всего два - три.
Первое: переписать весь текст пронумерованного по каждой странице диплома задом наперёд!
Второе: вставить в текст диплома, дополнительно, один небольшой, но очень специфический расчёт.
И если по поводу первого замечания всё было для меня, в плане дальнейших моих действий, вообщем-то понятно (хотя, на мой взгляд, требование и выглядело достаточно алогично); то со вторым пунктом реально получился казус!
Мало того, что я никогда не слышал о таком расчёте (названном, кстати, по имени его автора). Ни в нашей институтской библиотеке, ни в городской - ничего подобного найти мне не удалось. И никто из моих знакомых, также, об этом не имел никакого представления. Пришлось напроситься к Дмитрию Николаевичу на встречу.
Тут-то, он и предложил мне прийти к нему домой. Выслушав моё заявление, о безуспешности всех предпринятых мною розысков методики расчёта, преподаватель вздохнул и сказал буквально следующее:
- Да, я Вас хорошо понимаю. Этот расчёт был приведён в учебнике достаточно давно, и только один раз. И это учебник издания 1938 года(!!!!!!!!) Затем последовало точное название учебника!
- Но, послушайте, Дмитрий Николаевич! - буквально взмолился я,
Где же нынче я смогу найти такую книгу???
- Уж и не знаю... Но, это всё, что я могу сказать Вам... Вот у меня, кстати говоря, этот учебник есть!
И затем, в подтверждение своих слов он принёс из соседней комнаты небольшую книжку, достаточно древнего вида, хотя и находящуюся в довольно хорошем состоянии, чтобы показать её мне.
Действительно, упоминавшийся им расчёт, в этой книге имелся. Он занимал несколько страниц, и сопровождался пространными пояснениями.
- Вот, если Вы сможете сделать такой расчёт в дипломе, то я в своей рецензии укажу на это, как на положительный момент, влияющий на оценку Вашей работы!- сказал преподаватель.
- Дмитрий Николаевич! Достать такой учебник невозможно. А не могли бы Вы, в таком случае одолжить ненадолго эту книгу мне? Я буду обращаться с ней максимально аккуратно, и сделав такой расчёт, верну её Вам сегодня же, буквально через несколько часов!
- Нет - нет! Это совершенно невозможно! Данный учебник подарен мне моим преподавателем, ещё когда я сам был студентом. Книга представляет для меня чрезвычайную ценность. Попробуйте, поэтому, здесь и сейчас всё необходимое запомнить, а потом воспроизвести это в своём дипломе!
Должен сказать, что при нашем разговоре присутствовала дочь этого доцента, находившаяся тут же в комнате.
А поскольку она училась на нашем же потоке и факультете, хотя и на другой специальности, то мы были с ней немного знакомы (Кроме того я буквально впадал в ступор от совершенно нереальной красоты её ближайшей подружки! А та, вдобавок, приходила на лекции только в мини-юбке, и по стечению обстоятельств обычно оказывалась сидящей на ряд или два ближе меня к лектору, да вдобавок садилась прямо рядом с проходом, с другой стороны которого уже сидел я!)
Тут, дочь доцента не выдержала, и вступилась за меня.
- Папа, ну ведь так же нельзя поступать, в конце концов!.. Я хорошо знаю этого студента. Он нормальный, аккуратный человек. Ничего с твоей книгой не случится! Раз уж ты требуешь от него, чтобы этот расчёт был выполнен, дай человеку до вечера свой учебник, поскольку взять его больше абсолютно негде!
Речь моей защитницы оказалась очень своевременной.
С многочисленными охами и вздохами, а так же неоднократными наказами быть максимально осторожным, учебник я всё же получил!
Прижав книгу к своей груди примчался в общежитие, и тут же сел за расчёт. Как оказалось, совершенно ничего сверхсложного в нём не было. Абсолютно не ясно было лишь, на кой он вообще нужен - в моём дипломе... Ну да, как говорится: хозяин - барин!
Спустя пару часов всё было готово. И тут вдруг, я дико захотел есть (скорее всего от пережитого нервного перенапряжения).
Сидящие в комнате мои однокашники активно работали над своими дипломами. Один писал, другие двое чертили. Рулонами ватмана были заняты все наши кровати, и единственный стол в комнате
На всякий случай, я убрал свою драгоценную книгу на подоконник, и максимально жёстко предупредил всех, чтобы к ней - никто не смел, даже приближаться.
После чего помчался в нашу студенческую тошниловку, поскольку ближе к нашему общежитию из заведений общепита ничего не было.
Отсутствовал я не более получаса. А когда вернулся, то буквально пришёл в ужас.
Почти вся тыльная сторона обложки учебника была залита тушью!
И хотя виновник, извиняясь, предлагал - подсушив, предварительно учебник, попытаться снять проклятое пятно лезвием бритвы, состояние обложки книги было таково, что я всё же не рискнул дать на это своё согласие. Подумав некоторое время, я аккуратно заклеил пострадавшую сторону обложки, соответствующим ей по размеру куском ватмана, после чего, как на эшафот, отправился на квартиру Дмитрия Николаевича.
Пожалуй нужно пояснить здесь, что преподаватель этот был личностью необычной, весьма и весьма трудной в общении с ним, а вдобавок ещё и инвалидом Великой Отечественной войны. Лекции, которые он читал нам, мною например, воспринимались - с достаточно большим трудом.
Однако, Дмитрий Николаевич всегда предлагал всем желающим, в перерыве подходить к нему и задавать вопросы по неясным для них моментам. Естественно, что однажды, решил воспользоваться таким его предложением и я.
