взгляд и, погладив по плечу, направилась обратно в холл. Тяжело вздохнув, он поплелся за странным человечком, не смея возразить девушке.
Устроившись в кожаном кресле, Кэрол заняла себя разглядыванием журналов. Не прошло и двух часов, как Жорж и Мэтт вышли в холл.
- Вуаля! Принимай работу, Кэрол! Он ужасно сопротивлялся поначалу, но я его переубедил! - Жорж отступил в сторону и поднял руки, демонстрируя «свою работу».
Кэрол поднялась с кресла, не отрывая взгляд от Мэтта.
Результат превзошел все ее ожидания - перед ней стоял совершенно другой человек. Красивая модная стрижка, в которой сразу чувствовалась рука непревзойденного мастера, посвежевшая преобразившаяся кожа, подвергшиеся тщательной обработке руки, засиявшие здоровьем волосы, отбеленные зубы, стильный щеголевский темный костюм, великолепно сидевший на высокой стройной фигуре, рубашка цвета слоновой кости с легкомысленно расстегнутыми верхними пуговицами и приподнятым воротником, качественные кожаные туфли, легкий аромат дорогого одеколона…
Сердечко Кэрол защемило от восторга.
- Ну, разве не картинка? Можно прямо сейчас на обложку журнала! - восхвалял сам себя Жорж. - Ведь совсем другое дело! Ну, скажи, парень, что тебе не нравится!
- Не скажу, - Мэтт смущенно улыбнулся.
- Еще бы! Бездомный подранный кот и то выглядел лучше, у меня сердце кровью облилось, когда увидел тебя. Такие превосходные внешние данные - и так себя запустить! Это же немыслимо, просто преступление! Теперь следи за собой, парень.
- Постараюсь, - пообещал Мэтт. - Сколько я должен?
- А! - отмахнулся стилист. - Это мой подарок тебе и Кэрол. Будьте счастливы, ребята!
Мнение Мэтта об этом смешном человечке кардинально изменилось.
А вытянувшееся от изумления лицо девушки, которая незадолго до этого обидела его своим взглядом, вызвало у него улыбку. Теперь она смотрела на него по-другому, приоткрыв рот от восхищения.
Направляясь к выходу, он бросил взгляд в зеркало и улыбнулся собственной удивленной физиономии.
Неужели в зеркале действительно его отражение, может, это галлюцинации?
Нет, ему это вовсе не кажется. Как только он оказался на улице, то не мог не заметить, как оборачиваются на него прохожие, как кокетливо улыбнулась идущая навстречу девушка.
Что ж, теперь, по крайней мере, ему не будет стыдно находиться рядом с Кэрол. Ее завороженный и восхищенный взгляд был лучшей наградой за те мучения, которым подвергал его педантичный Жорж целых два часа.
- Ну, теперь и ко мне ехать незачем. Давай пообедаем где-нибудь, и можно смело ехать к твоей маме. Она собиралась приготовить праздничный ужин, будем отмечать нашу победу. Жаль только, Джека с нами не будет - занят очень.
- Как же так? - расстроился Мэтт. - Ты даже не покажешь мне, где живешь?
Кэрол опустила глаза, делая вид, что смотрит на часы, пытаясь скрыть то, как бросает ее в дрожь при мысли о том, что они останутся наедине в ее квартире…
- Ну, хорошо, поехали, - тихо сказала она. - Заберешь вещи, которые я купила для тебя. И заодно позвоним Джеку, может он все-таки поедет с нами. Ведь это в основном его победа.
На первый взгляд казалось, что эта победа далась знаменитому адвокату довольно легко. Под давлением неоспоримых фактов и добровольном признании настоящего убийцы, дело было пересмотрено. Джек разбил в пух и прах все, на чем строилось обвинение Мэттью Ланджа. С Мэтта вынуждены были снять обвинение и отпустить на свободу. Его место занял другой.
Единственное, чего не удалось Джеку Рэндэлу, это избежать огласки.
