Жека, с трудом переставляя ноги и харкая кровью, втащил за собой в подъезд мальчика и лязгнул кодовой дверью. Похоже, сегодня он не сможет помочь Дэну. Как загнанный зверь повалился на ступеньки с тяжёлой хрипящей одышкой и тут же подумал, что нужно бросать курить, а то в следующий раз от погони не уйти. Один глаз заплыл вздутой, посиневшей гематомой и почти ничего не видел, а второй застилала кровь из рассечённой брови. Приходилось периодически вытирать кровь грязным рукавом рубахи, которая тоже была вся в крови. Так недолго и занести инфекцию, но сейчас нет времени заботиться об этом. Калаш с последними пятью патронами в магазине болтался за спиной. Состояние итак никудышнее ещё пацан всё время ноет и просится домой. Ну, как объяснить ребёнку, что родителей больше нет, и ты не обидишь его, когда мальчик видит мужика всего в кровище с автоматом и стреляющего в людей? Наверное, отец из Жеки будет хреновый. Если вообще доживёт до этого светлого дня.
Дверь подъезда с грохотом задрожала. Погонщики всё-таки не отстали. Всё будет хорошо, всё будет зашибись — звучало где-то на уровне надежд и желаний. Наверное, они засекли, что беглецы нырнули в подъезд. Мальчик вздрогнул и со слезами на глазах, трясясь от страха, прижался к стене. Жека из последних сил вскинул калаш, взял дверь на мушку, вытер кровь рукавом и задержал дыхание.
— Малой, не стой. Вызывай лифт. — Шёпотом скомандовал Жека, исподлобья гипнотизируя дверь, готовый без раздумий всадить пулю первому кто вломится в подъезд.
Мальчик взбежал по ступенькам, с третей попытки попал в кнопку и, задыхаясь от истерики, опять прижался к стене. Жека постоял несколько секунд, целясь в дверь, и медленно дал задний ход вверх по ступенькам. В дверь ударили ещё громче. Тут из квартиры на первом этаже вышел участковый Дмитрий Ильич в спортивных штанах. Он выскочил с голым торсом, на котором из достопримечательностей только обрюзгший и рыхловатый живот с густым волосяным покровом, а в руке резиновая милицейская дубинка старого образца. Всё ясно — захотел разобраться с теми, кто шумит в подъезде.
— Ах, ты падаль! — Крикнул он.
Жека ткнул пламегасителем ему в грудь, передёрнул верхней губой и, стиснув зубы, прошипел:
— Вернись, сука, в хату и не лезь, если хочешь жить.
— Жека, это ты? — Узнал соседа участковый. — Озверел? С оружием! Давно в обезьяннике не был? — Закричал он. — Да я тебя закрою, тварь!
— Не ори. — Жека толкнул его дулом. — Зови своих мусоров. Скажи им, что я ребёнка похитил.
Дмитрий Ильич скривил свою противную физиономию то ли от боли, то ли от презрения и ненависти к Жеке и вернулся в квартиру вызывать полицию. В дверь подъезда опять ударили, да так сильно, что эта спасительная железная преграда между погонщиками и загнанными в угол беглецами едва не слетела с петель. Жека с мальчиком дрогнули и поспешили войти в лифт. Жека сполз по холодной стене коробки лифта и сел на пол, закатывая глаза. В глазах завеса, в голове бред. Так и сознание потерять не долго. Вот так отхватил!
— Ничё не бойся, малой. Щас сосед мусоров вызовет. Всё будет ништяк.
— Не умирай. — Взмолился мальчик.
Он опустился рядом с Жекой на колени и взял его за руку. Жека усмехнулся.
— Ты чё, малой? И не собираюсь. — Тут Жека запнулся и, опираясь на свои болевые ощущения, засомневался и добавил. — Наверное. Лучше минута славы, чем вечность в неведении. Они ещё у нас попляшут. Да? — Жека попытался подбодрить мальчика, но сам с трудом сдерживался, чтобы не зарыдать от боли и происходящего ужаса, которого доселе он никогда в жизни не испытывал даже в самых жутких снах.
— Да. — Сквозь слёзы простонал мальчик.
— Вот так, малой. Правильно. Не ныть.
Лифт остановился на девятом.
— Вставай. — Попросил мальчик, помогая Жеке подняться на ноги.
