Носочки для Коленьки

забраковали этот вариант.

- Машину нужно угнать, причем старенькую и незаметную. Потом бросить ее, а перед этим протереть все ручки и руль тряпочкой, чтоб убрать отпечатки пальцев.

- Шефа нужно будет караулить возле дома, тем более, если он зимой до поздна задерживается на работе.

              Особняк, где жил его бывший шеф, находился на самом краю города. Сторожа на воротах никогда не было. Экономивший на каждой копейке Сергей Иванович так и не поставил на ворота автоматический замок, открывающийся с пульта. Он всегда отпускал своего водителя перед воротами, подходил к ним, открывал на воротах дверцу ящичка с кодовым замком и набирал свой шифр. Лишь после этого возвращался в машину и загонял ее во двор дома.

              Таким образом, покончить с шефом он решил тем же способом, которым Сергей Иванович засадил его за решетку. А потом уехать из города навсегда. Куда? Да хоть куда! Кореша смехом предложили ему уйти в ЧВК«Вагнера».

- Там таких «пруд пруди». А потом повоюешь и спишут тебе грехи с выдачей новых документов. Был Николай Волошин – станешь каким-нибудь Владимиром Николаевым и все! Концы в воду!

                                                      ______

                Пожилая супружеская чета Семеновых спешила в это утро в церковь посмотреть службу в честь дня святителя Николая Угодника. Это был их любимый святой. В своих не хитрых молитвах по ночам они часто просили его о помощи. И всегда казалось, что хоть малая толика последующих событий была откликом великого святого на их мелкие просьбы.

                Прошел уже месяц, как похоронили они соседку свою, с которой жили дружно вот уже больше двадцати лет. Одинокая Кузьминична овдовела десять лет назад, за два года до того, как посадили ее единственного сына. Страшное событие за все эти годы просто сломало остатки здоровья 65- летней женщины. Последний год она уже с трудом ходила по своей однокомнатной квартирке, где уже почти не могла убираться и с трудом готовила себе не хитрые завтраки и обеды. За месяц до кончины она слегла совсем. Всю заботу о ней Семеновы взяли на себя и не расставались с больной до последнего дня.

- Я знаю, я уверена, что Коленька мой не виноват, - твердила она постоянно изо дня в день.  - Господь послал ему кару за грехи мои прежние. Как я хочу дождаться сыночка моего! Он ведь у меня единственный. Всю жизнь свою я как могла берегла его, а вот под старость лет уберечь не смогла.

              Последние дни она вдруг взялась вязать сыну носки.

- Брось ты их, - ругала ее сердобольная соседка, - побереги ты свои силы!

- Нет, нет, - улыбалась Кузьминична, - вот выйдет сынок, а я ему подарок приготовлю, как раз в самую зиму…Сыночек, мой миленький…Как ты там, родной мой…

              Потом, чувствуя свои последние дни, все шептала:

- Только бы успеть, ведь не кому довязывать будет. Только бы успеть…

            Успела-таки! Завязала последний узелок и тихо так, отошла…



        Когда они подошли к церкви, служба уже началась. Дед Семенов снял перед входом шапку, перекрестился и открыл дверь…

      Они увидели их сразу, как только вошли в коридорчик. Носочки глядели на них, связанные веревочкой и висевшие на гвоздике прямо над пластиковым ящичком для сбора пожертвований.

- Илья! – окликнула мужа Семенова. – Ты посмотри, а? Мы же с тобой две недели назад их вместе с продуктами в посылку положили для Коленьки? Выходит, не добралась она до него?

        Старый Семенов горестно вздохнул:

- Может не успела? Кузьминична, царствие ей небесное, ждала сына в начале этого месяца. Видать вышел Коля, а посылка так и осталась там…

- Продукты – бог с ними, а носки эти нужно обязательно отдать Коле. Последний материн подарок…

      После службы батюшка, выслушав их рассказ, разрешил им забрать находку.