Как бы не старался он скрыть от прессы это скандальное дело, акулы пера все равно каким-то образом о нем пронюхали. Страшно вспомнить, что тогда началось! Не обладай Джек таким сильным характером, его бы попросту сожрали и журналисты, и народ! Устраивались многочисленные акции протеста, с помощью которых люди требовали у власти не допустить, чтобы Джек Рэндэл выпустил на волю очередного маньяка и убийцу. Отсылались письма самому президенту с требованием лишить Джека Рэндэла прав на адвокатскую деятельность. Адвоката обливали грязью, ему угрожали, его ненавидели. Это был страшный скандал.
Но Джек Рэндэл был невозмутим, он спокойно и уверено отвечал на вопросы журналистов, утверждая, что люди не отдают себе отчета в том, чего требуют, а именно - оставить невиновного за решеткой, а больного психопата – убийцу - на воле, среди них.
- Если вы хотите, чтобы он оставался среди вас и убивал ваших детей - что ж, стоите на своем, делайте, как считаете нужным, - с презрением говорил Джек в камеру. - Истинный убийца чудом найден, он сам признался в совершенных преступлениях, рассказал такие подробности об убийствах, которые мог знать только тот, кто их совершил. А вы уперлись как тупые бараны в свое, не желая видеть факты, доказательства! Раскройте глаза, и не мешайте мне затолкать эту мразь за решетку! И если у меня это не получится, запомните, об этом в первую очередь пожалеете вы, а не я, когда будите смотреть на изуродованные тела ваших детей!
Многих слова Джека Рэндэла убедили, заставили поменять мнение, принять его сторону. Но были и такие, которые не верили пользующемуся дурной славой адвокату. Как в прессе, так и в народе произошел раскол, два противоположных мнения грозили столкновением масс, страсти накалялись.
И та, и другая стороны боялись одного и того же - что страшный маньяк будет среди них, только одни считали, что это Мэттью Ландж, а другие - признавшийся в преступлениях Адам Стоун. Но, несмотря ни на что, Джек добился своего. Это был поразительный успех, огромный скачок вверх по карьерной лестнице на уровень, которого достигали лишь избранные. И если до этого все еще были те, кто сомневался в том, что Джек Рэндэл - избранный, то после громкого скандального дела Мэттью Ланджа, таких не осталось.
Теперь Кэрол понимала, почему Джек взялся за дело Мэтта. Победа принесла ему еще большую славу и авторитет. И он знал, что так будет. Учуял своим поразительным профессиональным нюхом в этом деле дорожку вверх, которая еще больше возвысит его над коллегами. И пусть им двигали корысть и собственная выгода, а не благородство и жажда справедливости, в глазах Кэрол это ничуть не уменьшало его заслуги.
Что побудило его помочь, не имело значения, главное, что он это сделал. И не смотря ни на что, его поступок был красивым и похвальным. Он заставил большую часть осуждающих его ранее людей поверить в невиновность несправедливо обвиненного Мэттью Ланджа. Борьба за справедливость и блестящая победа Джека Рэндэла повлияли благотворно на всеобщее мнение о нем. Многие забыли о его возмутительных поступках в прошлом, сменив гнев на милость. Даже пресса смягчилась, предполагая, что беспринципный адвокат раскаялся и теперь пытается искупить свою вину перед обществом и справедливостью, которыми так малодушно пренебрегал.
Сам Рэндэл не стал этого отрицать, согласившись, что не всегда поступал правильно, что понял, что его работа должна приносить пользу обществу и отныне будет только так, ибо он не хочет быть врагом народа.
Были, конечно, такие, кто не поверил в искренность адвоката, но большинство мнение свое о нем изменили.
Что ж, Кэрол была, конечно, удивлена тем, как выгодно сумел воспользоваться для себя Джек делом Мэтта, снискав еще большую славу, и сгладить конфликт с обществом, поправив свою репутацию. Кэрол сильно сомневалась в том, что Джек действительно раскаивался в своих темных делишках и бессовестных поступках, это просто был хитрый и ловкий ход, пыль в глаза. Ведь он прекрасно понимал, что общественная неприязнь ему сильно вредит. Лучше быть героем в наивных глазах народа, чем опасным монстром, угрозой их благополучию и спокойствию.
