Словом, мышление слишком коварно, чтобы позволять интеллекту надолго оставаться приличным мальчиком с красивыми мыслями. В силу своей природы мышление постоянно атакует разум страхами и сомнениями, пытаясь подчинить себе сознание, а через него и разум. Поэтому справедливо предположить, что сознание – это та инстанция, за которую борются мышление и разум. Аналогия экрана, пожалуй, и здесь будет к месту. Ведь, скажем, и на экране компьютера демонстрируется и прекрасное, и уродливое, и всякие глупости.
Надо полагать, что прекрасное в норме переживается человеком как благо. Но на стороне мышления часто бывает внешняя среда, где кроме опасностей существует много ложных объектов, явлений и знаний. Притом даже истинные знания могут быть неправильно истолкованы и поняты, то есть, неверно пережиты в сознании. И, как мы уже сказали, сознание с помощью нашего условного экрана способно обманывать разум, разрушать логос духовного мира, перестраивать его, притом до такой степени, когда разум уже не способен восстановиться в гармонии.
Памятуя, о мнении профессора Дугина в отношении русского, нефилософского, мышлении, подозреваю, что прочтя выше изложенное, он, разгладив свою знаменитую бороду мудреца, скажет: «Ну вот, так я и знал. Ничего конкретного. Сплошные образы и словоблудие. В общем, как всегда, «легкий бред».
Поэтому мне придется более внятно изложить основные аргументы в пользу высказанной концепции. Притом сделать это я намерен аккуратно, говоря лишь о том, в чем я убежден. Но говорить придется максимально коротко, чтобы не дать мышлению заманить вас в паутину сомнений. По той же причине я не смогу избежать повторений уже сказанного.
9.
Итак, прежде всего я исхожу из того, что природа не придумывала специальных законов и принципов для человека. Тем более, что она их вообще не придумывала. Своим происхождением материя и вся природа обязана творческой энергии Вселенной, которой присущи «креативные принципы». Главным из этих принципом является принцип дополнительности. Он проявляется еще как принцип любви и гармонии. Благодаря этому принципу энергия разделилась в самой себе, результатом чего явилась материя. У материи не могут быть те же принципы, что и у творческой энергии, иначе творческий акт разделения в себе энергии не имеет смыла.
Материя подчиняется законам диалектики, главным из которых является «отрицание отрицания». Тайна этого закона заключается в способности материи к самоотрицанию и самоуничтожению. Это возможно, например, при недостатке энергии. Отсюда стремление материи к отрицанию энергии, тогда как материнская энергия, будучи составной частью материи, стремится к преодолению этого отрицания через развитие материи.
Способность первородной энергии к творчеству и ее произведения – лучшее свидетельство ее разумности. Но это не значит, что она в состоянии менять свои принципы. Поэтому принцип дополнительности проявляется во всех процессах жизни и на всех ее уровнях, фрактально. Например, плод яблони, является ее дополнением. И как в случае с материей, ему свойственно отрицать яблоню, стремясь покинуть материнскую ветку, тогда как яблоня питает плод своими соками до момента его созревания.
Принципы творческой энергии присущи нашему разуму. Соответственно и наш разум при определенных условиях способен разделиться себе с целью произведения мышления, которое инициирует сознание. И также как материя в силу своей диалектичности стремится отрицать энергию, мышление, подчиняясь законам диалектики, способно отрицать разум. Поэтому мышление мы вправе признать антиподом разума.
Надеюсь, в свете этой доктрины мышлению будет уже гораздо труднее дурачить нас с помощью своих фокусов.
В отличие от материи, мы не можем увидеть, пощупать или как-то иначе воспринимать мышление. Будучи произведением нашего духовного мира, оно бесплотно и метафизично. Тем не менее, его деятельность мы способны ощущать, поскольку установлено, что мы мыслим всем организмом. Вспомните фразы: «затаив дыхание», «напряженно думал». Подчинение организма мышлению представляется естественным. Ведь именно телу мышление обязано своим появлением, поскольку именно тело испытывает боль, и именно телу угрожает смерть. Для разума смерти не существует, поскольку разум разлит в пространстве и, по сути, бессмертен.
Стараниями мышления кому-то может прийти в голову, что авторство вовлечения тела в процесс мыслительной деятельности, а значит, и переживаний принадлежит мышлению. Однако это очередной обман и плагиат. На самом деле способность к глубоким переживаниям приобретена нами, благодаря высокой степени эмпатии. В качестве примера эмпатии обычно приводят заразительность зевка.
Феномен эмпатии позволяет нам постигать сущность реалий действительности. Так, например, наблюдая дерево, мы можем видеть в нем признаки разумности природы, медлительность созидания добра, величие творчества природы, создающей живое из неживого. Подобных смыслов, определяющих красоту объектов и явлений множество, но воспринимая их, мы можем не осознавать свои переживания. Мы просто внимаем красоте как благу, созвучному нашему разуму. И это действительно благо, поскольку должно приводить наш организм и разум в гармонию с внешним миром, что является источником и основанием жизни. При отсутствии такой гармонии, как вы понимаете, мы становимся чуждым элементом жизни, и тогда перед разумом встает естественный вопрос о необходимости нашего существования.
