даром дело считай решённое, претендентов приводят на экзамен. Это испытание, которое определяет дальнейшее обучение и то, кем станет претендент в иерархии Защитников. В смысле, станет ли он обычным бойцом, хранителем города или же имеет смысл готовить будущего Наставника.
- А если человек не захочет быть Защитником? – Турнох внезапно вспомнил физиономия оскалившегося Манса и вздрогнул. – Ну, или его прогонят?
- Ты про того негодяя? – старик не стал называть имени, но оба знали, о ком идёт речь. Турнох, чуть помедлив, кивнул. – Такое происходило очень редко, поверь. Честно, у меня – один-единственный случай. Предполагаю, что дар Защитника как-то связан с характером человека, с его искренней добротой и самоотверженностью. Поэтому, среди Защитников было очень сложно встретить негодяев и мерзавцев, – Тут старик что-то вспомнил и его лицо потемнело. – А Манс…Было кое-что, из-за чего у него приключилась ссора с другим моим воспитанником. Я стал на сторону того, другого, хоть вообще-то был обязан оставаться равно доброжелательным к обоим. Манс озлился и со временем эта червоточина в его душе, заставила совершить плохой поступок. Из-за этого мне пришлось изгнать Манса из Защитников. Обычно, когда такое происходит, Совет Наставников закрывает доступ к дару. Не до конца, но сам изгнанный эти способности уже не вернёт.
- Жалко, - сказал Турнох и старик посмотрел на него, удивлённо приподняв лохматые брови. – Ну, в смысле, жалко, что я никогда не смогу стать Защитником
- Эх, ты бы знал, как жалко мне! – на губах старика появилась невесёлая улыбка. – Все эти годы я хожу и всматриваюсь в детей и подростков. Да чего там, даже во взрослых: ведь есть же кто-то, кого мы могли пропустить! Малыш, ты не представляешь, как нам сейчас нужен Защитник, хотя бы один! Не как боец, хоть и не без того, а скорее, как символ того, что мы ещё не сдались, ещё способны противостоять врагу.
- А другие наставники? – Турнох просто не мог поверить, что дела обстоят так плохо. – У них что?
- У них? Возраст. Понимаешь, любой, обладающий даром, как будто хранит внутри себя маленькое солнце. До поры до времени оно светит всё ярче и когда его жар наиболее силён, Защитник становится Наставником. Именно в этот момент, чтобы отдать как можно больше этого внутреннего тепла своим ученикам. И поэтому Наставник способен воспитать лишь определённое количество Защитников. После этого учитель словно выгорает изнутри и превращается в обычного человека, каких вокруг – пруд пруди. В своё время у нас имелась Академия, куда уходили Наставники, после своего…Ну, назовём это выгоранием. Так вот, в академии бывшие Наставники преподавали те хитрости и приёмы, которым обучились за свою жизнь. А она у нас, поверь, куда длиннее, чем у обычного человека.
Дорога начала опускаться в широкую ложбину, по дну которой бежала река такого насыщенного синего цвета, словно её покрасили. Шагов за сто, до глухо булькающей змеи, разбитая дорога сменилась аккуратными каменными плитами. В центре каждой можно было различать стилизованное изображение цветка. Над рекой возвышался каменный же мост, явно построенный руками тех же мастеров, которые уложили плиты дороги, потому как на сооружении повсюду виднелся тот же символ, в виде цветка. Несмотря на мощь постройки становилось понятно, что возводили её очень давно, так что река успела основательно обточить толстые каменные опоры, а ветер изрядно сгладил некогда резкие очертания перил моста.
Перед постройкой стояли высокие чёрные статуи. И если правая давно превратилась в непонятный бесформенный валун, то левая ещё слегка походила на воина, опирающегося на рукоять меча, воткнутого в землю.