Жека открыл квартиру, и они вошли в неосвещённую прихожую. Запахло холостяцкой берлогой и плесенью.
— Малой, не включай свет, чтобы они не поняли, куда мы поднялись.
— Хорошо. — Отозвался мальчик. — Чья это квартира?
— Николая Викторовича.
— Воняет. — Заметил мальчик и скривил лицом.
— Давно не убирался.
Жека доволочился до комнаты и рухнул на пол. Силы на исходе.
— Что с тобой? — Мальчик опять кинулся к нему и начал тормошить.
Корячась, Жека потащил из-под себя калаш, который, ко всему прочему, упёрся защёлкой газовой трубки прямо в рёбра. Мальчик помог вытащить железяку и Жека крестом распластался на полу.
— Всё нормально, малой, не бойся и не дёргай меня, итак всё болит. Отдохну пару минут.
— Ты не умрёшь?
— Если не перестанешь ныть, умру.
— Нет! Не умирай! Пожалуйста! Как я один буду? — Опять заплакал мальчик.
— Шучу, малой. Перестань ныть, не люблю я этого. Твоим родителям надо было отказаться и всего этого не случилось бы. Но уже всё, прошлого не исправить.
— Ты же не отдашь меня им?
— Не отдам. Тебя как зовут, малой? — Жека решил познакомиться.
— Костя.
Жека протянул руку и Костик, как умел, пожал окровавленную ладонь.
— Жека или дядя Женя, как тебе удобнее, но лучше Жека. Будем знакомы. Влипли мы с тобой, Константин, в неприятную историю по самые арбузики.
У Жеки пересохли губы, а ком в горле даже мешал говорить и вырвался наружу лишь сухим раздирающим кашлем. С каждым словом силы уходили.
— Принеси попить. Там на кухне. — Еле выговорил Жека и повёл уцелевшим глазом в сторону кухни, потому что сил уже хватало только на это.
Костя побежал в кухню. Что-то из посуды упало и разбилось. Меньше чем через минуту Жека жадно глотал прохладную живительную влагу, отдающую хлоркой. С каждым глотком он ощущал, как силы возвращаются. Потом Костик ещё раз сбегал за водой и за перекисью с йодом. И вот Жека чуть очухался, сел и повесил голову. Кровь остановилась, но запёкшиеся сгустки стянули кожу лица, рук, спины, одежда прилипла к зудящему телу. С усилием встал на ноги и поковылял в ванную. Костик хотел помочь, но Жека отстранил его.
— Я сам. — Сказал Жека. — Сколько тебе лет, Костя?
— Десять.
— Дедушка, бабушка, тёти, дяди есть?
— Есть бабушка с дедушкой.
— Хорошо. Отвезу тебя к ним. Нельзя нам вместе.
Жека умылся и, ухмыльнувшись, посмотрел в зеркало на свою избитую, распухшую рожу и повыдергал из своей выбритой макушки мелкие, застрявшие осколки стекла. Ну, и рыло, орк не иначе! Не надо быть доктором, чтоб понять, что гематома на глазу сойдёт не скоро. Нужно было не ждать, а первым вырубить того типа и потом уже стрелять остальных. Но тогда бы он не помог Костику и не выполнил условия того изверга, что прислал посылку с калашом. Поэтому сегодня страшная гематома, рассечённая бровь, разбитая рожа, уйма синяков и порезов, несколько трупов, включая родителей Кости — это цена за спасение мальчика. Не высока ли цена за одного мальчишку? Глядя в зеркало, опёрся на раковину, но шея опять не удержала голову и уронила её подбородком на грудь. Лёгкое головокружение и тошнота ещё не давали полностью прийти в себя. В голове какой-то борщ, а мозг куском скукоженного мяса болтается в костяной кастрюле от стенки к стенке. Сотрясение обеспечено от такого бамканья об капот. Зато ему стало значительно лучше, чем было 40 минут назад в офисе телеканала. Жека снял рубаху и оценил синяки, ссадины и застрявшие осколки стекла в теле. Заживёт. Хорошо хоть ноги, руки целы. Только сейчас до него дошло, что прыгать из окна второго этажа было тупо и безрассудно. Ну, просто поступок пришибленного ушлёпка-суицидника. Мог сломать себе чего-нибудь, тогда бы и сам не спасся, Костика загубил, а может и Вику тоже. Но всё обошлось и на том спасибо. Повынимал осколки стекла и стал под душ. По телу, по ногам и дальше вниз к водостоку ванной стекла кровавая вода. Всё тело горело от мелких порезов.
