проблемы.
Более двух часов ушло на знакомство с командирами «пятерок», от которых требовалось предоставить список будущих членов групп. И, хотя, большинство пока могли предложить лишь одного-трех членов, для Вольдемара это была огромная удача. С каждым из собеседников, было оговорены направления деятельности, пароли, явочные квартиры и связники.
Затем приступили к трапезе, после которой все разошлись, окрыленные новыми перспективами.
А что же немецкий резидент Селиверстов? По прошествии двух суток с момента его задержания, по заявлению, оказавшимся ошибочным (купец обознался!), Селиверстову были принесены самые искренние извинения, в том числе, извинения заявителя, который в качестве компенсации предложил свою дружбу и звал Селиверстова в любое время, полночь-за-полночь в гости. Но Селиверстов отказался, получил от полиции бесплатный билет в лучшее купе в поезд на Москву и пошел на посадку. Но при подходе к вагону, был задержан тремя крепкими молодцами и препровожден в городское охранное отделение за продажу все в том же поезде, в котором он якобы обокрал смоленского купца, контрабандного фальшивого золотого кольца и браслета смоленскому мещанину. Как и в предыдущий раз, его продержали двое суток и выпустили с самыми искренними извинениями, пояснив, что заявитель обознался. Ему снова вручили билет в лучшее купе и в пролетке доставили на вокзал к поезду. К чести Селиверстова, нужно сказать, что вел он себя очень достойно и выдержано. Скандалов не устраивал, не грозил жаловаться начальству, не просил передать своим друзьям весточку о себе, а просто твердил: «Господа! Это какая-то досадная ошибка!», чем снискал уважение в обоих отделениях: охранном и полиции. Забегая вперед, скажу, что по приезде в Москву его опять встретили трое других дюжих молодцов из московского охранного отделения и задержали по обвинению в шпионаже в военное время по доносу купца первой гильдии Агафонова Ивана Митрофановича. Здесь Селиверстов не выдержал, впал в истерику, вырывался, брызгал слюной и кричал на весь вокзал про варварскую страну, где нарушают права своих граждан! В ажитации, он, видимо, забыл, что по документам является «русским» и большую часть речи выкрикивал на чистом немецком языке, обильно вставляя русские матерные выражения. Но трое молодцов видали и не такое, поэтому через несколько минут Селиверстов уже ехал в пролетке с кляпом во рту и мешком на голове. Как обычно, его встретили очень вежливо, поместили в лучшую одиночную камеру, практически не допрашивали и кормили едой из ближайшего ресторана. Все эти комедии с задержаниями нужны были, чтобы дать время Вольдемару для выполнения задания.
У Вольдемара, тем временем, наметились две болезненные точки: взрыв в зале ожидания Брестского вокзала и отравление водопровода.
Эти диверсии, еще до приезда Вольдемара, были намечены двумя разными группами террористов, и подготовка к ним была завершена. Требовалось, каким-то образом, предотвратить их.
Одна из действующих групп наметила произвести взрыв бомбы с часовым механизмом в 19 часов в зале ожидания вокзала. По плану, в который был посвящен Вольдемар на встрече с руководителем пятерки, бомбу должен был доставить один из членов подпольной группы минут за 20 до намеченного взрыва, припрятать ее под скамьей или ином месте в зале ожидания, и минут за 10 до намеченного взрыва покинуть здание вокзала, уехав на заранее ожидавшем его извозчике.
В задачу Вольдемара и нескольких лучших филеров из охранного отделения, входило прибыть на место к 17 часам, изучать всех находящихся и прибывающих в зал ожидания лиц с ручной кладью, выявляя всех подозрительных, особенно тех, кто свою кладь оставит без своего личного присмотра. При этом, следовало иметь в виду возможность оставления террористом своей клади под присмотр совершенно постороннего человека, например, соседа по скамейке. В случае обнаружения злоумышленника, следовало проследить за его дальнейшим передвижением, передав слежку за ним другим филерам наружного наблюдения, или задержать (в зависимости от ситуации), а бомбу в течение оставшихся 10 минут изъять из зала и сбросить в канализационный колодец, расположенный невдалеке от входа в вокзал, что могло позволить избежать жертв среди пассажиров. Место расположения этого колодца было с 17 часов ограждено в радиусе 20 саженей, якобы для проведения ремонта. Внутри ограждения копошились «рабочие», в том числе, два сапера. Еще два сапера дежурили в зале ожидания, но особо рассчитывать на их помощь не приходилось, так как обезвреживать бомбу в зале, полном народу, да еще за столь короткий срок, не предполагалась. Конечно, можно было бы часа за два до предполагаемого взрыва очистить вокзал от пассажиров и никого в него не пускать. Но в этом случае, террорист поехал бы на любой другой вокзал и беспрепятственно взорвал бы бомбу там.
Задача выявления террориста в зале ожидания была не из легких – попробуйте в вокзальной сутолоке определить злоумышленника, когда пассажиры шныряют туда-сюда: из зала - к расписанию, от расписания - к буфету и т.д., да еще многие оставляют свои чемоданы в зале.
К 18.30 без шума задержали двух чемоданных воров и проверили содержимое багажа у трех пассажиров. Террориста пока не было. Правда, в 18.33 Вольдемар заметил странного пассажира, несшего корзинку с яйцами, наложенными с горкой. Видимо, чтобы не разбить их, он нес свою ношу очень осторожно, стараясь чтобы корзинку не задели снующие туда-сюда люди.
— Как писанную торбу — подумал Вольдемар, — или как….. Тут его осенило. Он незаметно подал знак ближайшему филеру, с целью привлечь его внимание.
