белобрысый, не переставая жевать.
- Да нет, они появились вдали и начали приближаться ко мне.
- Кстати Кирилл, - сказал белобрысый и протянул руку.
- Пётр.
- Мефодий, - это второй.
- Мы его зовём «Миф», - просветил Кирилл, а меня - Кир. – так что, а что на аппаратуре?
- А ничего. Ни полей, ни повреждений.
- То есть, эти красные полосы были в глазах?
- Я бы с этим согласился, если бы не одно «но». Когда полосы приблизились – там, где они касались пола платформы, пол исчез и сквозь прорехи я видел звезды.
- У-у-у-у-у… протянул Миф. – Это уже галюни…
- Мне кажется, Лена подумала то же самое, - вежливо заметил я. – Но вопрос на засыпку. Я… НЕ ВИДЕЛ той стороны пространства, когда был в капсуле – капсула не прозрачная, а при переходе в капсулу ну да, я бросил взгляд вверх, и видел ВЕРХНЮЮ часть небосклона. А сквозь ставший прозрачным пол – увидел НИЖНЮЮ часть. Если это галюни, как вы говорите…
- Давай на ты, - перебил меня Кир.
- Ок, так вот, галюни – это воображение мозга… как мог мозг вообразить то, ЧЕГО НЕ ВИДЕЛ?
Ребята задумались.
Миф даже перестал жевать.
- Интере-е-есненько, - протянул Кир. – Ты давай, не пропадай, расскажи нам завтра, как пройдет второй день эксперимента. И камеру с собой возьми!
- Да камеру мне Марина дала. Только если на платформе есь видеодатчик и он ничего не «поймал» - подозреваю, что простая видеокамера тоже ничего не снимет… но ладно. До завтра.
На другой день эксперимент все два часа проходил штатно, только я далеко на горизонте изограв видел какие-то вспышки.
Я на всякий случай направил на них видеокамеру, но подумал, настолько издали – ничего не будет заметно, это нужен был бы «зум» (увеличительный объектив), а так слишком мелко.
Сдавая протокол наблюдений, я передал Лене и видеокамеру и сказал:
- В принципе, это не моё дело и не входит в мой эксперимент… но на горизонте первой изогравы черной дыры я наблюдал какие-то далекие вспышки. Есть об этом какие-то данные?
- Это надо спросить отдел наблюдений, - сказала Марина.
Она позвонила куда-то, поспрашивала, и затем сказала:
- Ответ отрицательный. Сегодня всё было спокойно, обычная рутина.
- Вот и хорошо, я направил на вспышки эту видеокамеру, хотя впрочем они виднелись настолько далеко, что камере без приближения могло просто не хватить разрешения, чтобы их зафиксировать.
Лена взяла видеокамеру и попыталась скачать видеофайл.
- Ой, что-то глюкануло, файл не определяется, - сказала она. – Достану карту памяти.
Карта памяти была извлечена из камеры и вставлена в картоприемник.
- Упс, - сказал техник, - карта «убита».
- Как так? – спросили мы одновременно с Леной.
- Так. Физически ячейки памяти на месте, но отсутствует форматирование – кто-то стер не только инфо, но и разметку формата.
- Э-э… я ничего не стирал, - сказал я.
- Да это понятно, - согласился техник, - камера просто НЕ УМЕЕТ стирать разметку формата!
Он взял камеру в руки, покрутил ее… попробовал подключить…
- Ух ты, а ведь и камера сдохла, - сказал он. – Нет старта BIOS камеры, основной рабочей программы.
- Ну ты даешь, - неодобрительно заметила Лена.
- А я-то что? – удивился я. – исследуйте – вы же как раз исследователи, вот вам необычных феномен в ваших необычных полях!
Через некоторое время меня вызвал директор станции.
- Петр, - сказал он, смотря куда-то в сторону. – Мы, конечно, понимаем, что вы – человек известный… но не надо нам тут портить оборудование, пыжась изобразить открытие на ровном месте!
