Произведение «О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ЗАБЫТЬ Часть 2 (1)» (страница 1 из 6)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Детектив
Автор:
Читатели: 570 +1
Дата:

О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ЗАБЫТЬ Часть 2 (1)

Часть вторая

1
Подполковник ГРУ Шелех, поблескивая сократовским лбом, наводил шмон в своем служебном кабинете: что-то мелко рвал, что-то засовывал в дипломат. Одетый в малоприметный костюм он был похож на рядового бухгалтера. Сидя на одном из стульев, что стояли в ряд у стены, Петр Зацепин удивленно смотрел на действия шефа. Не глядя на капитана, тоже как и все в их конторе одетого в гражданку, подполковник бросил:
– Скажи спасибо Ельцину, что ты за провал Копыловых отделался легким испугом. В другое время так бы с рук не сошло. У тебя, кстати, запасной аэродром подготовлен?
– Вы о чем, Нил Палыч? – по прошествии реабилитационного периода Петр уже позволял себе иногда подобные фамильярности.
– Ну так сокращение шагает по спецслужбам. Начали с генералов и полковников, скоро и до капитанов доберутся.
– Я как-то не думал об этом, – не совсем искренне признался Зацепин.
– А ты подумай. Сейчас коммерческие структуры нашего брата, знаешь, как растаскивают. А что, языками владеем, аналитический склад ума, кое-какие психологические навыки, не говоря о физической спецподготовке.
– А присяга?
– Ты еще кодекс строителя коммунизма вспомни, – криво осклабился подполковник. – Как там твой малолетний протеже поживает? Предлагаю, не портить мальчишке жизнь и в нормальный интернат перевести.
– Это приказ?
– Я уже, знаешь, со вчерашнего дня ни над кем не приказчик. Просто старческое брюзжание. Ну все, чего сидишь? Ступай. Мне еще тайные схроны достать нужно.
Капитан встал и направился к выходу. Возле двери остановился, с сомнением глядя на шефа.
– Все нормально. Стреляться точно не буду. Иди! – угадал его опасение Шелех.
Да, продолжение службы получилось не совсем таким, как рассчитывал Петр. Сведения, полученные о судьбе Исабель, казалось, сняли с него последние претензии. В пору было снова надеяться на выезд за кордон. И вот на тебе!
Привычка к другому уровню жизни и приобретенная легкость обращения с финансами за полгода жизни в Москве изрядно облегчили денежные запасы Зацепина. Гиперинфляция съела вместе со сберкнижками четы Копыловых и его собственные заначки. Текущего офицерского жалованья едва хватало на травоядную жизнь, а ведь он млекопитающее вполне плотоядное и хорошая порция мяса должна лежать у него на тарелке, если не три раза в день, то два точно.
Товарищи по службе уже подсказали выход: сдать трехкомнатную квартиру в центре богатеньким кооператорам, а самому снять панельную однохатку где-нибудь на окраине, разница между этими двумя суммами могла составить два его нынешних капитанских оклада. Ну почему, почему ему, элитному офицеру это надо делать?!
Теперь еще отставка Шелеха. С ним он мог рассчитывать на заграничные командировки, без него – скорее всего, будет безвылазно в аналитическом отделе бумажки перебирать. А значит, придется, как не сопротивляйся, в доставшуюся от родителей сталинскую трешку пускать чужих людей. Можно было, конечно, еще продать свою «Ладу-семерку», но перемещаться по Москве на общественном транспорте – это ведь вообще за гранью добра и зла. Хоть ты иди репетитурствуй по испанскому и английскому.
С такими невеселыми мыслями ровно в шесть вечера Петр покинул служебный кабинет. По своему рангу он не имел права на персональную стоянку, предназначенную только для старших офицеров, поэтому каждый день парковал «Семерку» где придется, желательно рядом с более аппетитными иномарками. Сегодня это получилось у него в полутораста метрах от «конторы».
Вот уже и «Семерка» рядом, и даже забытые им на ветровом стекле дворники  почему-то никто не потырил. Краем глаза капитан засек переходящих наперерез ему улицу двух высоких парней, но они были увлечены активной беседой и вовсе не с бандитскими лицами, поэтому тревожный звоночек прозвучал лишь, когда парни приблизились к нему до трех метров.
– Петр Иваныч? – осведомился тот, что был в очках, успокаивающе разводя в стороны пустые кисти рук.
