Игра. Герцог. Глава 23

в силе. Я запульнул еще по файерболу в Сильвана и побежавшего Тамина. Два ярких факела заметались по подземелью. Алекс запустил в них град булыжников и нежить с глухим стуком свалилась на каменные плиты в жутких конвульсиях.

Через несколько минут все было кончено. Мы стояли втроем среди окровавленных трупов и обугленных тел.

- Надеюсь, гостей больше не будет, - проговорил барон Мартин.

- Я тоже на это надеюсь, - ответил я.

- Мне кажется, нам пора выбираться, - подал голос Алекс.

- Согласен, - кивнул я. - Но прежде отыщу одну вещь.

Я подошел к тому, что осталось от графа Маркуса де Виллана. Странно, но сейчас я ощущал скорее пустоту, чем торжество от того, что мой смертельный враг лежит поверженный у моих ног. Иметь такие грандиозные планы, приложить массу усилий, запугать кучу народу, интриговать, убивать, почти забраться на место могущественного герцога - и в итоге бесславно закончить жизненный путь в грязном, сыром подземелье. Теперь даже могилы не останется для его ненаглядной леди Франциски.

Вокруг горы пепла валялись обгорелые желтые страницы рукописи, торчали обугленные кости. Рядом скрючился сгоревший навка. Я нагнулся и начал копаться кинжалом в куче. Графские останки с хрустом разваливались от прикосновения, но браслеты не попадались. Тогда я запустил руки в пепел сперва осторожно по верху, а потом, осмелев, все глубже и глубже, пока не нащупал что-то твердое и гладкое. И в следующую секунду мои запястья обхватили тугие кольца. Я резко выдернул руки: на них в полумраке тускло блестели Оковы. Через секунду по браслетам забегали багровые искры, а по моему телу словно пропустили ток и по коже тоже забегали багровые искры. В какой-то миг я даже решил, что меня ждет участь опекуна. Но нет: багровые искры еще несколько раз вспыхнули и исчезли. А мое тело стало заполнять ощущение легкости. Я ради эксперимента попытался снять Оковы: бесполезно, они словно прикипели к запястьям. Ладно, оставим все как есть.

Оставшиеся вещи я оттащил в тайник до лучших времен. На этот раз изумрудный щит беспрепятственно пропустил меня туда и обратно.

- Все, теперь пора на выход, - проговорил я.

- Трупы так оставляем? - поинтересовался Алекс.

- Боюсь, зарыть их вряд ли удастся, - усмехнулся барон. - Лэрри, у тебя хватит силы жечь тела?

- Если только слегка, чтобы никто не опознал. Увы, после сегодняшних баталий маны у меня осталось не так уж много, самочувствие хреновое, а нам еще предстоит проделать обратный путь со всеми ловушками.

- Давай сколько сможешь, а я сверху присыплю камнями - предложил Алекс. - Если что, мы тебя дотащим.

Мы сволокли все тела в одну кучу. Затем я в первую очередь до конца, буквально до золы, испепелил останки графа де Виллана: еще не хватало, чтобы из них какой-нибудь ризанский собрат-колдун сотворил могущественную навку. Оставшиеся крохи маны я потратил на прочие тела. Алекс насыпал сверху кучу булыжников. После этого мы побрели к выходу. И тут я заметил, как фигуры моих спутников в темноте поддернулись еле заметным алым свечением...

***

Он очнулся, тяжело придавленный неподвижными телами. Сознание возвращалось медленно, как бы нехотя. Все это напоминало последнюю битву до перехода черты. Изуродованные, обгоревшие, окровавленные тела валялись вокруг него, под ним и на нем. Боль была почти запредельной. А еще невыносимо хотелось пить. В то раз он не смог выползти из этой кучи и последнее, что отложилось в его памяти - стаи полушакалов, пришедших поживиться свежим мясом. Они устроили пир, раздирая окровавленную плоть, вцепляясь смрадными пастями в горло умирающим. И это осталось единственным воспоминанием о тех временах, когда он еще был полковником Жимолем.

Но с тех пор его тело изменилось. Оно стало тверже, неуязвимее, сильнее и, главное, оно могло регенирироваться при незначительных повреждениях. Освобожденный Сильван подождал, пока процесс завершится. После этого он выбрался из-под груды тел и камней. Повелитель и алые уже ушли. Оковы они наверняка унесли с собой.

Навка направился к выходу и наткнулся на женское тело. Наверно, труп забыли оттащить в общую кучу. Сильван и сам не смог бы сказать, что заставило его присесть рядом на корточки и жадно вдыхать до боли знакомый запах. Вдыхать, пока не зашевелились подобия еще каких-то воспоминаний, оставшихся за последней чертой. И тени этих воспоминаний заставили действовать.

Бывший полковник Жимоль, а ныне освобожденный Сильван, легко, словно перышко, перекинул бездыханное тело своей жены Фаины через плечо и зашагал к выходу.