Лев после репетиции. – Я так не отвечал даже Девять Основных Заклинаний!
- Жаль, - заметила я, - жаль, что суть роли тоже отскакивает. Попробуй вцепиться в нее зубами…
- Ты злая, Марена.
- Какой глупенький! А где ты видел Марену-добрую?
Домой я возвратилась перед самым ужином, и услышала голоса мамочки и папочки из библиотеки. Они говорили громко, а дверь была немного приоткрыта. Прозвучало мое имя, и я позволила себе подойти.
- Я не отдам ее тебе! – кричала мамочка гневно.
Я даже не представляла, что она может повысить голос на папочку.
- Клетемнестра, она и моя дочь, во всяком случае, ты это утверждаешь, - резким тоном ответил он.
- Ах, не нужно! Ты на все готов, ради…
- Ты несправедлива и обвиняешь меня по любому поводу! Но, пойми, это важнее нас, и даже важнее нее.
- Вот, что я тебе скажу, Упырь. Если по твоей вине или при твоем бездействии прольется хоть одна капля ее крови – ты будешь иметь дело со мной! – объявила мамочка, и направилась прочь.
Я спряталась за портьерами.
- Клетемнестра! – окликнул он, но мамочка раздраженно хлопнула дверями.
«Та-ак!» - сказала я себе, взбегая по лестнице в свою комнату. Загадки множатся с каждым часом. А я не знаю, откуда ветер дует. Непросто искать выход из лабиринта с завязанными глазами. Впрочем, есть Чорт. Или он сам мне расскажет, или я найду способ заставить его.
Обед проходил еще тягостнее, чем завтрак. Папочка с мамочкой отводили друг от друга глаза, даже Бесик, чувствуя в доме неладное, уныло смотрел в тарелку.
А вечером ко мне в комнату постучался Чорт. Он сел в кресло и долго молчал.
- Скажи-ка, милый брат, что творится в нашем доме? И не увиливай!
- Послушай… - начал Чорт, осторожно выбирая слова. – Мариша… я хочу, чтобы ты знала – я с тобой. Ведь мы одна кровь…
Нас прервало треньканье настраиваемых инструментов за окнами.
- Деймос! Почему так рано сегодня? – это я произнесла вслух.
И как не вовремя! Он все делает не вовремя! Мамочка права: из него выйдет отличный муж – смешной и неуместный. Нет, он меня доведет, и я соглашусь выйти за него, а там отыграюсь за каждый испорченный вечер!
Зато Чорт был рад, что не нужно вести тягостный разговор. С явным облегчением он перевел дух.
Между тем, чудная серенада разлилась по саду. Я стояла у окна и, приклеив на лицо улыбку, клялась отомстить горе-воздыхателю. Конечно, все узнаю у Чорта позже. Только есть ли у меня это самое «позже»? Я предчувствовала надвигающуюся опасность, но не понимала, не видела ее. Быть может, минута упущена, и шанс спастись рассеялся как дым на ветру. А Чорт отвечал мне очень дипломатично. Чтобы значили эти заверения в братской любви?
Вопросы, вопросы… Вопросы, без ответов.
Едва серенада закончилась, как Чорт перемахнул через подоконник и спрыгнул в сад к приятелю. Они говорили так тихо, что тот, у кого не было на это веских оснований, не услышал бы.
- Ты договорился? – спросил его Чорт шепотом.
- Да.
- Врешь!
- Клянусь! Они будут ждать нас в десять.
- Осталось меньше получаса! Отошли свой оркестр по домам и жди на улице!
А вот тут никаких вопросов. В последнее время я стала замечать, что Чорт глаз не сводит с Сирены Череды, модной в этом сезоне красавицы, и Деймос, наверняка, отряжен к ней. Вот ты и попался, милый братик! Применим к тебе старый добрый шантаж. Папочка будет крайне недоволен, узнав, с какими сомнительными девицами ты водишь компанию. Ты выложишь мне все. Но о Сирене я, все равно, расскажу мамочке. Недопустимо, чтобы наследник дома Чорен был привит на таком дичке, как эта Сирена.
Я дождалась, когда Чорт и Деймос уйдут, обернулась совой и взлетела над городом. Отыскать их не составило труда. Они торопились на свидание и в предвкушении позабыли об осторожности. Я неслышно кружила над ними. Так мы миновали центр и углубились в бедные кварталы. И вдруг на одной из улочек я заметила знакомую троицу. Они куда-то очень спешили. Приятно видеть смущение Чорта, но еще приятнее и полезнее узнать, что замышляет эта троица.
Мои враги бесстрашно шагнули в темный лес, тайными тропинками пробрались к расселине в горе, скрытой густыми зарослями орешника. Герой простеньким заклинанием заставил огромный камень отвалиться в сторону, открыв темный лаз. Они нырнули во мрак, как всегда, не закрыв за собой дверь. Невоспитанные люди! Я серой кошечкой скользнула следом. Из разговора между ними получалось, что в конце пути они надеются обнаружить некое тайное и запрещенное сборище. Нет, ей-ей, однажды безрассудство доведет их до гибели! Мне бы никогда не взбрело в голову пойти в катакомбы Острова, поглядеть на тайную встречу, зная, что там, внизу, остался не один десяток безумцев, и кое-кто из них не окончательно мертв.