– И что? – Зацепин весь напружинился для отпора.
– С вами хотят поговорить. Никакого криминала, – заверил очкарик.
Второй верзила со щекастым простодушным лицом махнул головой в сторону черного «Мерседеса» у противоположной бровки тротуара.
– Не хочу, чтобы угнали мою раритетную движимость, – Зацепин сказал это просто чтобы продемонстрировать свою невозмутимость.
– Я постою посторожу, – просто отреагировал Щекастый.
– Однако и сервис у вас, – похвалил его Петр.
Вместе с очкариком они зашагали к «Мерседесу». Второй охранник остался возле «Лады». Особой опасности для себя Зацепин не ощущал, что как раз и беспокоило – неужели это одна из дурацких проверок, о которых вспомнили в последнее время?
В «Мерседесе» на заднем сиденье сидел пожилой мужчина с холеным лицом прирожденного барина или цэковского работника. Очкарик распахнул перед капитаном заднюю дверцу, а сам направился к водительскому месту.
– Мы можем поговорить прямо здесь, – объяснил Барин из машины. – Только немного отъедем от вашей «конторы».
Зацепин без лишних слов сел рядом с ним.
«Мерседес» действительно отъехал совсем недалеко, свернул в переулок и припарковался возле небольшого сквера.
Очкарик дисциплинировано выбрался из машины и чуть отошел, чтобы не мешать разговору.
– Времена сейчас не самые хлебные для вашей службы, – начал Барин.
Петр определенно его где-то видел, только не мог вспомнить где.
– Значит, вы и есть та коммерческая структура, которая переманивает нашего брата к себе?
– Почему вы так решили?
– А только что мой патрон об этом целую балладу спел, – усмехнулся Петр.
Барин сделал небольшую паузу. А ведь он тоже из наших, понял капитан.
– Объективный процесс. Ничего не поделаешь.
– Ну и как много мне мочить ваших конкурентов придется? Больше чем на два мокрых дела в неделю ни за что не согласен, – продолжал язвить Зацепин.
Его собеседник чуть поморщился.
– У вас превратное представление о некоторых вещах. Мне говорили, что вы умеете по первым словам вникать в суть ситуации. Как всегда сильно преувеличили.
– Ситуация более чем понятна. Только я еще не дошел до ручки, чтобы менять окраску.
– Это нас как раз и устраивает.
– Что именно?
– Пока вопрос стоит так: вы хотите остаться там, где находитесь? – уточнил Барин.
– А есть другие варианты?
– Через неделю будет получен приказ о вашей отставке.
– Даже так! – воскликнул Петр, тут же почему-то поверив осведомленности собеседника.
– В наших силах сделать так, чтобы сокращение штата вас не коснулось.
– А взамен вы попросите меня об услуге, которая, может быть, никогда не понадобится, как говаривал Дон Корлеоне.
Это сравнение чуть развеселило пожилого господина.
– Ну вот, вы все отлично понимаете. Со своей стороны мы берем обязательство, что интересы страны никогда никоим образом страдать не будут. Ведь именно это вас в первую очередь беспокоит?
Зацепин снова не смог удержаться от сарказма.
– Тайные махинации, а интересы страны не пострадают, вы великий волшебник из Страны Оз, однако.
– И все-таки это так, – заверил Барин. – Есть силы кровно заинтересованные в том, чтобы наши спецслужбы не только не пострадали, а вышли из этой ельцынщины еще более окрепшими и сильными. Видите, я вам даже конверт с валютой не предлагаю.
– Стало быть, это тянет на государственную измену на идейной основе.
Теперь пришел черед пошутить работодателя.
– Ну что ж, примерно такого обмена мнениями я и ожидал. Потом будут вторые уговоры, и только на третий раз вы скажите «да». Показываю свою визитку, чтобы вы просто запомнили номер моего телефона, – пожилой показал на десять секунд бумажный прямоугольник, на котором написано было лишь «Терехин В.Б». – Запомнили? Звать Виталий Борисович. В отчете о личных контактах о нашей встрече лучше не упоминать. Могут возникнуть нежелательные для вас подозрения. Я понятно выражаюсь?
От этого школьного шантажа вся ситуация стала для капитана скучной и малоинтересной.
– Я могу идти? – сухо спросил он.
– Идите.
Зацепин вышел из машины. На водительское место сел охранник и «Мерседес» уехал. Когда Петр подошел к своей «Семерке» Щекастый приветливо взмахнул рукой и двинулся прочь. Через пару секунд его уже и след простыл.

