Из австралийского юмора:
- Ты слышал, Джон разбил себе голову!
- А что случилось!
- Купил новый бумеранг!
- А голова причём?
- Ну…, старый-то выбросил!
Андрей Павлович Снегирев чуть приоткрыл глаз, хотя мог и не открывать. Не было нужды особой. Ну, раз уж разлепился, пусть так побудет пока!
Яркое утреннее солнце заливало комнату и звало к активной жизни. Глаз скосился в сторону огромных старинных часов, занимающих целый угол. Почти девять уже, а ведь можно сказать ... и «ещё». На противоположной стене покоился настоящий австралийский бумеранг, давно привезенный им с пятого континента.
Свобода! Хочешь, подорвись как на мине: зарядка, душ, овсянка на воде. А хочешь... придави до обеда. А можно просто в потолок потаращиться. Одним глазом…
«...чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые ... » - это не про Снегирёва. Он не мучился! Тем более что это «бесцельное» началось недавно, с выходом на заслуженный отдых. Правда, слегка вынужденный: выпихнули «дружки» из совместного бизнеса, любил Снегирев правду - матку резать … где-то после 700 граммов. Правда, пинок мудро сопроводили тускловато – желтоватым «парашютом», чтобы не жестко падать. И чтобы не спалил всех по ходу. Падая - то!
Приличные проценты с не менее серьезного счёта в банке давали Снегирёву возможность несколько свысока взирать на реальную действительность. А точнее, абсолютно плевать на неё с высокой горки новоявленного рантье. Словечко-то, какое сладкое! Ещё приятнее, что рантье живет пусть и не на трудовые, но все же законные доходы. Тунеядец в законе! Кайф! Не жизнь, а малина (в переводе на русский)!
Говорят, что человек становится действительно свободным, если он сумеет подчинить себе своё же ... эго. Или как оно там называется. Поскольку эта хрень, глубоко сидящая в нас каждую секунду грубо вмешивается, нежно нашептывая что, как и когда делать. И что из этого хорошо, а что плохо. Прямо мать родная!
А вот Снегирев, как раз наоборот, полностью и осознанно подчинил себя внутреннему «Я», и искренне считал это настоящей свободой.
И каждый раз, приоткрывая глаз по утрам, он с трепетом прислушивался к своему нутру. И беспрекословно исполнял все его желания, поскольку понимал, что всю жизнь биться с «самим собой» – просто глупо!
Но вот именно сейчас эго молчало. Спало что ли? Пришлось включать дурацкий разум, сильно подорванный десятилетиями беспрерывного строительства социализма в отдельно взятой стране.
«Пожрать!?» - перебирал самые разумные варианты Снегирев. - Не! Скорее наоборот! Третий день без «стула»!»
«Рюмашку…!? Не! Заведусь с пол оборота, с цепи сорвусь..., ищи-свищи потом»
«Анжелка!? Вцепится, грейдером не отскребёшь!»
«Ванюшину звякну! Сто лет не общались!»
Ответили сразу, правда, не сам Ванюшин, а его двухлетний внук. Он успел много чего нащебетать, но Снегирев не понял ни слова. Молодежным сленгом не владел. Наконец трубку взял старый товарищ по «тревожной юности». Поговорили не о чём, на предложение встретиться Ванюшин отказался, с внуком сидит, родители на работе. Как-нибудь потом, правда, это «как-нибудь» длилось уже лет пять, не меньше.
«Внук! - накрыли Снегирева родственные чувства. - Санька!
На ту сторону улетело гудков двадцать, прежде чем проклюнулся сонный голос Ирины. С дочерью у Снегирёва давно не ладилось, всё не то, да не так! И у мужа её тоже! Выдавил их таки на съёмную квартиру, правда, оплачивать помогал. Жена еще раньше к маме дорогой отъехала, не сошлись характерами, вроде даже замуж выскочила. Снегирев и им всем помогал, чего уж тут…! Какая-никакая-растакая, а всё же родня!
- Саша! - крикнула дочка мимо трубки. - Подойди, дедушка звонит!
- Да ну его ...! Я мультик смотрю! – громко крикнул неискушенный в семейных интригах шестилетний Санёк.
- Я сказала! – просвистела шепотом дочь. - Сейчас все повырубаю, и навсегда! Считаю до одного! Раз…
- Сама там начни пока …! - отбрыкнулся Саня.
- И робота твоего, как его..., блин! – схватила она мобильник. – Отменяю заказ!
- Иду-у-у-у! – всерьёз шуганулся внук. – Достали, блин!
Схватил трубку и завопил, как резаный:
- Дедулечка! Привет! Я тебя очень-очень люблю! Жду в гости! Все! Пока! Мне пора, дела …
- А по…! – успел пискнуть «дедуля».
Но всё! Раздались приглушенные гудки. Снегирев особо не расстроился. Пообщались, и на том спасибо. Главное, … «любит»!
А часы проклятые сдвинулись всего на 15 минут, и вроде как вообще встали.
