Вакантис был одним из тех мышей, которых в научной сфере называют иммунодефицитными. Это - самые безобидные зверьки на свете. Они полностью лишены шерсти, у них длинные прозрачные ушки с тоненькими красными жилками. В отличие от остальных собратьев, Вакантис содержался в отдельном кабинете, подальше от вивария, но один из бесчисленного числа экспериментов свёл его с тем, кто впоследствии был избран главным вождём крысино-мышиной стаи. Но обо всём по порядку.
Бреймус был большеголовой белоногой мышью серого окраса с большими ушами, одно из которых имеет человеческую форму, а другое - круглое. На мордочке его образовался целый слой небольших складок с щеками, как у хомяка, а взгляд надолго приобрёл суровое выражение исподлобья, причём один глаз был алого цвета, а второй подобен воронову крылу. Также многие обращали внимание на его растущий живот, который раздулся от чрезмерного употребления пищевых гранул и прочих веществ. Я упомянула про большую голову животного. Да, она действительно превышала все нормальные размеры, но гораздо обширнее были его когнитивные способности. Однако, он был отнюдь не единственным в своём роде мудрецом - среди ближайшего его окружения находилась пара-тройка таких же головастых гениев.
Но, стоит отдать Вакантису должное - хоть он и не обладал головой размером с арбуз, всё же и в нём пробуждались кое-какие зачатки интеллекта. Да ему и вовсе это не понадобилось - его не менее огромное ухо было способно улавливать импульсы, незаметные для других грызунов. Он мог отлично слышать то, что происходило в соседнем кабинете, даже если тот, казалось, был звукоизолирован. А уж если где в лаборатории случайно включат радио, это всегда делало Вакантиса более неуправляемым, нежели живущих в виварии мышей под номером C57BL/6, которых Белые Халаты именовали Блэками. Под их забавной личиной скрывался неистовый зверь, который, заслышав приближение тяжелых шагов, кидался на клетку и пытался разрушить оковы своей темницы.
- Будь любезен, поведай нам об этом, - вторил Вакантису третий мышонок - альбинос по имени Дуфус с вживленным чипом в голове. Когда-то один профессор разработал крошечный имплантат, который можно заряжать по беспроводной сети извне, и пересадил его Дуфусу, незадолго до этого введя ему огромную дозу кокаина. Доктор продемонстрировал способность чипа подавлять активное поведение мышонка и опубликовал результаты своих экспериментов в журнале Nature Communications.
- “Тот факт, что мы можем контролировать определенное поведение животных, доставляя световую стимуляцию в мозг с помощью простого приложения для смартфона, наблюдая за свободно перемещающимися животными поблизости, очень интересен и стимулирует большое воображение”,-сказал Чжон Хун, профессор физиологии Медицинского колледжа Университета Йонсей. -“Эта технология облегчит нам различные направления в области исследований человеческого мозга".
Исследователи считали, что эта технология имплантации мозга может привести к новым возможностям для терапевтического вмешательства для лечения заболеваний головного мозга и других органов. После данного эксперимента Белые Халаты приступили к созданию беспроводные имплантируемых устройств, которые могут дистанционно манипулировать мозгом животных из любой точки мира, а сам Дуфус с того момента обезумел. Из всей компании он был тем, про кого за глаза говорили "туп, как пень". Вся его жизнь пролетала либо в бесконечных играх, либо он целыми днями спал, как сурок.
- Если я скажу Вам, вы отпустите меня с миром? - саркастически поинтересовался Бреймус.
- Клянёмся лапами и хвостом, что да! - сказал мышонок в квадратной академической шапочке и в очках по имени Смартиан. Он был одним из класса большеголовых мышей и по уровню знаний ничем не уступал Бреймусу. Пока тот был в основном занят разработкой плана, Смартиан большую часть времени проводил в расчётах и иногда занимался обучением своих более несведующих собратьев, презентовал им новое творение Бреймуса и постоянно сверял данные.
- Да-да, пожалуйста, расскажи нам! - запищали ещё два грызуна.
- Что ж, если вам это будет интересно, - пробормотал Бреймус. - Начнём, пожалуй, с малого перехода и ксилофона вдалеке...
И зверёк начал повествование о своей нелёгкой судьбе.
- Это было очень-очень давно, - сказал Бреймус. - В те дни, когда я ещё вас всех не знал. Чудесные детские годы, проведённые в теплом уютном семейном гнёздышке высокого дупла, в то время как наши ближайшие родственники предпочитали ютиться под землёй, подобно кротам и змеям.
Нас было семеро мышат, а количество тетушек и дядюшек - более многочисленно. Это напоминало скорее семена, сокрытые в чреве арбуза. Я был самым младшим среди них...
Мой отец, чьё имя звучало по-библейски - Бальтазар - каждой ночью на свой стах и риск выходил на охоту, в то время как в обязанности моей матушки - Линнеи - входило заботиться о нас и делать припасы орехов и семян в нашей кладовой. Но с самого дня появления на свет над нами довлела черная тень Смерти. Мы жили, как под дамокловым мечом. Однажды мой отец не вернулся домой на грани рассвета, и моя мать сорок дней и ночей оплакивала утрату. По всему лесу промчался слух, что его унесла в когтях Сова. Вскоре и нас укрыла своим черным плащом неумолимая Тень.
