Знатное лечение в Ред-Лейк. Отрывок четвертый

IV

Но, нет – я волновался не по адресу, как выяснилось через полчаса, когда наша очередь подошла-таки к окошку администратора.

- Так, и еще с вас залог за каждый ключ – по пять долларов: вдруг вы их потеряете, - безоговорочно сообщила нам из-за стекла миссис, заручившись кучей наших подписей на стопке бумаженций, необходимых для оформления и заселения.

- Вот это дела! – обернулась ко мне Глэдис. – А ведь я спрашивала в агентстве: «Больше ни за что не придётся там платить?» - «Нет, нет – у вас все включено». Да, - уже на публику воскликнула она, - до Европы нам еще далеко!

- Через океан – езжайте, вон! – хмыкнула себе под нос администраторша.

- Милая, - мягко увлекая Глэдис за локоток, тихонько ворковал я, - до Европы нам не далеко, до Европы нам – никогда! И мне просто жаль твоих искренних восклицаний – они абсолютно напрасны, ибо нет никакой надежды, что в этом медвежьем углу они будут кем-то услышаны, кроме этих глухих на душу и сердце людей.

Нет, все было не в худших традициях лучших, навсегда теперь ушедших времён! Это была гремучая смесь тех самых худших традиций с разбойными устоями совсем недавно минувших лет (которые, чуял я нутром, грозили вот-вот вернуться). Такая припарка должна была вылечивать любую болезнь в два дня пребывания в пансионе безо всяких процедур.

Но, теперь вставать на дыбы было поздно – лассо уже было наброшено и даже туго затянуто: деньги уплачены, оставалось смиренно проглатывать теперь подобное хамство – хорошо, если порциями, - запасаясь терпением на полный патронташ.

Хоть сэкономить эти патроны сегодня вряд ли можно было рассчитывать…

Путь в корпус, в котором нам с Глэдис предстояло жить в разных номерах (как и было задумано изначально из-за моего дикого – как сам наш Запад! – храпа), лежал по заледенелым дорожкам, и занимал добрые пять минут.

- Ничего: зато ходить будем много!

Ходить внутри двухэтажного, и в общем симпатичного и достаточно тихого внутри, корпуса надлежало в сменных мокасинах, что навалом лежали в корзине у входа, и которых, скажу чуть забегая вперёд, не всегда хватало на всех. Впрочем, этот придворный этикет моя, все еще неукрощенная, душа отринула сразу. Единственное, чем мог помочь я коридорным – ходить своими сапогами по самому краешку лежащего в холле ковра.

В конце коридора, что уходил из холла вправо, нас подстерегала очередная засада.

- Как же так, - вслух растерянно размышляла Глэдис, - в агентстве мне сказали, что номера будут вместе.

Семнадцатый номер располагался на первом этаже, в самом конце достаточно длинного коридора, восемнадцатый – на втором этаже, у лестницы.

- Интересно, а как я теперь под одной только накидкой из полотенца, от тебя в ночи в свой номер шастать буду? Если бы жили рядом, открыл дверь, глянул по коридору – никого, прошмыгнул к себе – и всё! А так – по лестнице, да на этаж… Никакого романтизма!

Весь отдых шел ни к черту!..

- Идти надо будет в службу продаж, - начинала храбриться Глэдис, - пусть поселят нас рядом – как было оговорено.

- Да, никакого толку не будет, - чисто по житейски рассуждал я. – Не будут же они кого-то теперь переселять в другой номер из-за нас. Тот клерк, что продавал тебе путёвки, наверняка и не знает расположения комнат. Глянул по порядку -  семнадцатая и восемнадцатая свободны: порядок! Так что, идти бесполезно – разве что, гражданские права лишний раз покачать: так я не особый любитель.

- Давай, я внизу жить буду, - предложила Глэдис.

Я неопределённо хмыкнул. Даже навскидку, верхний номер был определённо уютней, и на несколько дюймов шире (чуть позже я проверил пядями). Да и вид сверху открывался милый – дорожка, залитая сейчас солнцем, среди высоких хвойных елей. Этот номер следовало уступить Глэдис. А самому располагать свой багаж в нижнем, угловой номере.

Меблировка была так себе – верно, оборудовалось все во времена первых поселенцев, и с тех пор этим комнатам вряд ли задавали ремонт. Впрочем, вот об этом в конторе путешествий милую Глэдис предупреждали заранее – тут никакого обмана не было. Услыхав это тогда, помнится, я промолвил отважно: «Ерунда! Мне, так и вообще – без разницы! Мы же туда лечиться, первым делом, едем».

Да, джентльмены: настоящему ковбою завсегда везде ништяк!




Продолжение следует