куда еще пойти.
***
-И ты просто сдался? – Генрик, постаревший, походящий на отца больше, чем прежде, встретил Ависа с неожиданной лаской и неожиданным вопросом.
-А как еще? – удивился Авис. – У всех, кто стал великим, есть идея. А я этой идеи не имею. И не имел. Я только шут. Потеха судьбы и собственных прихотей. Я не верил тебе, когда ты говорил мне стоять на месте или идти проложенной дорогой, думал – в тебе зависть. Но был дураком.
-И остался, - вздохнул Генрик. – Ты хотя бы попытался. Жалеть будет не о чем.
А Розали – ставшая красивой и складной женщиной, пожалела и заговорила с тихой мудростью, которой Авис не встретил даже в доме Виконта М.:
-Ты, милый брат, не жалей о попытках. Ты пытался изменить целый мир вокруг, но мир есть и внутри тебя. Разве не изменил ты его?
Авису было плохо. Очень. Разочарованный и униженный, он готов был рыдать и биться в истерике, но слез не было.
А в следующее же утро после единения семьи, Авис без пререканий встал за прилавок, готовый жить дальше и менять мир хотя бы для близких, искупая свое сумасшедшее когда-то рвение тихим трудом.
На долго его, конечно, не хватило и через пару месяцев его сорвало и выбило из тихого ритма знакомством с блестящим художником Альфредом, который восходил как раз и искал себе компанию восхищавших, но был этой важный миг, который потом с теплотой отзывался в ноющей очередным провалом груди Ависа.
