Ему предназначено было умереть, но он очнулся.
- Откуда это? – он показал на стол.
- Что там? – некогда сварливая, она вдруг превратилась в любящую жену. – Ничего ведь, ничего, - она посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на стол, он видел нечто, чего не могла видеть она. – Теперь, - она переставила цветы двух дневной давности на стол, - ты видишь цветы?
- Я не дурачок, Марта, зачем ты переставила цветы? Неужели ты не увидела? Там были чудные, - он заплакал, - неужели?.. Я один вижу – ты нет? О, как мучительно сознавать, что меня не будет. Неужели, Марта, ты не видишь: змеи, они повсюду на столе – милые, смотрят на меня и на тебя тоже, только ты не видишь их, тебе не нужно, рано, Марта. Я обессилен, пойдите прочь, - он стал махать рукой отгоняя виденья.
Врач осмотрел пациента после вызова, высказал предположение, что это временная "поправка", связано ни с чем иным – назначением лекарства и объяснил все сложности его действия на организм умирающего.
- Я и не надеялась, доктор, змеи... где только взял? – она была грустна и непритворно страдала.
Он склонился над её ушком и прошептал: "Ночью".
Жена не слышала, ей не спалось: она выспалась накануне, когда дочь, оставив все дела, склонилась над отцом у постели.
- Папа, я здесь, мама если нужна, я позову, ладно?
Он, казалось, не слышал, но вдруг вздрогнул всем телом, давая понять, что ещё живой. Дочь уставилась в книгу, она не верила, что отец придёт в сознание, но неотвратимая смерть отца не давала покоя, она повторила:
- Папа, я здесь, твоя дочь Марина, - и больше ничего не говорила: не спала, просто читала нудную книгу, смысл которой не доходил до неё, но силилась понять, в чём же сюжет "увлекательного" романа, который она взяла на время, чтобы только сидеть с умирающим отцом? – Ладно, папа, я здесь, почитаю... – ещё... сжала его руку, но он не ответил.
А умер он ночью, когда жена спала.
- На минуточку закрыла глаза и его не стало, когда проснулась он уже мёртв, позвала персонал, они всё сделали, врач отметил смерть – вот и всё, Марина, у нас больше нет отца, твоего папы, - это она говорила по телефону, не плакала, потом разрыдалась, жалея себя, несчастную: "Ему хорошо, он уже там, а мне ещё мучиться без него бог весть сколько".
Но пришло разочарованье, она заболела тоже – как-то разом вдруг, сначала ключица, потом сердце "забарахлило": "Это от переживаний", - думала она.
Не прошло и двух лет с кончины мужа, как её не стало.
Встретились. Он холодно расспросил:
- Как дела?
Она ответила:
- Заболела. Дочь помогала, но я...
- Не могла справиться?
- Вот-вот, справиться... не могла. После твоей смерти всё немило, будто мир обрушился: понимаешь, Виктор?
- Понимаю, Марта, у меня есть другая – не суди строго, понятно?
Он не был груб с ней никогда, а тут сразу сказал.
- Мне понятно, я умерла и от тебя ничего не прошу, мы не венчанные.
- А если так, что тогда? – он горячился. – Ты меня не понимала никогда.
- Теперь понимаю, иди к своей возлюбленной, не держу. Больше меня не хочешь? – она едко усмехнулась.
- Не хочу, Марта, прощай.
- Прощай, любимый, - будто не она это сказала, другая, которая любила его, милого, больше жизни, - прощай, больше не увидимся.
"Зачем это я ему сказала? - думала Марта, когда он уже ушёл. – Он меня не любил никогда, оставил без сожалений, - было ещё больно, как в жизни, только ещё больней, - вот они змеи, полный стол симпатичных змей, он же мне сказал, а я терпеть не могу предзнаменований... надеялась, ждала его, только его, а он мне: "Разве не видишь? Змеи". Повсюду змеи".
