ТЫ МЕНЯ НЕ ЗАБУДЕШЬ…
Лирическая повесть о любви
«Слава храбрецам, которые
осмеливаются любить,
хотя и знают, что это не вечно…»
(Волшебник из сказки
«Обыкновенное чудо»)
Пес - бродяга бежал по дороге среди зеленого пшеничного поля. Голод тянул его к поселку, где закатное солнце падало красным мячиком вниз. Пес раскопал лапами из норки несколько мышей, но голод не утолил. Он снова побежал, припадая на переднюю правую лапу, часто приподнимая ее по привычке от хромоты, но не от боли. Боль давно прошла, хотя пес помнил противостояние поселковым собакам, которым тогда тоже от него хорошо досталось! А вот лапа его с того памятного случая стала короче другой. Он иногда воровал кур и уносил к своей норе в березовый колок. И тогда наступал праздник живота!
Там, в поселке, есть пустующий дом, в сарае которого пес всегда зимовал. Но недавно там появился человек. Он часто сидел на лавочке, вблизи которой оставлял еду в чашке у калитки. Пес понимал, что это для него. Этот человек однажды даже гладил его по голове, ласково что-то говорил и трепал за уши, видимо, не хотел отпускать от себя.
Но воля была привычней и дороже постоянной сытости. Пес не верил, что что-то может быть лучше одиночества и свободы. Воля! Свобода! Он не знал, что это всего лишь заблуждение, приносящее облегчение только на время… Пес не знал, что дружба и привязанность могли бы намного украсить его жизнь, сделать ее интересней для него и человека, сидящего на скамейке.
- Ну, иди сюда! Вольный! - позвал его Владимир Иванов. Ему хотелось приручить бродягу. Но пес сделал несколько шагов назад, зарычал, присел , затем лег, вытянул передние лапы и положил на них голову.
- Ну что, сосед, родственную душу нашел? - сказал Иннокентий Денежкин, он по привычке попытался пригладить свои непослушные жесткие рыжие волосы, встряхнул головой и сел рядом на скамью. – Родня, родня. Такой же одинокий волк, как и ты! Только приручать даже не пробуй – бесполезно! Все равно уйдет! Вольному - воля!
- Тогда так и назовем его Воля! - ответил Владимир. – Раз он такой вольный. Я долго мечтал о воле… Лучше хлеб и вода на воле, чем кусок мяса в неволе. Я его понимаю.
- А я бы и сейчас кусок мяса съел бы и шкалик водочки навернул бы! У тебя ведь есть и то и другое? – заговорил Кеша голосом Вини Пуха. - Давай твоего бройлера оприходуем? Там, в графинчике, осталось?! Голова болит после вчерашнего…
- Да твоя голова всегда болит! – засмеялся Владимир. – Пошли в дом!
Кеша радостно запел, поднимаясь за ним на крыльцо:
- Эх! Если б было море пивом,
Был бы я тогда дельфином!
Если б было море водкой,
Стал бы я подводной лодкой!
Светлане Ярославцевой ночью не спалось. Она подошла к окну и увидела, как тают на предрассветном холодном небе одинокие звезды. Их было еще много, и она чувствовала - каждая звезда одинока. Расстояние между ними большое… Это так кажется людям, что звезды все вместе, рядом. Но звезды, как люди, в толпе одиноки. Человек рождается и умирает в одиночестве, даже если с ним в тот момент кто-то рядом. Ночное небо наводило на нее тоску - роились печальные мысли… Светлана каждую ночь открывала занавески и смотрела в недоступную высокую даль.
