- Вот суки! Это от кого пришло? Пашка?
Светлана кивнула.
Александр набрал номер на сотовом телефоне.
-Не отвечает. На совещании где-нибудь… Ладно, позже перезвоню…- Он взглянул на часы. –Все, Свет, ехать мне надо. К пятнице вернусь. А Пашке отзвонюсь, не волнуйся…
-Да я и не волнуюсь,- устало отозвалась та. –Без жратвы не останемся, школу еще через две недели закроют… Перебьемся со жратвой… Людей нам не хватает!- протянула она с тоской. –Вольеры не успеваем чистить, прогуливать… Где едят- там и гадят. Я погладить-то каждую не успеваю, не то, что прогулять… А они ждут, ждут, когда ты их приласкаешь… Девчонкам уже третью неделю с зарплатой тяну… Славка на бензин свои кровные тратит… Да что я тебе рассказываю- сам все знаешь…
-Знаю,- угрюмо буркнул Сашка в ответ. –Потерпит твой Славка… Не в первый раз… И девчонки потерпят…
-Да у меня простыней ни одной не осталось! Славка сейчас двух сучек повез на стерилизацию- из дома у жены стащил! Все кончилось, что по весне у людей собрали! Хоть в петлю, Саш…
-Да погоди ты с петлей, дура!- не выдержал Александр. –Хотя бы до пятницы!.. Потерпи! Приеду- разберемся… Не заводи меня сейчас! – и быстро пошел к машине. Вернулся. Обнял Светлану. –Потерпи, Свет, потерпи…
. . .
Звонок не работал. Он постучал в оббитую дранкой дверь. Тишина. Постучал повторно, уже сильнее. Дверь слегка скрипнула и подалась. Сашка осторожно толкнул ее дальше.
-Есть кто живой?
Где-то приглушенно работал телевизор. Он осторожно двинулся на звуки. Попутно заглянул в большую комнату. Тоже никого. Диван. Старая стенка. Кресло. Стулья. Дошел до конца коридора и повернул на кухню.
На табурете, откинув голову назад, на подоконник, негромко храпел пьяный мужчина.
На холодильнике у мойки работал маленький черно-белый телевизор. Не застланный стол. Гора окурков в пепельнице. Недопитая бутылка. Остатки закуски. Пепел и пыль серым покрывалом.
Сашка оперся задом на стол, потряс за плечо мужика. Тот очнулся, непонимающе уставился на него мутными пьяными глазами.
-Кто ты?
Заерзал на табурете, стараясь сесть нормально.
-Кто ты? Чего тебе?
Сашка вынул «корочки», показал в раскрытом виде. Мужик заморгал, пытаясь вчитаться, ничего не прочитал, но успокоился.
-Я думал: опять из газеты…
-Что, замучили?- участливо спросил Сашка.
Мужик увидел пепельницу, покопался в ней, достал самый длинный «бычок», прикурил.
-Суки,- потухшим голосом произнес он угрюмо. –Суки.
Александр молчал, ждал продолжения.
-Вы-то чего пришли? Закончилось же все…- посмотрел на него исподлобья мужик.
-Детали уточнить.- Сашка опешил от его последней фразы, но виду не подал. –У тебя, кстати, здесь осталось…- Он отодвинулся в сторону, показал недопитую бутылку. Но мужик даже не посмотрел на нее. Он смотрел на Александра.
-Вот как мне сейчас жить? Скажи… Суки! Я даже во двор стесняюсь выйти, пальцем все показывают… «Щенка изнасиловал»… Как же у этой курвы рука поднялась такое написать, а? Что я им, животное, чтоб так со мной?..
-Ну, а ты-то как с этим щенком?.. Не по животному, что ли?
Взгляд у мужика стал недоуменным. Он чего-то не мог понять, но похмелье путало мысли и думать не хотелось. Захотелось выпить. Он плеснул немного в стакан.
-Ты будешь? Ну, тогда я подлечусь…
И опять зашарил в пепельнице.
-Врач же сказал: кишки пропорол куриными костями,- продолжил он. –А эта дура все: «соседи видели, соседи слышали… всю ночь визжал…». Еще бы не визжал! Тебе, вон, проткни- не так завизжишь… Курва… Жизнь сломала… «Чего, дескать, в лечебницу не повез?»… Куда?! Сутки дежурю, один… «Из соседних домов слышали»… Сами и накормили, поди… Постоянно жратву для собак приносят. Кто ж знал, что курятину нельзя? Всю жизнь давал! Сколько сторожем работаю- столько и давал! Да и деньги откуда на лечебницу?.. Самому бы не сдохнуть с голода, шесть тыщ всего получаю. «Изнасиловал…»
-А щенок где?
-Хрен его знает. Говорят, хозяин склада себе забрал. Вылечил- и забрал. На фазенду, наверное… Сам-то он здесь, на Гагарина живет…
-А ты?
Мужик не ответил. Допил из горлышка остаток водки.
-Уволили, что ли?
Мужик кивнул.
-И год условно дали…Вся ж округа слышала! Даж свидетели нашлись! Свечку держали, суки!- Усмехнулся горько.
Сашка не знал, что сказать этому мужику. Жутко захотелось, чтоб изнасиловали именно ту журналистку, написавшую статью. В таких делах даже опровержение не помогает. Запачкала мужика. На всю жизнь.
-А год-то за что дали?- спросил, вставая.
-За жестокое обращение… Синяки у него еще нашли…
-Не твоя работа?
Тот помотал головой.
-Щенок, чего ты хочешь… Лезет везде… Да еще два взрослых пса в загоне… Территория- то здоровущая, с собаками как-то спокойней… Было.
-Ладно,- Сашка положил ему руку на плечо. –Не вешай нос. Наладится, может, все…
Тот поднял на него тоскливые и одинокие, как у брошенной собаки, глаза.
-Из дома не выхожу… Стыдно… Разве ж можно так, а? С человеком-то?.. Суки!
. . .
Сашка возвращался домой.
Смутно было на душе. И не понять- отчего… Будто мелочь нищенке не дал, пожалел.
Недоделанность какая-то осталась, что ли… Не с журналисткой, нет… И не с мужиком… За мужика, наоборот, радовался от души. Выгребет потихоньку, мужик все-таки…
И только под вечер, уже въезжая в город, понял, что тревожило. Не было возмездия. Никакого! Все эти два дня он был заряжен только на одно: воздать! А все уладилось само собой… Криво, косо, но- уладилось! А возмездия не было!
Сашке стало страшно. От того, что жалеет об этом.
|
А жаль.... я баба не злая, но кое-кому я бы с удовольствием куриные кости прямо в зад вставила...