- Говорят, - Турнох повернул голову и увидел толстяка-литератора, медленно едущего рядом, - что мост этот возвели зодчие короля Флирса. Тогда его королевство расширялось так быстро, что не успевали перерисовывать карты. Поговаривают, что именно передовые отряды разведчиков и разбудили тварей Бездны. У меня даже есть баллада: «предатели и Герои», где я описал первый бой с тёмными тварями.
- Дерьмо твоя баллада, - Турнох повернул голову в другую сторону, где успел объявиться второй писатель. – Потому что всё в ней враньё, от первого до последнего слова. Королевство Флирса так быстро и расширялось, именно потому, что король своей кровью подписал контракт с повелителем Бездны и тот дал ему свои легионы. А потом - предал, потому что сам захотел владеть нашим миром. Флирс попытался сопротивляться, да только уже было поздно. Я сам сочинил роман в стихах про эти события и назвал его: «Прозрение», что указывает на суть всего.
- И как ты только посмел назвать свою писанину истиной? – презрительно сплюнул тот, который ехал справа. – Учитывая тот момент, что в ней нет ни слова правды. Я изучил сотни страниц мемуаров и воспоминаний, а ты? Скажи, ты хотя бы на лигу подходил к Муратинской библиотеке?
- Ха! О чём ты только говоришь? Знакомо мне это хранилище лжи и восхваления самих себя. – левый толстяк тоже плюнул в дорожную пыль. – Устные народные предания – вот ключ к исторической правде! Легенды, которые веками передаются из уст в уста…
- Ага, от одного полоумного старика к другому, - рассмеялся правый. – И ха эти столетия успевают обрасти такими шикарными подробностями. Напомнить, как тебя освистали с твоей: «Звездой полуночи»? А я ещё не забыл, как тебя всё время спрашивали: точно ли у хранительницы Серебряного Сада имелись рожки, и кто их ей наставил?
- Нашёл, чем мне пенять! У тебя, в «Свете тьмы» она и вовсе была полуптицей-получеловеком. – ничуть не смущаясь, парировал левый. – И над тобой смеялись даже больше, чем надо мной.
Перед въездом на мост дорога сузилась, так что спорщиками пришлось придержать коней и оба отстали. Однако мальчик продолжал слышать, ка неугомонные писатели продолжают препираться между собой. Он вспоминали произведения друг друга и насмехались над ними. Всё это реально выглядело бы смешно, если бы не один момент. За услышанными названиями, стояли какие-то реальные исторический события и Турноху очень хотелось бы узнать, как дела обстояли на самом деле.
- Послушай, а в том, что они рассказывают, - Турнох дёрнул старика за плащ, - есть хоть какая-то правда?
- Есть, - в голосе старого Тарта промелькнуло непонятное самодовольство. Возможно, ему польстило, что мальчик выбрал его, как окончательный источник истины. – В основном – названия и имена. Ну, может быть ещё отсылки к каким-то событиям. В остальном, истина искажена до неузнаваемости, а то и заменена на откровенную ложь.
Повозка ехала по мосту и в какой-то момент борт телеги оказался совсем рядом с оградой постройки, так что Турнох сумел, перегнувшись, посмотреть вниз. Сверху было хорошо видно, что бегущая внизу река – совсем мелкая, так что можно рассмотреть каменистое дно и продолговатые тела рыб, быстро скользящих между чёрных булыжников. Впрочем, судя по берегам, с валунами, обглоданными водой, некогда река была много глубже.
- Когда-то, задолго до того, как построили этот мост, - сказал старик, придерживая мальчика за плечо, - здесь бежала невероятно широкая и глубокая река. Видишь края ложбины? Именно они и были её берегами. В то время здесь находилась огромная империя колдунов-огнепоклонников. Это были очень злые мерзавцы, которые приносили в жертву своему огненному божеству живых людей. Сначала – только своих подданных, а когда этого стало недостаточно, затеяли войну с соседними королевствами. Тем пришлось объединиться, чтобы противостоять могучим колдунам. Это было долгое и кровопролитное сражение. Чародеи призвали себе на помощь жутких огненных тварей, обычно существующих в другой нити Веретена. Чудовища сжигали всё, что попадалось на их пути, оставляя мёртвую чёрную землю. Именно с тех пор могучий водный поток превратился в эту жалкую речушку.
