Дембель - какое это приятное слово для срочника какая замечательная пора жизни. Никто уже не покушается на твою свободу, не гоняет почем зря. А впереди столько надежд, что даже от мыслей об этом дух захватывает. На подлодке в Североморске проходили службу два парня из маленького старинного городка Липецкой области - Ельца. Городок этот, кажется, сохранился, как мушка в куске янтаря. Во всяком случае, центральная часть была совершенно не тронута, разве что положили кое-где корявый асфальт. Здания стояли все те же, что и при царе Митроше. Небольшая речка Сосна делила город на две половины. На южном, пологом берегу в самом центре города - пляж, на который приходили целыми семьями. Мужики расхаживали по нему в синих или черных семейных трусах. Женщины в светлых, шитых у одной и той же портнихи Зойки, купальниках, которые от бюстгальтеров отличались только тем, что вместо пуговиц на спине помещались завязочки. На противоположном, высоком берегу, над городом, возвышался великолепный храм с золочеными куполами. Вообще церквей в городе было полно и все необыкновенно красивые и самобытные, неповторимые в своей архитектуре. Молодежь плевать хотела на все эти достопримечательности. Неторопливый патриархальный быт вызывал тоску и раздражение. Все мечтали выбраться из этой сонной заводи куда угодно, только бы не видеть почерневшие от времени заборы и покосившиеся жалкие дома. Во всяком случае, у военкоматов с призывниками проблем не было. Молодые ребята с удовольствием шли в армию.
Два паренька жили недалеко друг от друга, но познакомились в тесном дворике райвоенкомата. Они оказались тезками. Два Николая попали в Североморск, служили на одном судне все четыре долгих года. И когда пришло время дембеля, решили остаться на Севере и устроиться матросами. В первой же конторе, куда они обратились, их встретили, словно всю жизнь ждали. Уже через несколько дней они оказались на промысле.
А когда получили первую в жизни зарплату, были потрясены обилием денег, свалившихся на них. Приехав в Москву, они облазили ГУМ и, как следует, приоделись. Покупали все парами и когда, подъезжая к Ельцу, нарядились в новье, еще неглаженое, смотрелись как однояйцовые близнецы. Город встретил их приветливо. Сбежались соседи и знакомые поглазеть на удачливых морячков. Оба росли без отцов, их семьи всю жизнь едва сводили концы с концами. Теперь, глядя на своих, выбившихся в люди чадушек, мамаши просто ликовали. Ребята привезли им отрезы материала на платье и красивейшие, с красной искрой, косынки в подарок. Женщины хвастались перед подругами, и с их лиц не сходило выражение счастья. Не откладывая в долгий ящик, они пошли заказывать наряды к портнихе. Та, разглядывая материал, тоже ахала и вздыхала
- Хорошие ребята! Материя дорогущая! Но смотрите бабы - предостерегла бывалая Зойка - смотрите в оба, сейчас найдутся девки, окрутят ваших молодчиков. На такое добро всякая рот разинет.
И как в воду глядела. Вокруг морячков закрутилась карусель. Друзья исчезали неизвестно куда на несколько дней, потом возвращались, чтобы отоспаться, а когда их пытались будить, только плотнее кутались в одеяло. Матери, которые теперь сдружились, решили, что надо бы их женить и чем быстрее, тем лучше.
- Не ровен час шалав попритащат. Сами - то в море уйдут, а нам сидеть с ними, как с дурью двадцать - сказала одна из них, надменно поджав губки - уж лучше давай сами им выберем невест.
Так и порешили. Стали ходить в дома к претенденткам, присматриваться. Честно говоря, все девчата были хороши, все красавицы. Глаза разбегались. Договорились с двумя поскромнее, да потише, пригласили к себе домой с ребятами знакомиться. Приурочили это к яблочному спасу. И праздник и Николин день, чем не повод? Девчонки сразу морячкам понравились. Они от них не отходили ни на шаг.
