- Эскобар, ты где?
- Да тут я. Вроде, разошлись ведь. Чего хочешь-то?
- Слушай, а я вот все думаю над твоими словами, что ты убил около десяти тысяч человек. Это ты как делал? Вернее, ну, почему? Шел, себе, шел, и вдруг раз, и кого-то убил? Ты что – псих?
- Да нет, какой псих, нормальный вполне человек, как и ты. Мы же миллиардный бизнес раскрутили. В нем тысячи людей были задействованы. Но, чем выше твое положение, тем твои распоряжения сильнее искривляются и преломляются, пока, по цепочке, дойдут до низа. Приходилось быть жестким.
- Ну, и?
- А что «ну, и…»? Какой-то недоумок твое распоряжение в обратную сторону развернул, и задом наперед послал дальше, что остается делать?
- И что остается?
- Не знаю. Ничего не остается: пистолет сам в руке оказывается, и тупые мозги в разные стороны.
- А нет пистолета?
- А нет пистолета, тогда нож, или, что придется. У меня и кулак тяжелый.
- Тяжелый был.
- Что?
- Кулак у тебя тяжелый - был. Сейчас-то у тебя нет ни кулаков, ни туловища.
- Пенсионер, ты прав. Были бы у меня кулаки, я бы и тебе сейчас голову разбил.
- А мне-то за что?
- А цепляешься за разное.
- Так, могу и не цепляться, пожалуйста, разошлись, и разошлись.
- Да не, пенсионер, не обижайся. Ты здесь новый собеседник, и, наверно, ты прав в чем-то: я действительно делал это на автомате. Даже и не думал, и не рассуждал. Какой-то человек мне не нравился, и сразу получал пулю. В этот момент я голову не включал.
- Многоликое безотчетное.
- Что?
- Я говорю, действовал ты на автомате, то есть, всего скорее – бессознательно. Люди большую часть своей жизни проводят в бессознательном режиме, на автомате. Кто-то домой идет на автомате, не думая, какую лужу обойти, а какую трещинку на дороге перешагнуть. Твой автомат был зациклен на уничтожение других людей.
- Да, ты, похоже, прав - очень сильно зациклен. Так зациклен, что и самому, смотря теперь на это сверху, жутко становится. Не хотел бы я оказаться сам перед самим собой. Погоди, а к чему ты ведешь? Что я все же псих какой-то?
- Ну, нет, такой узор генов.
- Что за узор?
- Эскобар, мы кладбище молчаливых загадок. В нас столько всего натолкано, что всегда найдется такое, чего мы про себя не знаем.
- Так, по-твоему, я псих?
- Эскобар, я же этого не сказал.
- Не сказал, а все время на это намекаешь. Какой-то узор генов придумал.
- Я к тому, что мы и похожи, хотя бы внешне, но совсем не похожи внутренне. Мы многое делаем, не думая и даже не осознавая того. Сердце в нас бьется, почки, печень работают, кровь бегает по телу. Мы об этом даже не знаем. А сколько в нас миллиардов и миллиардов клеток что-то там потребляют, выделяют, функционируют. Человек – это машина, которая большую часть всего выполняет на подсознании, на автомате. Мы и знать об этом не знаем.
- Пенсионер, я бы тебе, прямо сейчас, за такие слова, кишки выпустил.
- Так нет у меня теперь кишок, а тебе и выпускать-то нечем: рук-то нет. И, будь я живой сейчас, то не стал бы этого говорить.
- Боишься?
- Нет, никого я никогда не боялся. Просто, осторожность. Если не боишься, это еще не значит, что всяким идиотам можно все в лицо высказывать.
- Значит – боишься. И правильно делаешь. Я был страшен в гневе. Да и не в гневе – тоже.
- Не льсти себе: тебя я не боюсь. Я тоже стрелять умел, и не известно, кто бы первый выстрелил. Я пытаюсь разобраться, что человек делает на автомате, а над чем включает голову. Оказывается, некоторые, вроде тебя, даже убийства совершают, не рассуждая.
- Да, для меня это было, как в туалет сходить. Но, ты не думай, когда я мозги включал, я хороший уважаемый человек был.
- Уважаемый?
- Да, на полном серьезе. Я ведь для бедных целый поселок построил: две тысячи домов. Изыскал средства, и построил. Я ведь, получается, у богатых деньги изымал, и бедным помогал. Такой Робингуд. Мой портрет, в некоторых домах, и по сей день висит. Я даже депутатом парламента какое-то время был.
- Депутатом?
- А ты думал!... Пока министр внутренних дел не обвинил меня в наркоторговле. Представляешь, сам взятки брал, а меня обвинил. Пришлось с депутатством распрощаться, но этот взяточник не долго, после этого, прожил.
- Так ты и его убил?
- Ну, не я лично. Нашлись исполнители. Достаточно заплатить.
- Вот и я про то же: как невероятно широк диапазон человеческих поступков, умещается иногда в одном человеке. То ты дома строишь для бедных.
- Целый поселок.
- Да, целый поселок, то убиваешь, словно мух. Вот как это?
- Тебе это зачем, пенсионер?
- Ну, вот ты голову включал, и делал хорошие дела, Эскобар, а как только голову отключал – начинал творить зло.
- Нет, неправильно, пенсионер.
- Что неправильно?
- Я не просто убивал, я пытался разбогатеть. Понимаешь? Не маньяк я. Я пытался разбогатеть.
- То есть, делал это продуманно и осознанно?
- Ну, не всегда. Иногда, ты прав, иногда просто плохое настроение случалось, и кто-то мгновенно отправлялся сюда. Я даже не задумывался. Но, в основном, пенсионер, голова у меня светлая, я старался думать. Понимаешь?
- Тебе это важно?
- Что?
- Ну, чтобы я это понимал? Ведь ты к людям относился, как к мухам, зачем тебе мое-то понимание? Вот еще одна муха, и только. Зачем, чтобы муха чего-то поняла?
- Так это же там было!
- А здесь по-другому?
- А здесь по-другому. Здесь нет никаких целей, здесь не нужно думать, где взять еды, чтобы покушать вечером и утром. Здесь не нужен дом, чтобы спать и комфортно себя чувствовать. Здесь только мысли, которые все время перебираются и пытаются разобраться в прошлом, были ли какие-то в жизни ошибки.
- Ну и как, были?
- Да, пенсионер, были.
- И какие же ошибки ты накопал в себе? Наркобарон накопал в себе ошибки – смешно звучит.
- А ты, пенсионер, не все обсмеивай. Я ведь в себе разбираюсь. Посмотрим, когда ты в себе начнешь копаться. А ошибка в цели была, я так себе понял. Какую цель себе поставишь в жизни, то и пожнешь. Посеял ветер – пожал бурю.
- А какую надо было цель?
- А вот и не знаю, пенсионер, не знаю.