В старости время течет медленно, а вот годы бегут быстро! Да и кто знает, что такое время. Это глупые людишки решили, что год их жизни грешной равен одному обороту Земли вокруг Солнца. А как так там на самом деле…!? Куда оно движется: вперед, назад, по кругу или вбок…? Вот потому мы и наблюдаем сорокалетних старичков, и семидесятилетних юношей. Снегирев относил себя к юношам, пока ещё.
Вслед за глазом пришлось поднимать и бренное тело. Утренний туалет всегда занимал много времени. Мылся, брился, чем-то натирался, долго одевался – как к Путину на прием. И все это основательно, не спеша. «Поспешишь – людей насмешишь!» Но Снегиреву и смешить-то было некого. Один жил, бобылём! И прекрасно себя чувствовал!
На приготовление завтрака из пяти блюд ушло не менее часа. Снегирев накрывал сам себе как в приличном ресторане, со всеми «подробностями». Насытившись вдоволь, включил компьютер, просмотрел новости, сплюнул смачно и пошел глянуть в окно…, на настоящую жизнь. Соседка тащила на себе какой-то страшный мешок, облезлая псина обреченно плелась вслед, какой-то грузовик подавал задом, рядом бегал оборванный мужик и грязно матерился. Народец суетливо мелькал туда-сюда. Всё как обычно, ничего нового.
Взгляд его упал на журнальный столик. Какое-то заказное для бывшей, «судебное»! Уж год как отъехала, а всё шлют, шлют… . Нехотя наклоцкал почти забытый номер. Хоть бы уж не тёща взяла!
- Привет, любимый! – отозвалась бывшая. - Чего трезвонишь? Соскучился?
- С тобой не соскучишься! Письмо вот…, со штапмом «судебное». Я уж не вскрываю, у тебя теперь свои тайны.
- Да насчет парковки небось, ничего страшно, пусть вылёживается.
Снегиреву будто кто-то лягнул в ребро, захотелось вдруг увидится, черт его знает почему. Так случается у бывших.
- А то, смотри, подвезу! Чего мне делать-то? – просипел он натужно. – Ты вечерком чего делаешь? Посидим где-нибудь, пообщаемся…как раньше.
- Вечером…? – прощебетала она серебристым голоском. – Вечером… мужу клизму ставлю! Сам не дотягивается, руки короткие…
Обладающий с детства хорошим воображением Снегирев метнулся к унитазу и
опорожнился там донельзя. Вроде, как и не завтракал вовсе. Выдумывают всякие диеты, упражнения, практики? Вон…, бывшей звякнуть и всё!
А на часах только одиннадцать. А говорят - время, время…
Раздался входной звонок. Снегирев никого не ждал. Пришлось открыть. На пороге стоял светловолосый юноша с пронзительно-синими глазами. Такие глаза были ещё только у одного человека – его матери.
- Добрый день! – вежливо начал молодой человек. – Меня зовут Андрей…
- Я знаю, как тебя зовут! – перебил его Снегирев. – Я, кстати тоже…Андрей…Павлович.
- Мама велела забрать вещи. Она сказала, Вы знаете какие!
- А что же сама не зашла? – усмехнулся Снегирев. – Постеснялась, что ли?
Прошел в комнату, достал из шифоньера небольшой чемодан и протянул его парню. Но тут же отдернул назад.
- Скажи ей, чтобы сама! Поговорить надо!
- Но мама…!
- Иди, скажи! – развернул его к выходу Снегирев. – Я знаю, она здесь.
Прошел тяжело в комнату, присел за столик. Ждать пришлось недолго. Тихо скрипнула дверь, в квартиру вошла небольшого роста миловидная женщина средних лет.
- Звал?
- Проходи! – поднялся навстречу Снегирев. – Хорошо выглядишь! Вещи я тебе не отдам. Пригодятся ещё!
- Тебе маловаты будут! – усмехнулась женщина.
Снегирев придвинулся к ней вплотную.
- Возвращайся!
- Зачем?
- Тяжело мне без тебя! Маюсь…
- Тяжело одному? Или … без меня!
Снегирев невольно призадумался. А действительно…, может одиночество гложет.
- Я не знаю! – вздохнул он. И с силой прижал её к себе. – Ну, вот, правда – сам не знаю!
- Ну, хоть честно…! – мягко отстранилась женщина.
- Сынок-то наш! – глянул ей в глаза Снегирев.- Совсем взрослый уже…, так ничего и не знает про меня. Может деньжат добавить...
- Пойду я Андрей! Сколько уж говорили, что повторяться. Не нужен тебе никто. Одному хорошо! А тоска…, она проходит. Когда есть чем разогнать…, по себе знаю.
- Пропаду я без тебя! Как есть пропаду! – надрывно крикнул ей вслед Снегирев. И был искренен как никогда в жизни.
- Всё может быть! - обернулась она с порога. – Прощай!
Подхватила чемоданчик и вышла. Вот так … просто!
Снегирев ошарашено огляделся, взгляд его упал на бумеранг. Вырвал с "мясом" из стены, подбежал к раскрытому окну и с силой вышвырнул на улицу. Бумеранг деловито засвистел и улетел вдаль. Снегирев обреченно высунул голову наружу и зажмурил глаза в ожидании неминуемой «обратки», … но напрасно.
Не вернулось орудие, вопреки своему древнему предназначению. Даже оно расхотело…