- Гля, как просто все сладилось. Давай уйдем, не надо молодым мешать. Они девчата - то и без нас краснеют, ровно рак в кипятке.
И женщины пошли пить чай с крыжовенным вареньем, предоставив молодым веселиться без помехи. А когда вернулись, обнаружили сыночков с будущими невестами в одной комнате, которую называли зало. В самом центре, на полу была расстелена широкая постель, и мамаши чуть не попадали в обморок оттого, что они там увидели. Женщины пришли в себя только во дворе, куда вылетели как пробка из бутылки с Шампанским. Испуганно переглядываясь, они вначале не могли открыть рта. Потом одна из них спросила
- Это чо это, монашки то наши, делали? Ты хоть поняла?
- Ой, не говори, сватья - прыснула другая в ответ - скоро на погост, но такого страму не видала. Господи! Как теперь им в глаза - то глядеть? -Да они нас и не увидели, проституты, не до того им.
Словом пришлось затею со свадьбой бросить.
По возвращению в Мурманск, дорожки друзей разошлись. Один из Николаев сразу ушел в море, а другой оказался в мореходке, согласился учиться. Курсантов не хватало и всем, у кого было семь классов школы, предлагали пойти учиться.
- Кошелев, у тебя аттестат и оценки неплохие, так что давай, семь футов тебе под килем, как говорится. Нам спецы нужны на флоте во как - провел ребром ладони по шее кадровик. Да и сам Николай хотел выучиться на моториста, но после собеседования его отправили на судоводительское отделение. Он особенно не расстроился. Какая разница кем работать, только бы подальше от сетей и не возиться с рыбой. Время летело быстро, как - то незаметно училище оказалось позади. Несколько лет Николай не был в Ельце, а тут что-то потянуло. Может быть, просто устал, учиться пришлось заочно. А может быть, захотелось увидеть мать, которая в каждом письме просила приехать. Только когда очутился в Ельце, с удивлением обнаружил, что ему не хватало этих старых полусонных улочек с упорядоченным неторопливым бытом.
Как - то он отправился со своими знакомыми на рыбалку. Компания была большая. Кто-то взял с собой жен, кто-то подружек. Веселились от души. Наварили ухи, попили водочки, купались, загорали, уезжать не хотелось. Да вот беда - закончилось спиртное, а денег ни у кого, кроме Николая, не было. Он, разумеется, вызвался съездить в ближайшую деревню. Кто-то сказал
- Вон Ольгу с собой возьми, она из этих мест, покажет дорогу, да и там поспособствует.
Эта Ольга была той еще штучкой. Рослая, отлично сложенная, налитая, как еще несорванное яблоко. Вела себя со всеми так, что Николай за два дня не понял, с кем из парней она приехала. То с одним сидит в обнимку, то хохочет, дурачась, в реке с другим. Они уселись на чей-то мотоцикл и понеслись по проселку, подставив ветру свои лица и оставляя за собой шлейф пыли. В магазине водки не оказалось. Взяли там какие- то консервы, несколько селедок и черствый хлеб. Потом заехали к какой-то бабке. Она дала пару банок соленых помидоров и, главное, нацедила трехлитровую банку мутной, вонючей самогонки.
- Ну, теперь пойдем, картошки накопаем.
Ольга протянула Николаю лопату. Они прошли на огород, где девушка брала куст картофеля за ботву, а Николай помогал ей, подрывая его лопатой. Чтобы было удобней, Ольга чуть задрала и так коротенькую юбочку и перед глазами Николая то и дело мелькали ее соблазнительные коленки. Он старался не показывать, что это его волнует, но и скрыть это было не просто. Да еще от нагретой земли шел прямо какой-то дурманящий запах.
- Ну, пожалуй, хватит - сказала Ольга, складывая картофелины - сейчас еще зелени немного нарвем и готово дело.
По дороге назад, когда мотоцикл поравнялся с небольшой, березовой рощицей, остановились.
Ольга сказала.
- Тут грибов бывает тьма, пойдем, глянем.