Но Кэрол не видела ничего зазорного в том, что он извлек какую-то выгоду для себя, помогая Мэтту и ей. Это даже хорошо. Обе стороны довольны. Факт остается фактом - Мэтт на свободе. И это сделал Джек.
Самый умный, самый хитрый, самый талантливый, самый загадочный. Просчитать то, что творится у него в голове, было практически невозможно. Понять можно было только те мысли, которые он сам давал понять. А когда нельзя предугадать человека, и его мысли - потемки, это невольно настораживает, если не сказать больше - вызывает опасения. Наверное, это и являлось основной причиной того, что ему не верили и боялись. Но теперь он сумел это исправить. Одним махом. Одним делом, невероятно сложным и тяжелым, безнадежным и грязным. Тот факт, что адвокат сам распутал этот клубок страшных убийств, нашел убийцу спустя восемь лет, был известен всем. Это казалось невероятным. И этого было достаточно для того, чтобы покорить миллионы сердец и поразить столько же умов.
А пока Джек купался в лучах заслуженной славы, Кэрол и Мэтт наслаждались тишиной и спокойствием в небольшой уютной квартирке, лежа на помятых простынях в объятьях друг друга.
Когда они переступили порог квартиры, в Кэрол внезапно ожили все ее страхи перед мужчинами. Она задрожала, испугавшись, что он наброситься на нее как голодный зверь, причинит боль, унизит.
Но Мэтт скромно попросил кофе, с улыбкой заметив, что мечтал о хорошем кофе все восемь лет. Они расположились на кухне за столом, попивая горячий ароматный кофе. Кэрол украдкой наблюдала за Мэттом. Он как-то виновато прятал от нее глаза, был весь напряжен. Она даже заметила, что у него дрожат пальцы. Он старался не смотреть на нее. Протянув руку, Кэрол коснулась его кисти. Он вдруг вздрогнул и выронил чашку. Резко подскочил, чтобы разлитый кофе не сбежал по столу на брюки, и смущенно бормоча извинения.
- Ничего, я уберу, - улыбнулась ему Кэрол и, взяв хлопчатобумажную салфетку, стала вытирать стол.
- Можно… мне в ванную? - он пулей вылетел с кухни и спрятался в ванной. Кэрол изумленно присела на стул.
Потом нерешительно подошла к ванной комнате и прислушалась.
- Мэтт, с тобой все в порядке?
Дверь медленно приоткрылась, и Кэрол отступила, позволяя ему выйти.
- Все в порядке… просто я обжегся.
- Да? - с сомнением девушка попыталась заглянуть ему в глаза. - Покажи.
- Не стоит - ерунда. Ну, может, уже пойдем?
Кэрол ожидала чего угодно, только не этого. Он украдкой бросил на нее взгляд, но она его поймала, и он обжег ее, заставив затрепетать. А еще в его глазах отразилась мука.
- Пойдем, - девушка лукаво улыбнулась и, взяв за руку, повела за собой. В спальню.
Он остановился.
- Но я имел в виду… - он не договорил, встретившись с ее глазами… и сломался. Притянув ее к себе, он со стоном прижался к ее губам.
«Что же я делаю? Что делаю?! Так нельзя, это неправильно… она же совсем молоденькая…». Эти мысли молнией пронеслись в его голове, но не остановили. Руки его дрожали и не слушались, когда он снимал с нее одежду, увлекая в спальню. Кэрол не отставала, успев избавить его от пиджака и рубашки, прежде чем он опустил ее на постель.
Она забыла о своем страхе перед мужчинами, потому что сейчас все было иначе. Не было силы, принуждения. Была любовь, нежность, страсть.
Как он ее целовал, как ласкал, с таким обожанием, даже с преклонением. И Кэрол почувствовала, как просыпается и оживает ее тело, впитывая в себя его страсть и желание. Ощутила, как в ней пробудилась женщина, чувственная,