- Я ничего не портил, - чётко ответил я. Мда…далеко этому директору до Лебедева, директора «Гнева Афродиты», и даже до генерала Че Гуна, которые хорошо знают, что «Если у человека возникли какие-то подозрения, надо их выслушать. Космос - это не игрушки в политику, у тех, кто плевал на замечания рядовых космонавтов, давно повзрывались корабли и они все погибли.»
- Ну… ладно, я всё сказал, - произнес, сдвинув брови, Петросян.
Как назло, на обеде я не видел обоих моих новых знакомых, Кира и Мифа.
На следующий день… оказалось, по решению Петросяна, я остаюсь наблюдать на борту станции, а на платформу поедет техник Магнитский.
Я сидел, скучал и зевал, наблюдая издали, как Магнитский сидит за пультом управления и наблюдения.
Внезапно завыла сирена тревоги.
Тревога!
Что такое?!
Оказывается, со стороны платформы в станцию ударил мощный лазерный луч. Пробит пятый шлюз, выведены из строя восемь спасательных капсул, промышленный холодильник и некоторая часть запасов еды.
Но… на платформе нет лазера!
Лена звонит Магнитскому:
- Что у вас происходит? Я включила режим экстренного возвращения!
Магнитский на экране повернул голову и начал глупо улыбаться.
- О-ля-ля! – сказал он. – Урау, унау, о-ля-ля!
Платформа вместе с капсулой вернулись на станцию, войдя в порт 17.
Техники сразу бросились к роботу с вопросами.
- У нас шел плановый эксперимент, - спокойно поднял брови могучий робот. – по вашей команде он был прерван… ну вам виднее.
Магнитского нашли в пульте управления без сознания, точнее в коме.
И тут же… Петросян поручил заботиться о нем Вершителю.
Я очень удивился. Петросян явно не понимал, что происходит – откуда он такой взялся? Случайно попал на должность директора?
Через 3 часа Вершитель доложил:
- Человек Магнитский в порядке. Причину произошедшего не понимаю – сразу после вашего сигнала прерывании эксперимента и возвращении платформы у него упал пульс, в два раза меньше нормы, и давление, и он впал в кому. Что было непосредственно перед этим – он не помнит.
Несмотря на косые взгляды директора Петросяна, меня тоже пригласили на экстренное совещание – как же, произошло ЧП (чрезвычайное происшествие).
Генерал Щукин, ответственный за безопасность станции, сказал, демонстрируя при этой объемные слайды:
- В 15 часов 13 минут 03 секунды со стороны платформы в станцию ударил мощный лазурный луч. Пробито защитное поле и несколько отсеков с оборудованием. Работы по восстановлению завершены – заделать небольшое отверстие от лазерного луча недолго. Но я не понимаю, откуда он пришел – мы исследовали всю платформу – на ней… НЕТ ЛАЗЕРА такой мощности! Не было и нет! То есть, по факту, лазерный луч возник из ниоткуда прямо около обшивки платформы и ударил в станцию!
- Плохо работаете! – закричал Петросян. – Как это «Из ниоткуда»? Вы тут фантастические фильмы снимать собираетесь или работать?
Генерал пожал плечами:
- Пошлите проверять кого угодно, всё зафиксировано приборами.
Инженер Айвазов неодобрительно посмотрел на директора и взял слово.
- Давайте думать, откуда мог возникнуть лазерный луч.
- Пётр Донцов там что-то похимичил накануне, - вставил Петросян.
Все повернулись ко мне.
- Я видел вертикальные красные полосы, в первый день (не накануне), которые медленно передвигались. Но увы, ни один прибор это не зафиксировал.
Встал невысокий человек в растянутом странного цвете джемпере… и… ой… кажется, со следами капель кофе…
- Инженер Рогульский, - представился он. – Скажите, Пётр, а не видели ли вы изменений окружающего пространства рядом с этими полосами?
Я чего-то испугался, подумал за сумасшедшего примут, если скажу, что видел звезды сквозь пол, и сказал:
- Нет, не видел.
- Спасибо.
- У вас есть какое-то подозрение? – спросил Айвазов.