- И кто победил? – Турнох заметил, что сидит с открытым ртом и вернул челюсть на место.
- Всех чародеев уничтожили, а призванных тварей загнали под землю. Место, где они заключены, называется Гробница Ардач и считается проклятым. Там до сих пор не растёт ничего, даже трава. Рассказывают, что те, кто случайно забредал в Гробницу, сходили с ума. Вроде как ветры, воющий над каменными плитами Гробницы выдувают из голов путников весь разум и оставляют там лишь свист да хохот огненных бесов, таящихся под землёй.
- Так они не умерли до сих пор? – мальчику казалось, будто ему пересказывают интереснейшую книгу, от которой невозможно оторваться. Колдуны, огненные твари, ветры, несущие безумие!
- Нет, потому как они – часть Веретена, которая отвечает за свет и огонь. Пламенная нить в пряже мира. Если её убрать, ткань сущего распадётся.
- Но они же злые?
- Ровно вт ой степени, в которой обычный огонь бывает злым или добрым. Разожги костёр в холодную ночь, и ты согреешься, приготовь на огне похлёбку, и ты наешься.
- Подожги дом, и он сгорит, - пробормотал мальчик. Глаза Турноха потемнели. – Подожги лес, и он сгорит со всем зверьём.
- Довольно! – старик нахмурился. – Думая о нитях веретена, нужно помнить лишь их полезные качества. Поверь, и без тебя найдутся те, кто найдёт, как скверно использовать хорошие вещи.
Тем временем, повозка успела съехать с мота и гремела колёсами по каменным плитам. Здесь они почему-то оказались расколоты и выщерблены, точно кто-то пытался вымесить на дороге свою ярость и злобы. Кое-где плиты вообще отсутствовали и в прорехах росла трава. Статуи перед мостом сорвали с места и разбили на куски.
- В своё время здесь был бой, - очень тихо ответил старик на вопрос спутника о причинах разрушений. – Вообще-то порождения Бездны не очень любят приближаться к постройкам древних зодчих, но тут их что-то неудержимо гнало вперёд. Просто замечательно, что среди сотни тварей не оказалось ни одного эмиссара, ибо противостояли им всего-навсего два Защитника. Честное слово, думал, что тот день мы не переживём.
- Так это ты тут сражался? – Турнох, широко открыв глаза, посмотрел на своего спутника. А потом – более внимательно, по сторонам. Теперь взгляду мальчика стали заметны борозды, идущие к дороге и ямы, чуть поодаль. Судя по всему, когда-то все они были намного глубже. – Ого! И как давно это было?
- Очень давно, - Тарт провёл ладонью по морщинистому лицу. – В те времена, здешние места находились очень далеко от наползающей тьмы, поэтому мы удивились, увидев порождений Бездны. До сих пор не понимаю, что они могли здесь так настойчиво искать. И если это им было так необходимо, почему не пришёл эмиссар? Его бы мы точно не остановили.
- Но вы победили? – уточнил Турнох.
Ответа он не получил. К этому времени караван успел подняться из ложбины наверх и доехал до перекрёстка. От него в разные стороны расходились целых пять дорог. На распутье стоял большой деревянный столб с приколоченными к нему указательными табличками
Ну, с той, которая указывала назад, всё и так было ясно. Поэтому Турноха интересовали три других, а пуще всего – четвёртая, отсутствующая. Прямо, если указатели не обманывали, располагался город Магарет. Если поехать чуть правее – Совун, а слева Птац, чьё наименование у Турноха вызвало какие-то птичьи ассоциации. Узкая просёлочная дорога,