В то время, как старшие братья и сёстры мои обзавелись семьями и упорхнули подальше, я целыми днями предавался веселью и принимал участие в играх, столь свойственных детскому возрасту. Как-то раз мы с братом Свейном были настолько увлечены игрой в прятки, что оказались в трех километрах от нашего дома, и свойственная родителям осторожность покинула нас.
В тот момент я ощутил манящий запах сыра и побрёл, как ослепшее дитя, ползущее в сторону родимой матери. Но то оказалась западня, в которую я чуть было не угодил, когда нависшая клетка над моей головой рухнула вниз. Я бросился бежать и искать своего брата, как пред моим взором предстала жуткая картина - двуногие твари с сачками и в белых халатах гнались за нами и преследовали, как бешеных собак.
Охваченный ужасом, я кинулся к дереву, где жила наша матушка, но напавшие оказались сильнее. Они схватили меня и других нескольких мышей и посадили нас в зелёный грузовик с одним - единственным окном в двери, напротив водительского сидения. Машина всё больше отдалялась от любимого леса, а за ней со всех лап бежал ко мне братец Свейн.
Я пытался освободиться, но прутья клетки были сделаны из железа, и я только грустно глядел в окно, где моя несчастная матушка в слезах простирала ко мне лапки. Я сделал брату знак, чтобы он собрал остальных мышей и выручили меня, но он не понял моих жестов. Так я навсегда потерял свою семью.
Меня забрали из дома и отвезли в научное учреждение под весьма странным наименованием - Аутоимунный Унитарный Федеральный Всемирный Исследовательский Центр (АУФВИЦ - вкратце). Над его вратами, известными ныне, как Врата Смерти, располагалась циничная надпись по-латыни - <i>"Finis sanctificat media" («Цель оправдывает средства»). Фраза, состоящая из металлических букв, вскоре стала для нас символом террора и вопиющих преступлений, творящихся за его стенами.
Когда я преступил порог этих врат, часы моего беззаботного детства миновали, а юность погасла, словно свеча, помещенная в кромешную тьму. Сам комплекс был окружён, как в местах лишения свободы, вышками с колючей проволокой, через которую пропускали электрический ток. Был только один способ навсегда покинуть это место - через трубу крематория.
Головорезы в белых халатах пытались сломить наш дух и подавить всякую волю к сопротивлению. Малейшая наглость и провинность приводили к быстрой и неотвратимой каре, отличающейся большей жестокостью. Некоторые после такой промывки мозгов повредились в рассудке, но это - всего лишь малая часть из того, что мне пришлось пережить.
Но были и редкие положительные моменты, словно прорвавшийся сквозь туман иль тучи солнечный луч. Сидевший в одной клетке со мною крыс по имени Рэттус и я вскоре подружились. Мне всегда удавалось его рассмешить. Вместе мы разделили так много. Но вскоре нашей хрупкой дружбе пришёл конец.
"Белые халаты", как мы называли учёных, протянули руки в нашу клетку и забрали Рэттуса с собою. Он жалобно пищал, простирал к нам все свои лапки, но, к величайшему моему стыду и сожалению, я не сумел его спасти. Больше мы его не видели. Как рассказал нам Гюнтер - пёс породы бигль, они подвергли его жутким страданиям, самым невообразимым.
- А что произошло? - спросил Вакантис.
- Они заставили его дать потомство, - мрачно пробормотал Бреймус. - И сейчас я расскажу, как именно. Всего было отобрано для того эксперимента 46 пар крыс разного пола. Ученые создали единый организм из самцов и самок, сшив их вместе, прикрепив их кожу и разделив кровь между двумя половинами пары. После объединения их кровеносной системы самцам пересадили матку из женского организма и имплантировали эмбрионы как самцам, так и самкам крыс. Белые Халаты не могли обойтись без сшивания двух тел вместе, поскольку вещества, содержащиеся в крови самок, были крайне необходимы для развития детенышей.
Спустя двадцать один день Рэттус вновь попался нам на глаза. В последний раз. Но его уже трудно было узнать. Целыми днями напролёт он только беспомощно лежал на песке в своей клетке со вспоротым и зашитым второпях брюхом, стонал от боли, а возле него шуршали и бегали десять здоровых крысят. По словам Белых Халатов у них не было никаких заболеваний и отклонений в развитии.
Долго я не мог поверить в то, что мой друг сумел выносить их в своём брюхе и произвести на свет. Но доказательства лежали прямо перед моим носом. Та самка, с которой объединили Рэттуса, приказала долго жить на третий день после того эксперимента. Мне отводилась роль безмолвного наблюдателя всех этих ужасных деяний. Я не мог в то время ни убежать, ни спасти моего названного брата.
Ученые сказали тогда: "Мы построили модель мужской беременности для млекопитающих животных". Но реакция людей, проживающих за стенами научного учреждения, не заставила себя ждать. Они назвали это жуткое исследование "мерзким" и "франкеннаукой". Так, госпожа Маккивор, о существовании которой мне поведал Гюнтер, произнесла:
- "Хирургическое соединение двух крыс, которые перенесли увечья и недели длительных страданий, неэтично и находится в сфере Франкеннауки.У крыс нервная система такая же, как у людей, они также чувствуют боль, страх, одиночество и радость, как и люди".
[i]Однако, стоит сказать, что при