- Дело в том, пояснил Рогульский, - что на горизонте пятой изогравы черной дыры происходят явления, которые трудно описать логикой трехмерного пространства. Другими словами…
- Это совсем другое, - замахал руками Петросян. – Не об этом речь. Да, внутри черной дыры могут происходит странные явления, которые пока современная наука не может описать. Но платформа-то находилась возле первой изогравы! И потом, в случае возмущений физических полей – приборы своими датчиками бы или зарегистрировали их, или просто сгорели! А что мы имеем? Просто какую-то безалаберность … ИЛИ… - последнее слово директор выделил, - ИЛИ… желание некого индивидуума прославиться на пустом месте, когда нет никаких талантов и не светят никакие открытия и изобретения! – и директор вперил злобный взгляд прямо в меня.
Я пожал плечами:
- Докажите. А я считаю, что мы столкнулись с необычным, непрогнозируемым явлением, его надо изучить, а не игнорировать!
- Согласен, - неожиданно поддержал меня Айвазов. – Прошлый раз Петр как раз обратил внимание на необычное – и в результате мы узнали, что Регенератор Пси-Ай превысил свои полномочия!
- Так что же вы предлагаете? – спросил генерал.
- Давайте окружим ту сторону станции, которая смотрит на платформу, материалом, отражающим лазер! – предложил Айвазов. – Такой материал в запасах имеется! И продолжим наблюдения!
На следующий день платформа вместе со мной была отправлена на свою положенную позицию, н границе первой изогравы.
Робот посматривал за экспериментальными мышами, я, находясь в некотором напряжении – посматривал за роботом, а также смотрел на новые датчики, расположенные в глубине защитных слоёв пола платформы на предмет того, те лезет и туда кто и не происходит ли там чего-то странного или не положенного.
Ничего странного не произошло, никаких полос я не видел, но мыши сдохли. Регенератор пытался их оживить и в конце сказал:
- Мне не хватает датчиков. Моё мнение, выведенное по косвенным признакам - здесь неправильное тахионное поле.
- Как неправильное?
- Обратное…обратной полярности.
Эксперимент закончился, я сел в капсулу и прибыл в техотдел.
Сдал Лене две видеокамеры и отчеты других датчиков.
На этот раз все видеокамеры сработали исправно, но на них и не было ничего особенного – обычная рабочая рутина.
Я заикнулся было о словах робота, но Лена отмахнулась – этот искусственный интеллект, который хорошо умеет лечить, иногда заносит…
Я пошел в столовую, глубоко недовольный качеством идущего эксперимента.
О, а вот и Кир с Мифом! А кто это рядом сидит? А-а, вспомнил – вчера видел – это Рогульский.
- Привет честной компании, - весело сказал я.
- Мне одному кажется, что весёлость Петра наигранная? – усмехнулся Кир.
- Пожалуй, да, - признал я. – вот Лебедев был директор что надо! Это на «Гневе Афродиты» - пояснил я на удивленный взгляд Мифа. – Он на каждый чих не вовремя обращал внимание. А тут… всё, что не по плану – тупо игнорируется.
И я рассказал приятелям о замеченных вспышках – которых однако никто не видел, и о странном помутнении разума у Магнитского во время выстрела лазером… из ниоткуда.
Рогульский сидел со снисходительной улыбкой, как профессор, слушающий в гостях лепет дошкольника.
Миф сказал:
- Мне кажется, мы, то есть человечество, просто слишком самонадеянны – мы изолировании капсулу и платформу от ИЗВЕСТНЫХ полей и их нарушений. Но на границе изограва могут присутствовать НЕИЗВЕСТНЫЕ физические поля!
- И как ты прикажешь от них изолироваться, если они – неизвестные? – спросил Кир, выгнув бровь.
- Очень просто: встроить в платформу лазерный спектроскоп и наблюдать каждые несколько секунд состояние вещества! Если спектр поменялся – значит, имело воздействие неизвестное поле!
- Не даст Петросян встраивать спектроскоп в платформу, - огорченно сказал Кир.
Тут взял слово до сих пор молчавший Рогульский:
- Молодой человек!
- Петр…
- Пётр, возьмите с собой следующий раз в капсулу, когда поедете на платформу, вот этот атрибут! – и он передал мне
