твоем пути.
- И вам доброго пути, чужестранцы. Иерушалайм находится там, - Иешуа указал рукой на запад, и добавил, - А где ваша земля, вам лучше знать.
Артабан кивнул и, не сказав более ни слова, двинулся первым. Остальные последовали за ним, без звука, ни разу не взглянув на замершего на фоне темнеющего неба Иешуа. Он долго смотрел им вслед, пока ночные сумерки окончательно не скрыли паломников, затем сбросил с себя талит и подошел к самому краю мертвой воды. Темно-синее небо быстро чернело, и в этой темноте быстро-быстро вспыхивали, рождаясь прямо на глазах далекие звезды, куда порой манило так, словно там осталось что-то очень дорогое ему, что-то, к чему хотелось прикоснуться.
Случившееся вчера почему-то уже не казалось особенным. Возможно, разговор с парфянами, а может влияние этого места, что между мертвой водой и безжизненной пустыней, но он уже знал - не нужно искать ответов, не нужно пытаться понять, почему случилось чудо, оно произошло и спасло кому-то жизнь. Что может быть чудесней?
Иешуа сделал шаг, другой. Вода приятно упружила, но держала, привычно и комфортно повторяя изгибы его ступней. Он прошел еще немного вперед, прислушиваясь к легкому шлепоту под ногами, оглянулся – берег виднелся черным пятном под ослепительно звездным небом, едва заметно отражаясь в мерцающей водной ряби. Иешуа выпрямился и, уже не оборачиваясь, ровно зашагал по воде…
