–то было надо, не стоять же столбом посреди комнаты и он ничего не придумал лучше, как сел на диван и включил телевизор. Телевизор – самое первейшее из занятий, когда делать нечего или ничего делать не хочется. Тут телевизор – первый помощник и спаситель в одном лице, вернее, корпусе. Дяди Сашин телевизор принялся показывать тоже какую–то ерунду, правда не такую какую показывал телевизор Марьи, но всё равно ерунду…
