… итак – 27 декабря 1925-го года, воскресенье, гостиница «Англетерр».
Около 14.00
За этим столом на фото (см. - https://proza.ru/2019/09/29/143 ) собрались на обед пять человек –
литератор Георгий Устинов с женой Елизаветой,
поэт Вольф Эрлих,
журналист из Костромы Дмитрий Ушаков
и Есенин.
И очень скоро в эту комнату придёт беда…
*
… о, сколько народу гадало по этой фотографии,
сделанной в марте 1926–го,
что же тут произошло?...
*
… версию, что Есенин не жил в «Англетерре»,
в расчёт не берём, как нелепую…
*
… прежде всего – «Англетерр» это обшага.
Здание огромное – почти 200 комнат.
В них живут коммунистические чиновники с семьями
и есть комнаты для командировочных.
Например, в прошлом году здесь жила актриса Рина Зелёная
см. «Призраки «Англетерра» – http://www.proza.ru/2017/05/15/572
*
… но в сентябре–октябре 1925-го, в духе НЭПа, создана коммерческая гостиница –
говоря сегодняшним языком – ООО «Англетерр» при общежитии «Интернационал» –
всего пять номеров по главному фасаду с окнами на Исаакиевскую площадь.
Номер Есенина – пятый
и последний…
*
… на фото – в номере всего два стула и никакой посуды.
Может быть, стол поставили у кровати
и двое гостей сидело на ней,
но это неудобно, кровать низкая
и скорее всего и стулья, и посуду принесли из комнаты Устиновых –
они живут в этой общаге уже почти два года…
*
… да скорее всего, так и было,
потому что эти посиделки у Есенина длятся уже четвёртый день….
*
… Устинова разогрела на общественной кухне остатки гуся,
которого Есенин купил ещё 24–го,
а 25–го Устинова запекла, наверное, с яблоками.
(о гусе коротко см. – http://www.proza.ru/2017/04/04/1249)
*
Вольф Эрлих:
- «… пошли гусиные потроха, люди…»
*
… о людях прочли – пять человек,
все они оставят потом воспоминания.
А гусиные потроха – это сердце, желудок, печень, обжаренные с луком.
Но может быть, ещё и начинка гуся – рис с яблоками, кислой и твёрдой антоновкой.
Что ещё из еды – неизвестно…
*
… противень тихонько грелся на примусе Устиновых
(рядом ещё один круглый стол, он в кадр не попал, но есть на фото с обратной точки)
и где–то на полу кипел самовар, тоже устиновский.
За самоваром и примусом завтра утром Устинова и придёт стучать к Есенину…
*
Показания Георгия Устинова 28 декабря 1925-го:
- «Проснувшись, я попросил жену поставить самовар.
Самовар накануне остался в комнате Есенина…»
*
… странно – а чего ж не забрали, когда уходили.
И вечером не зашли…
*
… дворник «Англетерра» дядя Вася из–под полы достал к обеду пиво,
по бутылке на обедающего –
в стране последний раз официально отмечалось Рождество,
в силу большевистского сдвига календаря 25 декабря –
алкоголь уже третий день не продаётся.
Ныне установлена даже фамилия того дворника…
*
Устинов – протокол допроса:
- «Есенин был немного выпивши, но потом почти совсем протрезвился…»
*
… а с чего тут пьянеть – с бутылки пива?...
*
… может быть, Устинов с Ушаковым тоже раздобыли и принесли бутылку водки,
не идти же на обед с пустыми руками…
*
… водка в тот год в стране была тридцатиградусная –
советская власть пыталась бороться с пьянством.
Народ звал её «рыковкой»
в честь Алексея Рыкова,
второго, после Ленина, Председателя Совета Народных Комиссаров СССР…
*
… Есенин, вернувшись из–за границы в начале августа 1923–го,
завёл кратковременный и опрометчивый роман с красавицей–актрисой Агнессой Рубинчик, 23–ти трёх лет,
бывшей женой режиссёра Николая Евреинова,
бывшей любовницей Бальмонта,
а потом сорокадвухлетнего Рыкова, именем которого была названа водка…
*
Рубинчик написала о Есенине мемуары:
- «Я помню поцелуи, которые можно сравнить со слиянием горизонта с землёй…»
*
… красивые такие поцелуйчики.
Так только поэты умеют целоваться.
Правда там есть деталь:
- «Мне смешно и забавно ещё и оттого,
что полоска от моей губной помады окаймила губы Есенина…»
*
… получается – не Есенин её целовал,
она его.
Но при таком натиске земли на горизонт,
как девушке откажешь?
Тесен мир – даже водку Есенин пьёт
имени любовника cвоей бывшей любовницы…
*
… не знаю, работает ли тут шерше ля фам,
но женщину поискать стоит…
*
… да не одну…
*
… ещё немного меморий Агнессы Рубинчик:
- «Наконец, извозчик довёз нас до какого–то дома.
Я пошла за Есениным.
Он привёл меня в какую–то квартиру и оставил одну в тёмном коридоре.
А сам куда–то исчез…»
*
… неужели бросил?
Прямо в коридоре.
Как невоспитанно…
*
Рубинчик:
- «Итак, я одна в тёмном коридоре.
