места на примете?
- Я знаю красивые места недалеко от Кировска. – внезапно в поле моего сознания появилась Любава, - но там нет никакой речки. Зато красивые поля.
- В своё время я часто ездил в Кавголово, - стал делится воспоминаниями Александр, - там находится база наших лыжников и биатлонистов.
- Знаем, - не согласовывая ответ, кивнули мы с Николаем одновременно.
- Так вот эта база находится на берегу красивого озера, которое могло бы нам подойти.
- А поля красивые вы не хотите посмотреть? – явно обиженным тоном спросила Любава.
- Вот автор сценария настаивает на присутствие воды в кадре, - изумительно красиво ответил Александр на Любавино недовольство, - если я правильно понял, то в полях никакого водоёма нет.
- Ну, хорошо, - махнула рукой Любава, - когда поедем смотреть озеро?
- Я могу сегодня, - ответил ей Александр, - но мне одному будет скучно туда ехать. Кто может со мной?
Теоретически я мог поехать. Но мне этого не хотелось, потому что вечером должен был играть Зенит. Николай и не собирался никуда ехать, тем более, что футбол он любит не меньше меня. Любаве ехать явно не хотелось, но, кроме неё, компанию Александру некому было составить.
- А как быть с реквизитом, - не унималась Любава, - нам же нужна картина, кисточки, краски, мольберт…
- У кого есть бумага, - спросил я, обращаясь ко всем.
- У меня есть, ответил Александр, вынимая из папки чистый лист бумаги.
Я положил его перед собой на стол, достал походную шариковую ручку и стал записывать то, что нам было необходимо для съёмок эпизода.
- Картина, кисточки, краски, мольберт, шляпа (берет), костюм, записная книжка, ручка.
- Зачем книжка и ручка художнику, - удивлённо спросила у меня Любава.
- Книжка и ручка нужны поэту, - пояснил я свой замысел, - поэт будет писать стихотворение, и в таком творческом состоянии увидит художника.
- Шляпа есть у моего брата, - подал голос Николай.
- А рубашка с длинными рукавами у тебя есть? – уточнил я.
- Найду.
Слову Николая можно было верить. За четыре совместных года работы я имел возможность в этом убедиться.
- У моего друга есть мольберт, или подрамник, или штатив, - вспомнил я свой разговор трёхмесячной давности, - точно не берусь сказать, но это я обещаю. Остаются картина, кисточки и краски. Про них я не спрашивал, но, возможно, мне мой друг поможет их найти.
Мой друг работает в Союзе Художников, так что ему было к кому обратиться.
- Ну, хорошо, - стал подводить итоги нашей встречи Александр, - уже какая-то конкретика стала вырисовываться. На этом, я так понимаю, мы все свои вопросы на сегодня решили?
- Погодите, - Любава открыла свой ежедневник на одной из страниц, - какого именно числа мы будем снимать?
- Любава, - как можно мягче и интеллигентнее обратился к ней Александр, - мы ещё не знаем, где именно мы будем снимать.
- Я так не могу, - Любава смотрела нас троих непонимающими ситуацию глазами, - у меня ближайшие две недели расписаны по дням.
- Значит в ближайшие две недели съёмок не будет, - пошутил я.
- А какого числа будет съёмка? – не унималась Любава, - я должна записать дату в своём ежедневнике. Для чего мы тогда сегодня собирались?
- Мы сегодня собирались, - Александр собрал в один кулак вежливость и деликатность, - чтобы познакомиться с актёром, уточнить, будет ли он сниматься, и определить места съёмки. Чтобы приступить к съёмкам, нам ещё надо собрать реквизит, которого у нас на сегодня нет.
- Любава, Вы можете сейчас сказать, когда у нас будет картина? – я решил поставить вопрос ребром.
- Нет, конечно! – Любава развела руки в стороны.
- Тогда что мы обсуждаем? – посмотрел я пристально на неё.
- Ну, ладно! Любава захлопнула ежедневник и последней поднялась из-за стола.
Мы попрощались с Николаем здесь же, возле столика. Оказалось, что Николай пойдёт искать свою родственницу в ЦПКиО. Александр, Любава и я направились к станции метро. Но войти внутрь оказалось не так-то просто. Как раз в этот день шли испытания новой пропускной системы, и очередь растянулась почти что на сто метров.
- Я могу подвести вас до другой станции, - любезно предложил нам с Любавой Александр, и мы пошли к его машине.
По роду своей деятельности Александр привык приезжать за полчаса до указанного времени, и ставить машину так, чтобы потом можно было выехать без помех. Для этой цели парковался Александр довольно таки далеко от места событий. Вот и сейчас нам пришлось пройти до машины не меньше пятисот метров. Я уже начал думать, что, пожалуй, можно было остаться возле станции метро «Крестовский остров», как Любава нашла интересную тему для разговора. Она стала предлагать мне купить один китайский прибор, который может вылечить чуть ли не каждую болезнь в организме.
Купить, правда, она мне не предлагала, но прилагала усилия, чтобы я им заинтересовался. Александр вставлял свои замечания во время беседы, на мой взгляд, очень толковые, и, что очень важно, они были к месту. Например, на простой вопрос Александра о цене прибора, потребовалось пять дополнительных вопросов, чтобы получить хотя бы приблизительную стоимость. Не берусь судить, насколько такая манера продавать была присуще Любаве раньше, но меня она если не раздражала, то, по крайней мере, смешила. О том, какой же есть сертификат на этот прибор, ответа не было совсем, а самый конкретный ответ был получен нами на вопрос, какая фирма его изготовила.
- Китайская, - последовал ответ, после чего у нас с Александром к прибору пропал интерес окончательно.
Александр подвёз нас к станции метро «Петроградская». Я открыл дверцу машины и спросил оставшихся в салоне, кто куда собирается двигаться дальше, намекая на то, что была предварительная договорённость ехать в Кавголово смотреть местность для съёмки.
- Мне в сторону Пискарёвки, - сказал Александр, после чего Любава резко сдвинулась с места.
- Ну, я тогда тоже выхожу, - Любава встала рядом со мной и захлопнула дверь автомобиля.
Александр вырулил от тротуара сразу во второй ряд и встал на светофоре, ожидая зелёного сигнала.
- Вот он только что собирался ехать смотреть площадку для съёмки, - повторила вслух мои мысли Любава, - и куда сейчас он собрался ехать?
- Так что же Вы ему об этом не напомнили? – я достал из кармана мобильный телефон, - ему ещё не поздно позвонить и напомнить об этом.
- А оно мне надо? – зло спросила у меня Любава и с нескрываемым презрением посмотрела на удаляющуюся в потоке машину Александра. Я положил телефон на место и не спеша пошёл ко входу в метро. Любава шла рядом и что-то говорила, очевидно, дополняя портрет Александра новыми штрихами. Но я её не слышал. Именно в этот момент Любава как режиссёр для меня перестала существовать. Потому что её слова касались не Александра лично. Её слова касались нашего фильма в целом.