Человек с корзинкой очень нервничал. Он нашел свободное место, очень осторожно поставил корзинку под скамейку, сел, просидел не больше минуты, постоянно озираясь по сторонам, затем попросил соседа покараулить корзинку до его возвращения, сорвался с места и быстро вышел из зала. Филер последовал за ним.
— Боится, что рванет раньше времени и его разнесет. Что ж, бывает. Поэтому он и приехал, и ушёл раньше оговоренного — подумал Вольдемар. Он подошел корзине, аккуратно взял ее и понес на улицу к канализационному колодцу. Случайный сосед террориста по лавке пытался возразить выносу корзинки незнакомым человеком, но подошедший городовой разрядил ситуацию. Зайдя за ограждение колодца, Вольдемар дал знак остальным, в том числе и саперам, удалиться и начал выгружать яйца – под которыми, накрытая чистой тряпочкой, лежала металлическая коробка с часовым циферблатом. Часы показывали 18.43. Отдельная стрелка была установлена на 19 часов. Чувствовалось, что это продукт заводского производства, а не самоделка. На задней стороне коробки имелся рычажок переключения. Около правого положения рычажка был изображен циферблат, около левого – написано Pouze».
— Пауза. Остановка работы часов — подумал Вольдемар. Он не владел немецким хорошо, но, поскольку окончил военное училище, изъясняться всё-таки мог. Поколебавшись самую малость, перекрестившись, он передвинул рычажок в левое положение, и сбросил бомбу вместе с корзинкой в колодец, на дне которого булькнула вода, поглотившая бомбу. Отойдя к заграждению, он и другие стали ждать 19 часов. Взрыва не было. В целях безопасности, было решено бомбу поднять и вывезти ночью, в отсутствие граждан на улицах, на армейский полигон, где и взорвать. Подложившего бомбу человека отследили до квартиры и арестовали вместе с ожидающим его там командиром «пятерки».
Теперь Вольдемару оставалась вторая болезненная точка – отравление водопровода.
Отравить воду предполагалось, засыпав мышьяк в бассейн конечной очистки воды, из которого вода забиралась насосом и направлялась в водопроводную сеть. Мешок мышьяка пришлось привезти из-за границы, ибо в России аптекари любых национальностей, подозревая нечистое, категорически отказывались продавать мышьяк в больших количествах, хотя большая часть аптекарей были немцами. Заграницей, заинтересованные лица, выдали мешок с удовольствием. Трудность задачи состояла еще и в том, что этим же московским водопроводом пользовались живущие в городе немцы, в том числе, и сами террористы. Поэтому, после долгих споров и колебаний, было решено отравить для начала воду в водонапорной башне, обеспечивающей водой армейские казармы в Лефортово. Башня эта никак не охранялась и размещалась в центре небольшого скверика, где по выходным гуляли местные барышни, в ожидании бравых юношей в военной форме с увольнительными.
Башня была сложена из кирпича, высотой аршин пятнадцать - восемнадцать, с вертикальной наружной железной лестницей для подъема и железной площадкой по периметру резервуара. Для ревизии резервуара, была предусмотрена железная входная дверь.
Вот туда ночью и отправились трое отравителей, с небольшим мешочком невкусного мышьяка, и их будущие задержанты: четверо агентов охранного отделения и трое нам уже известных ваганьковских обитателя - Вольдемар, Василий и напросившийся к ним в компанию бывший фальшивомонетчик Нефед Прокукин, тоже ужасно скучавший без дела в своей домовинке. Агенты рассредоточились по кустам скверика, а ваганьковская троица упряталась на железной площадке резервуара с теневой, по отношению к луне, стороны.
Где-то в половине второго ночи, к скверу подъехала пролетка, из которой вылезли двое мужчин и кучер. Троица направилась к башне. Двое с небольшой сумкой полезли наверх, третий остался внизу «на стрёме». Отравители долезли до площадки, подошли к двери, вытащили из-за пазухи ломик и начали аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, вскрывать дверь.
Следует сказать, что ваганьковская троица чувствовала себя совершенно уверено, они даже не брали с собой никакого оружия, хотя штаб-офицер сутки назад выложил им на стол три заряженных нагана, но они брать их отказались, сославшись на свои дырявые штанишки. Вид у них и вправду был устрашающий. Человеку с нормальной, да и с ненормальной, психикой практически невозможно, не впадая в панический ужас, видеть их ходячие скелеты, на которых местами виднелись куски сгнившей человеческой плоти, клочки волос на макушке черепа и истлевшая до дыр одежда!
Вот в таком виде наша троица вышла из тени, затянула «Боже царя храни!» и стала спокойно подходить к отравителям. Те от ужаса стали непрерывно кричать: «А- а- а- а- а!», выхватили револьверы и открыли беспорядочную стрельбу по троице. Когда секунд через десять патроны закончились без всякого эффекта, оба от страха не могли тратить время на спуск по лестнице, а просто спрыгнули с площадки вниз, где в это время агенты уже скрутили «извозчика» и были готовы к приему остальных.
Всех троих запихнули в их же экипаж и повезли в охранное отделение. Правда, один из прыгунов сломал себе ногу при приземлении, но всех троих, после всего пережитого, пришлось отправить на неделю в психиатрическую клинику, где им кололи успокоительное и убеждали, что виденное ими, было пока необъяснимым, с точки зрения науки, оптическим явлением, наподобие миража в пустыне. К чести врачей, следует сказать, что они не кривили душой, ибо были атеистами и не были знакомы с