Слышны только возня и шорохи.
Наконец, мы вошли в комнату…»
*
… нет, вроде не бросил…
*
Рубинчик:
- «Моим глазам представилась двуспальная кровать в очень беспорядочном виде.
Помню белые батистовые панталоны в кружевах, неизвестно чьи…»
*
… то есть – Есенин в ночи
согнал с кровати какую–то спящую даму
и она убежала, бросив свои панталоны…
*
…. Рубинчик писала это,
когда ей было уже за шестьдесят:
- «… а на мне была белая батистовая рубашка, отделанная русскими кружевами,
через которые просвечивалось моё бронзовое тело…»
*
… бронзовое девичье тело в податливой батистовой рубашке с кружевами –
это конечно, крайне соблазнительно.
Но так же заманчиво угадать –
чьи это были панталоны?...
*
Агнесса Рубинчик:
- «Что такое любовь?
Наблюдали ли вы, как две звезды стремглав впадают одна в другую
и, слившись, как бы исчезают?
Я испытала в эту первую брачную ночь такое безграничное и бескрайнее слияние,
что мы растворились в этом чувстве…»
*
… ах, Агнесса! Мечта поэта!
Здорово!
Вот только…
*
… звёзды – звёздами,
а и вправду – чьи это были панталоны?
Уж не Айседоры ли звезды Дункан?
Тесен мир…
*
Рубинчик:
- «Есенин говорил о своём вечере в Политехническом музее,
но сказал, чтоб я не приходила,
так как он боится, чтобы Дункан мне не выжгла глаза…»
*
… во, любовь – бабы за панталоны глаза жгут!
Но и без мужских фантазий тут не обошлось –
вечер Есенина в Политехе был 21 августа,
а Дункан укатила на гастроли по Кавказским минеральным водам 17–го.
Так что панталоны могли быть и не её…
*
… кстати, (или некстати)
муж сестры Рыкова –
брат Бориса Николаевского,
который до 1966–го года был…
директором того самого Гуверовского архива,
откуда Коротич привёз бумажку –
тесен мир…
*
… но вернёмся в пятый номер –
пятьсот грамм на четырёх мужиков =
125 гр. водки на нос
+ по бутылке пива,
минус – дамы тоже рюмочку приняли, а то и по две, для поднятия аппетита
=
пьянеть тут не с чего.
И это было максимальное количество алкоголя в тот день…
*
…обед продолжался часа три…
*
… на фото свет в комнату падает из окон.
Но тогда, в начале четвёртого, за окном стало темнеть –
включили верхний свет и завесили шторы на окнах –
так и уютнее и теплее.
Красивейшая панорама с громадой Исаакия погрузилась во тьму.
Лёгкий морозец, на улице минус пять, но ночью поднимется метель с колючим снегом…
*
… мы уже обречены на смерть
с момента, как появились на свет.
Но всё же – есть время.
Время Есенина вышло –
жить ему осталось пара часов…
*
… но был на том обеде за столом и шестой человек –
девятнадцатилетняя В.
За которой Есенин ухлёстывает уже четвёртый день.
И скорее всего – безуспешно…
*
… или на горизонте замаячили новые панталоны,
или поэт влюбился.
И опять небеса сольются с горизонтами…
*
… не надо из Есенина делать икону.
Он не прожил жизнь праведником –
и алкоголь был, и женщины, и ненужные слова –
поэта следует оценивать, как поэта.
А поэт Есенин был превосходный.
Остальное – Суды Божии…
*
… все они написали потом воспоминания .
Но никто почему–то не написал о В. ни слова.
Отчасти почему – см. «347 шагов» – http://www.proza.ru/2018/04/04/53
Только Эрлих пару раз намекнул:
- «Дворник дядя Вася принёс пять, или ШЕСТЬ бутылок пива».
Да Устинов чуть не проговорился.
(здесь – немного о той таинственной В. – http://www.proza.ru/2018/04/24/1089)
Потому и не верят их воспоминаниям…
*
… обед заканчивался –
все уже вышли из–за стола и разбрелись по комнате:
Устиновы, наверное, сидели на диване –
диван справа у окна и на фото не попал,
Ушаков сидел рядом в кресле,
Есенин прилёг на кушетку…
*
… и это сейчас подтвердит Устинова…
*
… но почему на кушетку, а не на кровать?…
*
… на кровати лежит Эрлих.
Он уже оставался у Есенина на ночь с 24–го на 25–тое
и Есенин тогда, наверное, гостеприимно уступил ему кровать –
вот Эрлих по старой памяти на кровать и завалился…
*
… и почему Есенин – прилёг?
В номере В. – как–то нелогично для ухаживаний…
*
… но В. уже ушла.
Не такая уж она оказалась доступная, как ожидал Есенин.
Или он – не такой уж обворожительный…
*
… но может быть, она обещала вернуться позже.
И наверное, прилюдно пообещала –
это объясняет поведение Устинова этим вечером
и Устиновой завтра утром…
*
… В. ушла –
поэтому Есенин и прилёг…
*
… и тут начинается соло Скальского…
*
продолжение - http://www.proza.ru/2019/09/30/153
"… мы уже обречены на смерть
с момента, как появились на свет".