работе, выпендрежник Шерель продолжил сверлить Леблана острыми как кинжалы глазками, а на его самодовольной роже застыла злобная ухмылка.
Встретившись со взглядом Шереля, Леблан остановился и свысока посмотрел на него, всем видом выражая презрение. И тогда Шерель нанес ему окончательный удар ниже пояса: вызывающе глядя на Леблана, Шерель поднес к носу свою жирную лапищу и принялся размахивать стиснутой в пальцах солонкой. Я увидел, как шеф изменился в лице, и решил, что он того и гляди отдаст богу душу. Я бросился к нему и подхватив под руку, хладнокровно повел к холодильной камере.
- Езжайте в Швейцарию, шеф, и ни о чем не волнуйтесь. Не обращайте внимания на эту никчемную жирную тушу.
Леблан не произнес ни слова и вскоре послушно вышел из "Дома Ростан", перед этим аккуратно повесив на плечики свою форму с вышитыми на ней достославными буквами.
Я принял на себя управление кухней, словно ничего и не случилось; дела шли как обычно, хотя иногда я чувствовал спиной острый взгляд Шереля. "Нет, я не доставлю ему удовольствия, поддавшись на провокации", – подумал я про себя и продолжал работать, не отвечая на вызов.
***
На следующее утро в отсутствие шефа Леблана повара безропотно заняли свои места на кухне и спокойно трудились, когда помощник шеф-кондитера отозвал меня в сторонку и сообщил, что Шерель не пришел на работу.
- Очень странно, – заметил я.
- Более чем. За пять лет моей работы здесь Шерель ни дня не пропустил, чтобы не поучать меня. Я слегка обеспокоен.
- Сообщи об этом мсье Браке, а пока займись делом и позаботься обо всем.
- Да, шеф.
Стоит ли говорить, что денек выдался попросту сумасшедший.
И это при том, что люди, образующие семью "Дома Ростан", еще не знали, что шеф-кондитер Шерель исчез навсегда.