Она вспоминала свою жизнь в Москве, своего Игоря, с которым прожили там семь лет, но так и не спешили оформить законный брак. Она и не хотела этого - предчувствовала, что их совместная жизнь не будет долгой, ей надоело страдать - думать, где он, на работе или с другой женщиной, жив или нет... Ей хотелось простой спокойной жизни, и она первая поняла, что они очень разные, а их встреча - случайность, ведь на его месте мог оказаться другой парень, который так же мог спасти ее вечером на улице от хулиганов и усилить ее романтическое воображение... Но ее герой оказался игроком, причем неисправимым, он играл в карты, заболев риском и азартом. Светлана от него два раза уезжала в Сибирь к родителям, он клялся, писал ей письма, умолял ее вернуться, и она возвращалась к нему опять. Но когда ее, беременную, выкрали со съемной квартиры и увезли на какой - то пустырь с целью шантажа, потом вдруг отпустили, она поняла насколько все же небезопасна судьба ее и их будущего ребенка... С Москвой она рассталась навсегда. Последние три года она прожила на Кавказе, в Пятигорске, чтобы ее след потерялся для непутевого гражданского мужа, чтобы ни он, ни его приятели не смогли ее найти никогда. И все-таки она с Кавказа вернулась домой, в свое родное село Майское!
« Вот уже год, как я дома! Как хорошо все - таки дома!» Ей вспомнилось, как мать в первый день ее возвращения уложила отдыхать днем на кровать и прикрыла тонким стеганным одеялом. Подушка и одеяло пахли солнцем, от них шло ласковое тепло, такое же, как от маминых рук! Отец был счастлив, что дочь вернулась! Он не отходил от внучки Олеси ни на шаг, за столом кормил ее с ложечки, потом брал за руку и шел с ней на лужок пасти важных белых гусей…
Светлана распахнула створки окна. Утренняя июньская свежесть влилась в комнату. В рассветном небе ей почудилось красивое лицо Игоря. Он смотрел на нее печальными глазами. Порывы легкого ветерка одели ее в воздушное платье, и ей показалось, что она сейчас поднимется в небо.
- Да. Пора спать, - вздохнула она, - голова устала от воспоминаний!
Но как не хотелось возвращаться в реальность! Захотелось все забыть, упасть в сон и увидеть совсем другой мир! Другую жизнь! И зажить ей, этой другой жизнью!
Весна и лето в Майском, как всегда, запоздали. В 1984 году май оказался холодным, и сады ожили в первой декаде июня. В окна стучали цветущие ветки яблонь – ранеток. В юго-западной Сибири, на Алтае, в лесостепной зоне, в середине семидесятых годов двадцатого века люди продолжали сажать сады. Институт академика Михаила Афанасьевича Лисавенко добился больших успехов - подарил соотечественникам яблони – полукультурки, которые намного крупнее ранеток, смородину, крыжовник, много сортов малины, укрупненной садовой облепихи… Все эти саженцы продавались недорого, и люди стали сажать больше плодовых деревьев и кустарников.
Сад Ярославцевы развернули богатый. По периметру в два ряда малины, двадцать кустов смородины, большой квадрат клубники – виктории, десять яблонь… Весна заглядывала в открытые окна и радовала цветением новой жизни. Светлана смотрела на цветущие яблони и улыбалась.
Она все еще тосковала по Игорю, хоть прошли годы. Как он там в своей Москве? Жив хоть? Как же его мама, Диана Михайловна, жива ли? Хорошая, ласковая женщина. Она обрадовалась, когда узнала, что Светлана беременная. Позвала ее с Игорем жить к себе в квартиру, чтобы не снимали они больше жилье. Непохожа мать Игоря на коренных москвичек, которые не любят приезжих.
Светлана плакала - горевала, когда читала письмо от Игоря, присланное ее родителям. Он просил их убедить Светлану вернуться к нему. Отец ей передал это письмо, но велел не отвечать. Игорь любовь убил, и теперь в ее душе поселились пустота, холод и жалость к себе.
Светло - розовые лепестки яблонь влетели в комнату.
- Наконец-то ты улыбнулась! - обрадовалась мать. - Впервые за год! Слава Богу! Соседка Шура говорит, что это твоя Светка все одна да одна?! Смотрю, говорит, слежу за ней - ни один мужик во двор к ней не заходит! Жалко девку - заживо себя хоронит!
- Впереди лето, мам, разгуляюсь еще! – отшутилась она. - Нравится мне тут один.
- Да не может быть! Да чтоб тебе наконец -то кто-то понравился ?!