                                                _______

      Поезд прибыл в Челябинск по расписанию. Когда был жив отец, они жили все вместе в трехкомнатной квартире. Потом отец умер и мать разменяла трехкомнатную на 2 однокомнатные квартиры, для себя и для сына. Зарабатывал Николай немного и при таких доходах вряд ли смог бы скопить на квартиру за всю свою жизнь.

      О смерти матери он узнал из письма соседей за месяц до своего освобождения. К себе домой он добрался на такси. К матери на квартиру решил зайти напоследок, после «дела», попрощаться и узнать у соседей, где могила матери, чтобы перед самым отъездом проститься с ней на кладбище.

      Как-то так получилось, что друзей у него не было. Приятели были и в свое время скучать ему не давали. Но за время отсидки он постарался забыть их всех до одного, потому как стал им не нужен.

      Зайдя домой он переоделся в свой единственный костюм

- Наверняка уже не модного покроя, – подумалось ему.

      Из дома он взял лишь маленький томик стихов своего любимого Николая Рубцова и фотокарточку матери, двадцатилетней давности, где она была молодой и очень красивой. Он аккуратно вынул ее из рамочки и вложил в свой паспорт. Потом попрощался с квартиркой, где толком не успел и пожить, и поехал в аэропорт. Вырезка из газеты, где требовались разнорабочие, молодые физически крепкие люди, в Ханты-Мансийское отделение Русского географическое общества, лежала в кармане рядом с паспортом.

      Билет до Ханты-Мансийска он купил на завтра с отправлением в 17:00 с ночной пересадкой в Москве. Билет стоил 14000 рублей. Николай решил после покушения на жизнь шефа затеряться на малообжитом Севере.

- Если не возьмут в экспедицию – буду искать выходы на частную военную компанию, - размышлял он.

        Там же в аэропорту он купил дешевенький мобильник



        Время подходило к концу рабочего дня. Было около 5-ти часов вечера. Пора, подумал он. Рабочий телефон шефа за восемь лет так и не изменился. Он набрал его номер по мобильнику. Секретарь ответила, что Сергея Ивановича он может застать на работе не позднее 18:00. Значит у него было в запасе полтора часа, на угон машины и выезд к месту засады.

        Он выбрал наиболее безопасным для угона местом автостоянку на продуктовом рынке. Машины здесь бросали мелкие торгаши с утра и до вечера. Через час уже начнет смеркаться, а к шести часам будет уже довольно темно рассчитывал он.

          Старенькую четверку он открыл практически легко. Просто надавил на приоткрытый стеклоподъемник. Он оказался неисправным, и стекло легко опустилось вниз. Завести машину без ключа зажигания было делом техники доля опытного водилы. Бензина было больше половины бака.

- Хватит, - подумал он.

          Прошло меньше часа, как он вышел из дома. В 17:45 Николай остановил машину недалеко от ворот соседнего особняка. Между воротами этих двух домов было не более сорока метров. Потом он засек время на запуск двигателя и рывок машины к воротам шефа. Получилось больше десяти секунд. Это много подумал он. Значит, к моменту приезда шефа двигатель его машины должен быть в работе.

            Машина Сергея Ивановича подъехала к дому в 18:15. Шеф вышел из машины и привычным шагом направился к воротам. Потом открыл шкафчик с номерным замком. На движение стоявшего у соседнего дома Жигуленка внимание он не обратил. Кнопки старенького замка слушались уже туго. Последнее, о чем он подумал было желание сменить замок и купить наконец автоматику с пультом управления. Его мысли прервал шум движка чужой машины за спиной, потом резкая оглушающая боль и необъятная тишина…



            Около часа он петлял по вечернему городу, проверяя нет ли за ним погони или слежки. Потом подъехал к дому матери.

