Кот, Чиба и Альберт

Кот, Чиба и Альберт.

. Ночь была нескончаемо длинная. Безлунная и душная. В открытом настежь по случаю июльской жары окне смутно угадывались безжизненно обвисшие ветки берёзы, ровесницы дома. Наступило самое трудное время. Перед рассветом.
  С трюмо напротив кровати с глухим стуком упала вазочка с таблетками - из толстого советского хрусталя, она не разбилась, но мелкие разноцветные горошины весело разбежались по полу. И почти сразу в темноте возле зеркала обозначилась какая-то суматошная возня. Скрипнула приоткрытая дверца шкафа, на которой ночевал старый попугай.
  Женщина встревоженно оторвала голову от подушки: "Кто здесь?"
  Возня стихла, но только на несколько секунд, и возобновилась с удвоенной энергией.
  Хозяйка комнаты протянула руку за голову, нащупала неслушающимися пальцами выключатель, и ночник заполнил пространство между кроватью и трюмо мягким зеленоватым светом.
  На полированном пятачке у зеркала с видом пойманного на месте преступления сидел кот. Женщина вспомнила, что давно, когда она ещё выходила, в их дворе жил такой. Серый, кругломордый, с белыми от обморожения кончиками широко посаженных ушей и самоуверенно-наглыми глазами неопределённого цвета. Неопределённого, потому что ей никогда не приходило в голову посмотреть в кошачьи глаза. Хватало других желающих. Сердобольных настолько, чтобы выносить коту объедки со стола, но не настолько, чтобы предоставить животине кров.
  Надо признаться, кота она недолюбливала. У неё была собака. Дочка когда-то, потеряв надежду выйти замуж, принесла толстолапого и толстопузого вислоухого щенка. На вопрос матери "зачем?" ответила: "Это лабрадор. Собака-партнер. Надо же мне о ком-то заботиться." Почесав щена по переносице, отчего он прикрыл глаза, мать спросила: "Звать-то его как?" "Это девочка. А звать мы её будем Чиба." Они обе любили кофе. Ну и окрас, почти как чёрный горький шоколад, замечательно сочетающийся с кофе, подходил.
  "Ну Чиба так Чиба. Только логичнее было бы мужика завести. В нашу женскую компанию." Дочка отмахнулась: "У тебя вон, Альберт есть."
  Альберт, Алик, граф Альба, когда, раскрыв крылья, "делал орла" или Альбац, когда пакостил, был большой белый какаду. Долгожитель, старейшина, доживающий век в третьем поколении семьи.
  Мать сделала вид, что обиделась: "Алик - девственник, почти монах. Проявляй уважение к сединам!"
  Как иногда бывает, вскоре, вслед за щенком, в жизни дочери появился достойный мужчина. Мать даже переживала, видя как сильно влюблена дочь. Но, Слава Богу, мужчина в самом деле оказался достойным. Хоть и разведен, с кем не бывает. Когда он торжественно-старомодно, с цветами, с обручальным колечком, попросил руки дочери, мать, махнув рукой на церемонии, обняла его. И вот уже почти двадцать лет они вместе...
  А они с Чибой остались вдвоём. Втроём, если Алика считать. Но у того своя, малопонятная жизнь. Он из медитации почти не выходит. Полысел. От хохолка три перышка осталось, да и те набок.

... Так вот, тот самый дворовый кот, был случай, обидел Чибу. Месяцев семь ей тогда было... Она, любящая всё живое на белом свете и абсолютно искренне полагающая, что это взаимно, на утренней прогулке пошла к нему, сидевшему на крышке водосточного колодца, поздороваться. А он то ли не с той лапы встал, то ли вообще, кризис среднего возраста с ним приключился. Но по носу он ей залепил со всего маху. А когда она шарахнулась от неожиданности, ещё и погнал её через весь двор, сопровождая действие противным победным воплем. После этого они с Чибой перестали с ним здороваться и стали обходить стороной. И вообще перестали замечать. Только однажды, выходя зимним утром на работу, женщина увидела его сидящим в развилке старой черёмухи, что прямо напротив крыльца. Кот сидел, прикрыв глаза... а сверху тихо опускались крупные хлопья снега... и даже на голове его образовался маленький, похожий на шапочку, холмик... Больше она его не видела. И никто не видел. Он просто исчез.