Мы вышли в просторный зал. Здесь тускло и вечно тлели неживым зеленоватым светом магические светильники, с потолка свисали желтые сосульки сталактитов; с пола, навстречу им поднимались соляные наросты сталагмитов. Воздух, неподвижный и холодный, казался тяжелым, как намокшее ватное одеяло. Посреди зала высился гладко обтесанный прямоугольный камень, нечто вроде алтаря. На боках его были высечены какие-то мистические знаки. Среди них я разглядела змея, свитого тугими кольцами, и дурное предчувствие завозилось в уголке души, как мышь под полом. Кажется, я знаю, кому назначена встреча.
Они спрятались за выступами капельника, и я тоже притаилась у стены.
Долгое время не раздавалось ни звука, я даже подумала, что мои следопыты ошиблись. Но потом из нескольких ходов сразу в зал вышли люди. Все они были в черных плащах и капюшонах. Вошедшие становились вокруг алтаря. Наконец когда появился последний, один из них произнес голосом моего папочки:
- Снимите капюшоны – между нами не может быть тайн!
И подал пример. Зашелестел шелк, открылись лица. Их было тринадцать. Двенадцать мужчин и одна женщина. Химера Моргана сейчас возглавляла Благородный Дом Моргана, пока ее сыновья не станут совершеннолетними. Тринадцать благородных семей собрались на тайный совет в зале с алтарем, посвященном Князю Тьмы. Очень мило. Не будучи сильным в искусстве прорицания, можно предсказать, что нас ждут потрясения и перемены.
- Итак, Чорен, что же ты молчишь?! – спросила Химера.
Решительная женщина.
- Это не так-то легко, дорогая.
- У каждого из нас есть дети, - заметила она.
- Вас не просят пожертвовать ими…
- Это не прихоть. От этого зависит наше благополучие.
- Перестань, Упырь, не упрямься, – это отец Деймоса, господин Фобос. Видно, приглядел для сына другую невесту. – У тебя же останутся еще два сына.
- Да разве дело в математике?! – повысил голос папочка.
- Хватит, Чорен. Мы собираемся тут уже в третий раз и все время спорим. Спорим, спорим, спорим, а между тем, нам нужно принять всего одно решение. Вчера мы обсудили другие варианты и увидели, что иного выхода у нас нет. К тому же, хочу напомнить, что твое согласие в этом вопросе формально.
Нет, папочка напрасно говорит, что род Моргана хиреет. У Химеры достанет характера на троих мужчин. Кремень!
- У нас нет прямых доказательств, что это случится, - возразил папочка, и голос его стал сух, как прошлогодняя трава.
- Ты предлагаешь подождать? – ядовито осведомилась Химера.
- Действительно, - вмешался Всеслав Болиголов. Болиголовы всегда отличались мягкостью, даже мягкотелостью, поэтому честолюбивые попытки их семьи узурпировать власть оканчивались провалом - им не хватало духу казнить своих друзей. – Доказательств нет. Сплошь догадки. А если мы ошибаемся?
Ох, зря он это сказал! Папочка и без того колебался, а теперь ему дали повод занять твердую позицию.
- Мы не станем ничего делать без полной уверенности, - и голос его зазвенел, как закаленная сталь, - Иначе - война!
И он запахнулся плащом и исчез.
Очень эффектно.
- Что же, - произнесла ему вслед Химера, - война так война. Хороший садовод вырубает деревья, приносящие дурные плоды.
И повторила маневр папочки.
- Не будем принимать поспешных решений, - вмешался старый Лунь, - война между Благородными Домами принесет много бед. Десятки лет наши семьи были единомышленниками, сохраняли между собой мир и процветали.
- Но Чорены становятся опасны, - возразил ему Болиголов.
Вот они, Болиголовы! С виду просты, а на самом деле, просчитывают все на три шага вперед. Но проклятая мягкость, врожденный порок, ни разу еще не дала довести начатое до конца. Но замыслы! Какие великолепные замыслы!
На него покосились соседи, да и чего было ожидать, если среди них стояли господа Хлыст и Крик, наши родственники, чьи интересы совпадали с интересами дома Чорен.
- Мой мальчик, - с ласковой насмешкой ответил ему Лунь, - мы все опасны. Упырь сказал: «война». А почему? Сколькие встанут под его знамена? Одни из страха, другие из выгоды, третьи увидят идею. Но Чоренов вынуждают к войне. Химера же этого жаждет. Другие дома ослабнут, и тем самым освободят дорогу ее сыновьям. Ты молод, и, может быть, поэтому хочешь войны. Молодость живет мечтами, надеется выиграть. Старость тоже живет мечтами: мечтами увидеть правнуков. Поэтому я говорю: подождем!
- Подождем, - вздохнули другие.