- Посплю у мамы, зайду утром к соседям, узнаю, где могила матери. Потом до самолета успею съездить к ней поклониться, положить на могилу цветы…Если успею и к отцу загляну. Отец был похоронен на Успенском кладбище на выезде из города в сторону Екатеринбурга, - его мысли текли спокойно и уверенно. Все шло по плану.                                       

              В 19:00 он открыл ключом квартиру матери. За восемь лет там ничего не изменилось. Старенькая стенка, на ней допотопный цветной телевизор, любимые мамины статуэтки, посуда…Маленький диванчик и односпальная кровать. Здесь была его мама…  Он присел в старое креслице…

              От зазвеневшего звонка Николай вздрогнул, ноги почему-то сделались ватными. Ему представилось, что за ним пришли… Он открыл дверь. Там стояли его пожилые соседи: тетя Нина и дядя Илья.

- Коленька, милый, с приездом тебя, - обняла его старенькая Семенова. По ее щекам покатились слезы. Рядом сопел дед Илья, совсем старый и седой, пытавшийся своей трясущейся рукой пожать ему руку:

- А мы слышим, замок зазвенел в квартире вашей и выскочили сразу, вот…

-Так и не дождалась тебя Кузьминична наша. Как могли, мы помогали ей, но у господа нашего свои сроки. Все там будем…, - плакала тетя Нина.

- Тетя Нина, дядя Илья! Я ваш должник, я рассчитаюсь!

- Что ты, что ты, господь с тобою, - испуганно запыхтел старый дед. - Нечто чужие мы вам. Столько лет вместе!

- Она долго мучилась? - спросил Николай?

- Нет слегла месяц с небольшим как. Тут на кровати этой и померла.

- Перед смертью она вот носочки тебе вязала, все торопилась, боялась не успеть. Возьми их, Коля! Посмотри, какие красивые. Чуть не потеряли мы их. Господь помог, нашлись оне…

- И еще, вот последнее письмо ее к тебе. Она написала его, когда поняла, что не сможет дождаться тебя.

          И они подали ему простой без марки запечатанный конвертик. Потом Семеновы поняли, что Коле надо побыть одному.

- Ну, это пойдем мы! Ты загляни к нам, может надо будет чего?

          И вышли из квартиры, тихонько закрыв в коридоре дверь. Коля остался один. Он достал из пакета носки.

- Какие теплые и красивые! Как она их в эти последние деньки вязала? – подумал он. Потом снова присел в креслице, снял свои старые носки и надел мамины.

          По ногам заструилось приятное тепло. Ему стало так хорошо, как когда-то давным-давно, когда он был маленьким. Ему казалось, что мама там, на кухне, что она сейчас нальет ему его любимого супчика и позовет его:

- Сынок! Я налила. Ты же голодненький, весь день на улице...

            Вся суета вместе с драматизмом этого дня ушли куда-то вдаль. Перед ним всплывали картины детства. Он дрожащими руками открыл конверт. Строчки запрыгали у него перед глазами:

- Сыночек мой ненаглядный! Видно не дождусь я того светлого дня, когда вернешься ты домой. Силы мои уходят… Я знаю, что ты невиновен. Мое сердце сразу это почувствовало. Но я знаю, что ты у меня сильный. У тебя отцовский характер, стойкий. Ты все вынесешь и все вытерпишь. А тот человек, за которого ты несешь свой крест – очень слабый. Он бы не вынес и десятой доли страданий, которые ты несешь. Так вот прими мое материнское, мое последнее желание. Ради всего святого прошу, умоляю тебя:

НЕ МСТИ ЕМУ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?  РАДИ ГОСПОДА НАШЕГО, ПОЖАЛЕЙ ЕГО! БОГ УЖЕ НАКАЗАЛ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА И ЕЩЕ НАКАЖЕТ! ЕСЛИ НЕ ПОСЛУШАЕШЬ МЕНЯ ОБРЕКЕШЬ Т Ы ВСЕХ НАС: МЕНЯ, ОТЦА И СЕБЯ НА СТРАШНЫЕ МУКИ. ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, НЕ МСТИ! ПОМНИ СЛОВА МОИ!

        Николаю вдруг стало душно. Воздуху не хватало. Он открыл форточку – все равно дышать было не чем. Тогда он открыл окно. Холодный воздух хлынул в комнату.

- Мама! – закричал он. – Мама, прости меня! - и забился в