  Снова скрипнула дверца шкафа. Скрежетнув когтями, Альберт переместился к краю и хрипло, но отчетливо произнес: "Здравствуйте.", словно напомнив всем присутствующим о правилах вежливости. И во всю ширину распахнул крылья. Женщина не успела удивиться, поскольку попугай молчал несколько лет, как с трюмо донеслось: "Здррасссти..."
  Теперь удивление было полное и безоговорочное. Спустив исхудавшие ноги с кровати и придержавшись за тумбочку, женщина села и даже наклонилась вперед, чтобы разглядеть неожиданного визитера поближе. Ну точно, это он, их с Чибой обидчик. Вон и проплешина кольцом на хвосте, кто-то ему хвост прищемил... В свете ночника и глаза его оказались зелеными, она наконец-то их разглядела. "Прошу прощения, но меня... ммм... настойчиво попросили навестить Вас и, так сказать, принести извинения с уверениями в глубоком к Вам почтении за... тот давний инцидент, недоразумение, можно сказать. Был неправ. Вспылил. Не велите казнить. Знаете ли... когда женщина отказывает мужчине в праве на... высокие чувства, он бывает... ммм... неуравновешен... Прошу принять... раскаиваюсь... повинную голову, ну Вы знаете... Кстати, про это даже у классика есть: "Нельзя отвергать раскаявшегося преступника, от этого он может стать ещё более преступным." Не слишком точная цитата, но смысл такой... И - да! - собачка Ваша меня простила. Это она меня и попросила Вас навестить. Я стеснялся, но она так сильно и, я бы сказал, мощно попросила, что я вазочку вашу уронил. Я пилюльки Ваши сейчас же в кучку соберу, только вот сложить и вазочку на место поставить не смогу, не обессудьте. Моторика, знаете ли, не та. "
  Женщина протянула руку с мелко подрагивающими пальцами. Кот вжал голову в плечи и прикрыл глаза. Рука погладила голову, перешла на шею, потом на спинку, вернулась и почесала за ушами... Кот встал, выгнулся дугой и замурлыкал. Она даже почувствовала эту вибрацию подушечками пальцев.  Интересно, гладил ли его кто-нибудь...
  "Как она?" - спросила одними губами.
  Чиба ушла почти четыре года назад. Прожив долгую и достойную собачью жизнь. Произведя на свет отпущенное Творцом количество маленьких лабрадорчиков, которые тоже скрасили чьи-то дни, а, может, и заполнили их смыслом. Во всяком случае, ни одного Чибиного отпрыска не вернули. В жизни она никого не укусила. Ни разу не подралась. Зато разнимать-расталкивать готовых вступить в бой собак ей приходилось не раз. И главное... Чиба понимала и принимала её такой как есть. Всякое ведь бывало... Люди, обладая правом выбора, не всегда делают его верно. А у собаки выбор один. Любить. И служить.
  ... Поздним вечером, когда она уже легла, Чиба подошла и положила голову на край кровати. Она стала гладить её, большую и лобастую, потом убрала руку. Но собака снова и снова тыкалась носом, подставляя то ухо, то лоб... Так она и уснула, даже не заметив как. А утром проснулась одна. Альберт тогда разбудил её хлопками крыльев и нечленораздельными криками.
  Дочка хотела её кремировать. Она не согласилась. Спасибо зятю, поддержал. Нашли хорошее безлюдное место за городом у подножия сопки. Положили на достаточную, чтобы звери не разрыли, глубину. И сосенку посадили. Спустя год она  приезжала туда. Прижилась сосенка...
  А потом она слегла. Как-то сразу, словно, дожидаясь своего часа, полезли болезни. Домашняя аптечка разрослась до размеров мини-маркета... Усталость непреходящая навалилась. Дочь, каким-то чутьем догадавшись, что дело не в болезнях, принесла однажды точную копию Чибы двух месяцев от роду. Но она в этот раз проявила твердость: "Нет, доча. Вторую мне не поднять. Ты уж сама давай, справляйся." Приходили они недавно. Всем семейством. Без внука, правда. Ему ещё год в суворовском учиться. А Чиба-вторая хороша, живёт да радуется.
  Рука устала... Женщина выпрямилась. Кот припал на передние лапы, как для прыжка. Но, смерив взглядом расстояние и сухощавую ссутулившуюся фигуру в ночной сорочке, передумал. Мягко спрыгнул на пол, неслышно пересек  комнату и запрыгнул на колени. Женщина вновь положила руку на кошачью спину. "Лягу я... А ты полежи со мной. Не торопишься, ведь?" Кот мурлыканьем выразил согласие и умостился рядом на подушке. В низком его мурчании она разобрала: "Там хорошо. Она ждет Вас. Мы с ней по радуге гуляем. Тяжеловато ей, конечно, лапы в облаках увязают. Девушка-то упитанная у нас. Но я слежу, чтобы не хандрила и не залеживалась. Можете на меня положиться."
  Женщина улыбнулась. "Да уж, поесть она всегда любила. Худела только когда щенков кормила. Тут уж всё им, ничего себе.. И ждать умела. И встречать. Ты бы видел эти прыжки, рот до ушей и сами уши вразлет. Это ж не ваша, кошачья натура. Ты, небось, всю жизнь гулял сам по себе. А?" Мурлыкание обиженно прервалось. Но тут же кот зарокотал снова: "А я виноват, если у меня дома никогда не было... Зато к Вам пришёл. Сам. Почти."
    Она потянулась, нащупала голову кота, поцарапала за ухом. Кот замер. "Ладно, дружок. .. не обижайся. Спасибо тебе. Отдохнуть нужно. Перед дорогой.  Парит... Дождь будет."
  Попугай Альберт встрепенулся, снова распахнул крылья, поднял и сложил хохолок на голове, но в этот раз промолчал.
  Комната погрузилась в тишину. За окном на фоне неба все отчетливее выделялись листья березы. Потянуло долгожданной свежестью. Дождь...