Так вот, мышление с помощью воли всего лишь узурпирует способность организма к глубоким переживаниям. Впрочем, знание этого не может указать нам место нахождения мышления. А если еще представлять мышление в виде змеи, как это делаю я, то в этом случае оно может быть где угодно. Поэтому нам следует воспользоваться косвенными данными.
Но что мы такого косвенного знаем? Мы знаем, например, что мышление строит свои логические цепочки умозаключений. Но чтобы их строить, как мы убедились из наших примеров, мышление должно обладать огромной базой данных. Где же оно их берет? Вряд ли у него есть собственная кладовая информации. Разум, руководствуясь творческим «принципом рациональности» вряд ли бы такое допустил.
Еще нам известно, что наши рассуждения и даже тексты, как будто являются продуктом мышления. Считается даже, что философское размышления создаются при помощи слов. И нам кажется, что уж тут-то мы точно имеем дело с мышлением. Но тексты - это не только лента последовательности слов, но и контекст. Опять же для произведений текстов необходим огромный запас понятий и представлений. Значит, и в этом случае без логоса разума мышление непредставимо.
Далее, по нашему мнению, природа мышления сходна с природой вируса. А вирус пожирает клетку изнутри. Так же действуют многие паразиты. Например, червь, выедающий яблоко. Помните, «червь сомнений»? Это очень похоже на мышление, поскольку своим происхождением оно обязано страхам и сомнения. Примерно о том же говорит библейская легенда, указывая место Змея искусителя - в раю. Ясно, что попасть он туда мог только путем зарождения из того «ничто», которое способен посеять страх. А страх там присутствовал. Его познал Адам, когда Бог объявил ему, что отведав «запретного плода» познания, тот «смертию умрет».
Наконец, теоретически элементарная частица образуется путем завихрения энергетических потоков. При недостатке энергии такое образование сворачивается в точку небытия и исчезает. Но в ином случае материя развивается. Вот вам и спираль, которая похожа нашего змея.
Таким образом, нам ничего не остается, как предположить, что мышление находится в сфере самого разуме. Притом вообразить его мы можем в виде спирали, развивающейся из точки сомнений и страха. Помнится, Хайдеггер говорил об очаге страха в виде разверзающейся воронки ужаса перед смертью, уводящей в бездну небытия. У такой воронки своя энергия. Она образуется, благодаря искривлению линий потоков. Я, конечно, не уверен, что такая физика уместна в биологических процессах, но мы говорим о сущности процессов, рисуя их схематично, а в этом случае физические и биологические явления могут быть сходны. Между прочим, страх и впрямь придает нам энергию и ускоряет наши мысли, иногда превращая их в сумбур.
Из наших исследований вытекает, что, как я и подозревал, мышление не так уж и всесильно, как пытается нам казаться. Оно находится в сфере разума на правах паразита, пользующегося плодами нашего духовного мира. Мышление с помощью вопросов и сомнений заставляет разум строить цепочки логических умозаключений, что не свойственно логосу в его естественном состоянии.
Попробуем представить хотя бы примерно механизм фокуса мышления в нашем случае с ночным фонарем.
Итак, фонарь разлетелся вдребезги. Это меня обеспокоило. То есть, в логосе моего разума это событие вызвало какие-то возмущения. В самом примитивном виде это может выглядеть, как возмущение водной глади, вызванное брошенным камнем. Впечатление от события стало причиной моего первого еще неосознанного переживания. Следствием его явился тот самый пресловутый червячок сомнения. Впрочем, я сразу узнал в нем зародыш моего змея искусителя. Этот червячок и стал быстро развиваться, давая дополнительную энергию моему организму. и вынуждая разум синтезировать ленты логических умозаключений. Вместе с этим мой взор на мир перекрыл экран воображения, позволяющий отгородиться от внешнего мира, как это бывает, когда мы зажмуриваемся. На нем-то и стали появляться версии происшествия, которые я принялся редактировать и дорисовывать, стремясь достичь в разуме чувство истинности.
Версии, предоставляемые разумом воображению, очевидно, зависят от знаний и опыта, имеющих место в логосе разума. Допустим, если у человека есть убеждение в существовании инопланетян, то на этом будет строиться одна из версий. Притом, заметьте, если представления о пришельцах у человека нет, то мышление не может его придумать и работать с этой версией. Зато в случае отражения такой версии в сознании, мышление тотчас начинает требовать все новых дополнительных сведений для анализа картины события с участием пришельцев. Мышление генерирует, например, такие вопросы: Откуда здесь взялись инопланетяне? С какой они планеты? На чем они сюда прилетели? Если на летающей тарелке, то почему ее не было видно? Чем фонарь помешал космическим засланцам?
[justify] Но тут уместен вопрос, из чего генерируются эти вопросы? Ведь задавая их, мышление должно оперировать знаниями о том, что пришельцы живут на других планетах, что у них имеются летающие тарелки, а эти сведения существуют только в логосе разума. Значит, вся роль