Подойдя к кафедре я задал свои вопросы. Однако ответы, полученные мною, касались совершенно других тем! На том и кончилось наше предварительное общение. Последовавший вскоре экзамен, впрочем - сдал я нашему лектору на четвёрку, хотя и с максимальным напряжением буквально всех своих сил и интеллектуальных способностей!
И вот теперь принёс ему, повреждённый другим студентом учебник.
Дмитрий Николаевич, с нескрываемой радостью забрал книгу из моих рук, и ничего пока что не замечая, понёс её в соседнюю комнату.
Пришлось мне остановить его, и рассказать о произошедшем неприятном случае, подчеркнув, что ни одна из страниц, а так же лицевая часть учебника не пострадала.
Не стану пересказывать, что тут произошло. Большой ругани в мой адрес, кажется не было, во всяком случае таковой я не помню, однако выглядел преподаватель, как человек в предынфарктном состоянии.
И даже повторное заступничество его дочери, всё ещё находившейся у себя дома, мне не помогло нисколько.
- Ну что же, идите, по своим делам - скорбно поджав губы, произнёс доцент.
Купив новые дипломные папки я засел за переписывание всего диплома задом наперёд, и добавление в него злосчастного расчёта, в соответствии с пожеланиями рецензента.
Естественно, мне потребовалось при этом произвести некоторую корректировку текста диплома, связанную с его выворотом - буквально наизнанку.
Дня через три или четыре, впрочем, всё было готово
После этого я заново принёс диплом Дмитрию Николаевичу, найдя его в преподавательском помещении на кафедре автоматики.
Видно было, что он сильно обижен на меня, и несмотря на повторные извинения с моей стороны, ничуть не смягчился.
На вопрос, когда же мне теперь прийти, за рецензией, он лишь сухо сказал, что поставит меня в известность, своевременно.
Каким образом он собирался это сделать, я себе не представлял, а спросить это мне у него не удалось.
Тут и начались, мои хождения на кафедру.
...Минуло тридцать первое мая. На следующий день начинала работать Государственная экзаменационная комиссия (ГЭК) по заслушиванию и приёму дипломных работ.
Однако, без известий для меня, прошло пятое июня,.. затем десятое,.. пятнадцатое...
Если не ошибаюсь, то последним для защиты днём, было установлено двадцать пятое июня.
Наконец, утром двадцать четвёртого июня, один из ассистентов кафедры в деканате сказал мне, что Дмитрий Николаевич оставил для меня написанный им текст долгожданной рецензии, сам же он находится сейчас в комиссии по заслушиванию и приёму дипломных работ; после чего и передал мне рецензию, вместе с моей дипломной папкой.
Развернув рецензию, я прочитал в ней буквально следующее:
- Работа дипломанта выполнена крайне слабо. Вызывает недоумение, с какой целью произведён основной расчёт приведённый в содержимом диплома. С тем же успехом можно было внести вместо него расчёт расстояния от Земли до Марса...
...Итд, итп, в том же духе...
О злосчастном же расчёте из учебника 1938г, в рецензии не было сказано - вообще, ни единого слова!
- Рекомендуемая рецензентом оценка по диплому - тройка.
Теперь, мне предстояло идти записываться на защиту, в самый последний день из всех возможных!
Но, делать было нечего. Ничего другого уже не оставалось. И пошёл я, на нашу кафедру автоматики.
В помещении кафедры находились три совершенно незнакомых мне человека: средних лет женщина преподаватель, которая никогда не пересекалась с нашей группой, и два молодых ассистента. Взяв у меня бумаги, женщина просмотрела их бегло, и спросила:
- Послушайте, а почему руководитель диплома предлагает в качестве оценки "отлично", а наш рецензент, лишь "удовлетворительно?
- Извините, я не знаю, как следует к Вам обращаться.
- Меня зовут Тамила Алексеевна Пьявченко!
Здесь я вынужден сделать очень короткое отступление.
Дело в том, что именно эта женщина преподаватель (а в то время она была учёным секретарём совета нашего факультета, читала лекции, писала и выпускала в печать научные работы), являлась наставником группы вечерников, в которой учился Володя Дьяченко, мой близкий старший товарищ, с которым ровно год я снимал на двоих общую квартиру, учась на третьем курсе, за два года до описываемого момента.
И он сам, и все его приятели, защищавшие в тот год дипломы, наперебой и с неподдельным восторгом отзывались о Тамиле Алексеевне, как о редкой умнице и очень душевном человеке, прекрасно знающем, и очень доступно для всех преподающем свой непростой предмет.
Так вот при каких обстоятельствах, и мне пришлось, теперь, с ней познакомиться!
Как мог, вкратце я изложил суть вопроса, рассказав, что между рецензентом и мной есть, вдобавок серьёзное принципиальное расхождение во взглядах на техническую сторону алгоритма работы разработанного в дипломе регулятора.
Рецензент считал, что управляемые электроприводы задвижек должны по единой команде открываться или же закрываться полностью.
Я же полагал, что поскольку все каналы систем полива обладают большой длиной и объёмом, а датчики уровня вынесены от заслонок электрозадвижек порой на расстояния в несколько километров - значит мы имеем дело с достаточно инерционной системой, в которой при максимальных перепадах уровня открытия или закрытия заслонок, вода хлынув потоком, ещё не скоро доберётся до датчиков, и выровняется вдоль всего канала; а значит всё время будут идти процессы то перерегулирования, то недорегулирования желаемого оператору в каналах уровня воды, по мере его выравнивания; что будет неизбежно приводить к повторным подачам сигналов на управление, которые уже не всегда смогут привести конечный уровень воды к нужному нам результату...
Выслушав меня с неподдельным интересом, Тамила Алексеевна
