Креатив

  "Полюбился бы мне, - пишет Анжелика, - любила до скончания дней", - и всё в этом ключе. Анжелика – актриса кино, имени никто не знает, "занудами" называет всех, кто "допрашивает" о настоящем имени. А зовут её Вера Семёнова, уроженка Ростова, но и всё на этом – не интересно. А интересно другое:
«В каком кино ты снялась, Вера?» - если спросить.
Она скажет:
«В двух: одно называлось "Чудовищный обман", другое - "Не свершённое чудо".
Так вот, в первом она действительно снималась, а второй фильм – плод её воображения. Так ли? Она не сомневалась в своей игре в фильме: постановщика назвала Валерьян, Тимоня – друг режиссёра и так далее – со всеми "познакомилась". Но фильма не было: "В прокате нет", - вот как сказано. А был ли фильм? Да, был, но без её участия, её не взяли – даже на "маленькую" роль, сказали:
  - Смотри – потом возьмут.
  - Куда возьмут? – спросила Вера.
  - Возьмут, - повторили.
В фильме снималась не она, но Вера себя узнавала: "И платье моё, и надеваю туфли... вот только нос грубоват – не мой..."  То есть она "играла" в чужом теле и понимала это.
"Как такое возможно?! – воскликнет читатель. – Фильма нет, и играла в чужом теле: может, больная психическим расстройством?" Нет, здорова: ходит, целует в щёку знакомых, приветливо машет рукой, кого достать не может поцелуем. О ней ходили легенды: "Недоступна только в одном: не выпросишь грим, а так..."
Зло шутили по-другому, но об этом писать не стоит.
Так вот, в этом фильме, которого нет, никогда не снимали, есть образ забулдыги-пьяницы. В роли снимался её отец, но в этом она стеснялась признаться: играл хорошо - "натурально", сказал режиссёр, его никогда не было видно для играющих, только голос. Но друзья видели, говорили о нём, как о "незлобивом" и "чудном". Всё время в нос говорил слова: "Хорошо играйте, говорю вам, хорошо играйте".
Анжелика потолстела, но всегда вспоминала про фильм, в котором сыграла главную роль.
  - Ведь как я одета – я помню: на мне сирене...
Она много вспоминала, в чём была одета, но смысл сыгранного до неё не доходил. Сейчас ей сорок, прошло семнадцать лет, а она всё помнит: и сиреневую блузку (а до этого было платье в горошек), и туфли, как у Золушки – блестящие (жёлтые были вначале).
  - Завралась совсем, - говорил тот, кто помнил "фильм".
  - На чём кончился сюжет? – совсем, чтобы выбить её из колеи, спрашивали коллеги.
  - Она была замужем недолго. Потом родилась дочь от другого, потом усыновила мальчика и спрятала его от родителей. Но его нашли, Маню (её роль) арестовали, потом...
И так всегда по новой: она что-то меняла в своём фильме, но в итоге приводила к смерти героини – её "бросали в топку", так она говорила о крематории.
Закончилось всё для Анжелики-Веры крематорием. Она не болела, не страдала перед смертью, написала в письме: "Я забыла рассказать об одном эпизоде: там сидят двое, режиссёр просил их ругаться, а они только спорили. "Подерись с ним, - кричал режиссёр, - ты же его ненавидишь!" А он только рот открывал – плохой актёр. А так, я всё рассказала, пора мне".
  - Что с девушкой? – спросил полицейский. – Отравилась?
  - Это актриса, чёрт её знает, губы синие, посмотрим.
Про Веру ещё надо знать: с мужем она разошлась, родила ребёнка от другого мужчины. Дочерью не занималась, усыновила мальчика, потом выяснилось – по поддельным документам. Завели уголовное дело, но один отказался выдвигать обвинение: не хотел портить карьеру, мальчика забрал отец, а мать спилась – не захотела возвращать сына. Вот и всё. Никто не жалел Веру, считали её "потаскухой" и "вруньей", а она просто рассказывала про свою жизнь, приукрашивая местами, а так – говорила правду. Этот "фильм" снимался задолго до её рождения, её жизнь – всего лишь эпизод в этом фильме. А режиссёр – это голос за кадром, всегда есть и невидим.
Вера потупила взор: "Всегда мечтала сниматься в вашем фильме..."
"Сцена первая, дубль второй!" – хлопушка.