Очень приятно, - кивнула девушка и внимательно посмотрела на меня.
Я, словно не являлся недавним невольным свидетелем их свидания, учтиво поклонился и с интересом окинул взглядом. Девушка явно пошла в отца: с крупными чертами лица, такого же крепкого телосложения, пышущая здоровьем, буквально кровь с молоком. А вот парень оказался темным эльфом. Его можно было бы назвать красивым, как и всех представителей его расы, если бы не неуловимое сходство с коброй. Увы, но я с детства ненавижу змей.
- Еще раз наше почтение, но нам пора идти, - улыбнулся Главный министр сладкой парочке и мы прошествовали дальше.
- Кто этот юноша? - спросил я.
- Этому так называемому юноше лет триста, если не больше. Он - любимый брат Матриарха Земфиры.
И, следовательно, лиловокожей принцессы Шакиры, - мысленно закончил я фразу Главного министра.
- Наверно, выгодная партия для княжны Мирры?
- Не уверен. Павлий сейчас заигрывает с Империей Дроу, даже ради них курирует факультет черной магии. Но, к сожалению, мужчины у темных эльфов практически не имеют никаких прав. Их рассматривают исключительно как средство удовлетворения женщин. Принц Дамир, не смотря на свой громкий титул, не имеет никакого политического веса и собственного имущества, поэтому уж точно ни для кого не является выгодной партией.
- Однако они держатся словно любовная парочка.
- Да, ходят такие слухи, - уклончиво ответил Главный министр. - Однако, развлечения развлечениями, но дальнейшую судьбу своей дочери Император решит вне зависимости от ее предпочтений.
Я тут же вспомнил трагичную судьбу другой княжны, чей отец тоже был уверен, что может диктовать свою волю. И если бы он проявил большую гибкость, то, скорее всего, сейчас на троне вместо Императора Павлия сидел бы совсем другой человек...
***
Мне пришлось провести в столице еще некоторое время, чтобы получить Указ о моем герцогстве и уладить кое-какие дела.
Драмер де Сваниль не обманул: для возвращения в замок мне был выделен отряд гвардейцев. Так же перед отъездом в его особняке произошла встреча с новым Главным дознавателем герцогства Гренвиль виконтом Дэннисом де Пиколем. Он приходился дальним родственником самого господина Драмера и в качестве фамильной черты имел ярко-рыжую шевелюру и пронзительно-высокомерный взгляд. По крайней мере не выскочка-ризанец и явно будет прежде всего блюсти интересы Главного министра, а не Генрика де Бюллера. Мои пожеланию, чтобы в гренвильском отделении Министерства безопасности работало как можно меньше ризанцев, он воспринял с видимым энтузиазмом. Так что в этом направлении все пока складывалось удачно. И вообще, что-то мне подсказывало, что лучше держаться этого лагеря... Еще бы выяснить, связан ли Главный министр с сектой изуверов: как бы ни наивно это звучало, но я искренне надеялся, чтобы за высокомерными манерами скрываются твердые принципы. Однако, жизнь научила, что надежды имеют коварное свойство сбываться с точностью наоборот. В любом случае, пока расслабляться не следовало.
С лиловой папкой, содержащей компромат на Криса Мирроя, мне пришлось расстаться, но я не жалел: все равно в нынешнем положении мне не удалось бы шантажировать грозное Министерство безопасности. Кстати, прореагировали они достаточно оперативно: бывший гренвильский Главный дознаватель уже получил назначение в заштатный городишко на юге Империи и отбыл к новому месту службы. Это было фактически равносильно ссылке.
Часть папок, в которых содержались сведения о финансовых махинациях графа де Виллана, я приберег для аудита, который должен был состояться в ближайшее время. Остальные папки изначально были надежно упрятаны в тайнике в охотничьем домике.
Я попытался встретиться с Лорейной, чтобы рассказать последние новости. Да и вообще мне было бы просто приятно увидеть девушку, которая точно не предала бы как Фаина, но, увы, они с матерью леди Катрин уехали попутешествовать.
***
Освобожденный Сильван сидел, не двигаясь, терпеливо ожидая, когда завершится процесс пробуждения. Лежащее перед ним женское тело уже покрылось трупными пятнами, но было еще вполне пригодно для трансформации.
Сперва зашевелились руки, потом задергалось все тело. Когда судороги прошли и кожа приобрела равномерно-темный цвет, бывшая алая села и открыла глаза. Сначала ее взгляд блуждал, потом более осмысленно остановился на Сильване.
- Допппро пошшшжаловть в нашшши ряды, - прошелестел он.