- Нравится, давно. Да женатый, мама, он теперь…
- Ты это брось. Дочка! Женатые все к женам возвращаются.
- Да не все...
- Погоди-ка! – попыталась отвлечь ее мать, - женатый? А кто?
- Все тот же, мама. Одноклассник мой - Яшка Кобыляка! Может, правда поиграть с ним в любовь?! Может, быстрей своего Игоря- Гарика забуду?! – Светлана засмеялась и озорно подмигнула матери. Но лицо матери брезгливо сморщилось.
- Помнится, ты говорила, что за него замуж не пошла только из-за одной фамилии! Непутевый он оказался, дочка, хоть и женатый теперь. С тех пор, как ты его бросила, со всеми подряд в любовь играет.
- Раз женился, значит, любит жену.
- Да он бы никогда не женился, если б его Любка Захаркина силком в сельсовет на регистрацию не потащила! Живот-то уже, как говорится, на нос полез… Сын родился, Яшка притормозил свои похождения. Да не на долго!
- Не надо, мам, так. Может, он не такой уж плохой, как кажется деревенским кумушкам.
- Это я - то кумушка!?
- Прости, мама! - Светлана погладила мать по голове, нежно потеребила ее седой завиток у виска. Мать все-таки решила продолжить разговор.
- Знаешь, как его жену в деревне прозвали? Кобыла. Любовь Кобыляка! Звучит?! Радуйся, что не тебя так кличут!
В детском саду, на работе, у Светланы начались неприятности. Заведующая детсадом Ольга Петровна начала постоянно придираться – решила, что Ярославцева будет ее «подсиживать», чтобы занять ее место. Ведь у Ольги Петровны образование не высшее педагогическое, как у воспитательницы Ярославцевой… Светлана не догадывалась, почему заведующая лютует. А тут еще дочка подвела. Олеся ходила в среднюю группу, в которой, как Светлана выразилась, были дети очаровательного возраста - три-четыре года. Стоило ей погладить кого-то из ребятишек по головке или обнять, как Олеся начинала ревновать маму и бить того, кого мама приласкала. Пришлось Ярославцевой поменяться местами с коллегой – ушла с ясельную группу. Заведующая на время притихла, как кобра в засаде. Светлана это чувствовала. Настроение было плохое. Но тут вдруг неожиданно оборвалась эта черная полоса. Светлана, по настоянию матери, написала в местную газету о формировании нового совхоза в поселке Майском. Так как она была эмоциональной, заметка получилась необычно искренней – много восторженных слов, посвященных организаторам совхоза и специалистам сельского хозяйства. Заметка понравилась директору совхоза Анатолию Дмитриевичу Бузикееву. После этого к Светлане по его поручению пришел Яков Яковлевич Кобыляка, главный зоотехник совхоза, бывший ее одноклассник, бывшая взаимная первая любовь…
Когда Яша служил в Советской Армии, он похвалился своей Веточке – Светочке в письме, что, не считая ее, пишут ему письма еще пять девушек. Яшенька был кудрявый шатен-красавец с голубыми глазами! Многим девушкам нравился. А Веточка была уверена, что он предан ей, как раб!
На эту уверенность были веские основания. Говорил о любви, дарил цветы на виду у всех, тайком ставил весенние букеты ей на подоконник, сам прятался и наблюдал, как радовалась Светка… Даже когда были в ссоре, в пять часов утра в темноте провожал ее до самого вокзала, чтоб ее никто не обидел, а чтоб она его, своего охранника, не видела - прятался, шел на расстоянии за ней. Она уезжала в Барнаул на учебу в институт…
Подруги завидовали. Однажды на перроне, когда он встречал ее с поезда с букетом тюльпанов и сирени, Светлана засмеялась, отдала все цветы подружкам и пошла домой. Яков плелся за ней, опустив голову. Ей не нравилось, что он вел себя, как теленок! Хотелось любить сильного, взрослого! Никогда еще она не доходила до ревности, но его письмо из армии оказалось сильным ударом по ее самолюбию. Она восприняла это как измену и решила исчезнуть из его жизни – уехала в