Они бросили мотоцикл на опушке и прошли несколько шагов. Девушка неожиданно повернулась, положила руки Николаю на плечи и спросила, чуть наклонив на бок голову
- Что, морячок, нравлюсь? - и сама себе убежденно ответила - знаю, нравлюсь. Я заметила, как ты на меня смотрел там, на огороде.
Николай с удовольствием начал целовать ее губы. Ему показалось, что они пахнут мятой.
Потом, когда они уже подъезжали к своим, он спросил
- А ты с кем приехала, Оль? Я что-то не разобрался.
- С мужем, Димкой Соловьевым.
И услышав ответ, подумал про себя
- Ну и, слава Богу, замужняя и Димка этот не из друзей, так, почти не знакомый.
На следующий день, после утренней зорьки, вернулись в Елец.
Причем Николай заметил, что рано утром среди немногих рыбаков, недалеко от него, умело закидывала снасть и Ольга. Других женщин рыбалка не привлекла. Больше они тогда не встретились, а когда он вернулся в Мурманск и думать забыл о ней. Тем сильнее было его изумление, когда через пару недель в дверях комнаты общежития, в которой он жил, появилась Ольга, нагруженная двумя чемоданами и какими - то, невероятной величины, узлами.
- Привет, морячок - сказала она - а я вот к тебе, примешь?
Николай, совершенно обалдевший от неожиданности, не знал как вести себя. Но все скоро устроилось. В первый день соседи по комнате выделили им уголок, натянули веревки и завесили все простынями. А уже к вечеру следующего дня, Ольга сняла недалеко от порта комнату и началась семейная жизнь. Молодым было хорошо в этой небольшой каморке, где над столом горела лампа с красным матерчатым абажуром, а в углу стояла не очень широкая металлическая кровать, скрипевшая при малейшем движении. Но никому до этого не было дела. Хозяйка, глуховатая, вечно пьяненькая старуха, их не беспокоила и вообще была мировецкой бабкой. Она ничего не имела против того, что к ним заходили приятели, такие же женатики. Ей довольно было того, что в любое время можно стрельнуть у постояльцев пару рублей на дешевое вино. Потом Колька ушел в четырехмесячный рейс и когда вернулся с подарками, которые он выбирал в загранпортах, Ольга, обалдевшая от этого обилия сверкающих шмоток, долго не могла опомниться. Она уже глубокой ночью примеряла перед маленьким зеркальцем наряды. А в новых сапогах даже забралась на стол, чтобы лучше рассмотреть себя. Потом сказала мечтательно
- Эх, пофорсить бы во всем этом в Ельце
-Так в чем же дело? Получу через недельку деньги - махнем в Елец. И свадьбу там сыграем.
-Ой, правда? - обрадовалась Ольга - тогда давай мне платье свадебное купим, а тебе костюм с галстуком- бабочкой.
Так все и произошло. В Ельце первым делом пошли в ЗАГС, и Ольга оформила документы на развод с первым мужем. А через несколько дней закатили свадьбу по всем правилам. Сняли на два дня зал в ресторане. Было весело. Сразу после свадьбы, поехали в Ялту, где жили в гостинице и тратили деньги без оглядки. Жаль, конечно, что купаться был не сезон. Зато Ольга форсила в новеньких, сверкающих лаком сапогах, и в модном кримпленовом пальто. Скоро денежки кончились, но молодожены не унывали. Они вернулись в Мурманск, и Ольга устроилась на рыбокомбинат, а Николай опять отправился в море. Он в это время уже ходил первым помощником капитана и за свое будущее был спокоен. Ему предложили закончить заочно открывшуюся к тому времени высшую мореходку. На душе было спокойно. Карьера катила, как по маслу, денег хватало на все. Ему нравилось возвращаться к своему уютному гнездышку, неторопливо поднимаясь по склону сопки. Он шел, не отрывая глаз от светящегося красным светом квадратика окна, зная, что там его ждут
