покачал головой толстяк, жуя грибок, − прямо буровая машина какая-то.
− Ничего, истосковался бедняга без женской ласки, − только улыбнулся Собаккин.
Факов действительно в этот день был на высоте, но в самый кульминационный момент наспех установленная фанерная стенка под весом его ритмично двигавшегося грузного тела с предательским треском рухнула, увлекая за собой незадачливых любовников.
Раздался страшный грохот.
Услышав шум, вся хмельная компания стремглав бросилась наверх.
От такой неожиданности тело упавшей на спину Мальчевской свело судорогой. Факов от боли в заклещенном месте взвыл и стал подскакивать на животе, дергая партнершу за собой, как на буксире, Александра же, отойдя от шока, начала кричать. Прибежавшие друзья Факова застали их в обломках фанеры, но в традиционной позе. Совершенно классической: партнер наверху, партнерша под ним. Хотя, конечно, сейчас они были всего лишь карикатурой на любовников. И довольно нелепой, поскольку в их отношения вмешался некто третий – стенка, разделившая эту пару. Вся компания ошалело обозревала эту странную композицию, этих сиамских близнецов, орущих и колотивших руками с разных сторон рухнувшую преграду.
− Ну, Монструхин!!! – заорал на прижавшегося к стенке незадачливого краснодарца Пьер Собаккин и набросился на него с кулаками.
Лысенко стал набирать «Скорую».
Бывалые ребятки в джинсах из-под халатов для начала вкатили обоим релаксанты, расслабили мускулатуру и покончили с этим безобразным положением.
Чтобы окончательно освободить любовников из фанерного плена, Салаженкину, Сазонову и Лысенко пришлось в стремительном темпе распиливать и разламывать упавшую стенку. Толстяк был послан на поиски неизвестно куда подевавшегося в этой заварухе Монструхина. «Скорая» после этого незамедлительно увезла незадачливую парочку вместе с Собаккиным, который обещал «все уладить».
Мальчевскую выписали через три дня – молодой организм.
Факова же лечили месяц. В дурдоме.
Устроителям «встречи» между Факовым и Мальчевской не пришлось давать никаких объяснений насчет фальшстенки с дырками и всего остального: некоторой суммы, уплаченной Пьером Собаккиным бригаде «Скорой» и главврачу больницы оказалось вполне достаточно, чтобы эта история не вылезла наружу.
Питерскую шахтусовку Мальчевские с тех пор ненавидят. Собаккин при виде Татьяны Константиновны стремится поскорее скрыться.
Олег Монструхин вернулся в Краснодар досрочно, не закончив турнир. Как потом рассказывали его коллеги строители, он вышел в первый после возвращения день на работу со следами насилия на лице. Что тоже вполне объяснимо.