2
Со времени поездки к куратору прошла уже неделя, а тоска Алекса все не проходила, став из острой и отчаянной тягучей и непрерывной. Отныне он действительно во всем мире остался один, абсолютно один. Несколько раз, когда вокруг никого не было, у него на глазах выступали слезы – так было жаль и себя, и своих родителей-неудачников, и ту приятную, комфортную жизнь, бывшую у него совсем недавно, и то великолепное будущее в Штатах, которое уже никогда не осуществится в том великолепном виде, в каком обещало быть совсем недавно. 
Как романтическая, сентиментальная девчонка, он каждый день украдкой доставал из прикроватной тумбочки снимки той памятной фотосессии с Камиллой и рассматривая их, любовался уже не столько своей пассией, сколько захваченными объективом частями сада и дома. Наверно, попроси он дядю Альберто, тот достал бы ему и фото родителей, однако такая просьба низводила его до положения обычного сиротки, и самолюбие не позволяло делать этого. Однако и простая угрюмая замкнутость была уже пройденным этапом, к которому не стоило снова возвращаться. Некоторое облегчение он теперь испытывал лишь в минуты агрессивного цинизма ко всем и ко всему. Главной жертвой этих его новых упражнений стала Даниловна.
– Ну и какой ты на меня донос написала на этот раз? – спрашивал он ее отныне почти каждое утро.
– Какой надо, такой и написала, – недовольно огрызалась староста.
– А когда целуешься с кем-то, об этом тоже докладываешь?
– Обязательно.
– А когда тебя за коленки хватают?
– В первую очередь.
– А если я схвачу?
– А схвати!
Он смотрел в ее побелевшие от злости глаза, понимал, что порядком переборщил и отступал. Это было уже его собственное открытие, сделанное недавно. Пытаясь определить, чем здешние сверстники отличаются от своих одногодков в Западном полушарии, Алекс пришел к выводу, что все дело в их удивительном бесстрашии, с которым даже самые расчетливые из них могут поставить на кон все свое благополучие. Здравый смысл может сколько угодно внушать им, что надо все делать так-то и так-то, и вдруг из-за самого копеечного повода вспышка настроения – и возникают самые катастрофические последствия. Похоже, и Даниловне в один миг ничего не стоит поломать все их вроде бы устоявшееся приятельство.
– А ты знаешь, что все шпионки свои сведенья получают только через постель? – доставал Алекс ее в следующий раз.
– А тебе какое дело?
– Просто порадовался за тебя.
– Тебе, может быть, тоже со старухами придется спать?
– Нет, я их лучше пытать буду.
– Размечтался! Все мачо всегда в глубине души женщин боятся, только прикидываются, что это не так.
– Чего их бояться?
– Подрастешь – узнаешь!
День-два на небольшое неразговаривание и новая инквизиция.
– А представляешь, тебя в перестрелке возьмут и ранят. И будешь потом без ноги или без руки?
– Тебя уже ранили и ничего, – пыжилась в ответ староста.
– Для мужчин раны совсем не то, что для женщин.
– Это почему же?
– Ну представь, ты

Реклама
Обсуждение
Комментариев нет
Реклама