— Я хочу кушать. — Отозвался Костя.
— Я тоже. Позырь, что есть в холодильнике.
Костя закопошился на кухне в поисках чего-то съестного. На столе рядом с пачкой патронов мобильник из посылки разразился симфонией Бетховена для скрипки в миноре. Жека накинул халат, подошёл к светящемуся дисплею и с презренным прищуром посмотрел на него. Номер скрыт. Но он ответил:
— Да.
— Ты не справился. — Сказал голос в трубке.
— Пацан у меня. Я сделал, как ты просил.
— Убивать его родителей не было уговора.
— Это не я. Там были другие. — Разволновался Жека, оправдываясь.
— Кто?
— Не знаю. Но точно не продюсеры этого ссаного шоу. — Жека повысил тон, ведь нервы на пределе после такого бурного и «весёлого» дня.
Голос замолчал, а потом сказал:
— Ладно. Ты забрал у них мальчика и выполнил условие, а значит, мы все будем целы. С родителями, конечно, плохо вышло, но про них не было уговора. Осталось последнее. В кармане у мальчика ярлык с номером ячейки камеры хранения на жэ дэ вокзале. Завтра в десять утра заберёшь из ячейки конверт для другой посылки. Калаш, мобильник и конверт упакуешь в коробку и отправишь по адресу на конверте. Да, и почтовую марку не забудь закинуть в конверт, а то наша сделка не состоится. Сделай это и ты, и твоя девушка, и все будут жить. Никакого интернета. Звонить буду тебе на этот номер. До связи.
Связь прервалась. Жека скрипнул зубами, передёрнул верхней губой и с силой сжал мобильник в кулаке, как будто хотел раздавить его в мелкую крошку, чтоб кнопки запрыгали по полу.
— Сука! — Вырвалось у него.
Из кухни вернулся Костя.
— В холодильнике только масло и пиво. — Огорчённо сказал он.
— Значит, будем жрать масло и лакать пиво. — Грозно сказал Жека, ещё не оправившись от телефонного разговора, что Костя испугался и отступил на шаг назад.
Жека быстро напялил джинсы и чистую рубашку. Взял из холодильника пачку сливочного масла «Селяночка», открыл её и разрезал напополам. Костя сначала подумал, что новый друг опять пошутил, но увидел, что Жека действительно начал есть масло и запивать пивом. Костя нахмурился, потому что был голоден. Не привык он кушать масло без ничего, а пиво родители вообще запрещали. Жека понял, что погорячился после телефонного разговора, а Костя всего лишь маленький напуганный мальчик, потерявший родителей, как и сам Жека, которому ещё в машинки играть охота. Собрат по несчастью и, что ещё хуже, в отличие от Жеки малый и несамостоятельный.
— Играем. Кто быстрее съест кусок масла. Что-то типа — а вам слабо? — Придумал Жека, чтобы подзадорить Костика и чтобы он поел эту жирную жижу. — Смотри, я уже почти доел. Я круче.
Костик вошёл в азарт, как это свойственно увлечённым игрой детям, и начал откусывать подмёрзшее масло. Жеке больно жевать, поэтому даже не пришлось сбавлять темп, чтобы дать Костику выиграть масленый конкурс. Зато от этой калорийной смеси у малого пройдёт чувство голода. Ну, а Жеке не привыкать к такой помойке. Костик проглотил масло и, победно ликуя, поднял руки вверх. Чтобы поддержать Костика в хорошем расположении духа, Жека сделал вид, что расстроился из-за проигрыша.
— Блин. — Сказал он. — Во я тормоз. Продул.
— Кто теперь круче? — Спросил Костик, радостно подпрыгнул и выкинул руки вверх. — Ничего. Ты ещё победишь. — Подбодрил он Жеку.
— Ты выиграл. Ты круче. — Жека улыбнулся. — На, вот, сделай глоток победителя.
Жека протянул Косте бутылку пива «Kozel».
— А можно?
— Я не мама. Можно. Но только глоток. Помянем.
Костик сразу перестал улыбаться, а вся энергия, полученная от победы в масленом конкурсе,
