Будь моей Тенью

ну же, давай!
  На лице Широганэ отразилась боль. "Сказать ему сейчас? Нет, только не это... Он не поймёт и будет только хуже!"
  — Что, молчишь? Потому, что сам знаешь, что это правда! Так вот: хватит мной пользоваться, выметайся из моего дома и из моей жизни, между нами все кончено!
  — Акира-кун...
  — Что, будешь снова лгать? Ты мне с первого дня не понравился, нес какую-то чушь! Убирайся! — Акира занёс руку и влепил Широганэ пощечину. Тень схватилась за лицо:
  — Да как ты смеешь! Думаешь, если я люблю тебя, то буду идти у тебя на поводу и все терпеть? Ошибаешься! Грубый, неотесанный мальчишка! Такие дикари, как ты, не умеют ни любить, ни ценить других.
  Широганэ поспешно оделся, взял шляпу и молча направился к выходу, его длинные серебряные волосы упали до самого пола. Акира смотрел ему вслед и еле сдержал порыв броситься за ним и вернуть, но перед ним снова встал образ Рюуко и сердце сжалось от боли.
  — Черта с два! — проговорил он.

  Широганэ был в ужасе, он не понимал, что вдруг нашло на Акиру, да ещё и в тот момент, когда они так сильно сблизились и казалось, что между ними все просто идеально. Что могло на него найти, чтобы он ударил, выгнал его, разорвал отношения? Почему он внезапно вспомнил Рюуко? Широганэ не мог этого до конца понять, это было похоже на сильный удар, когда не чувствуешь боли в состоянии шока, но боль постепенно начинает проявляться, достигая чудовищных размеров. Тень присела недалеко от границы с мирами.
  — Почему Широганэ-сама такой грустный, у него что-то случилось? — послышался голос Лулу, которая тут же оказалась рядом. Она обняла Широганэ за плечи и заглянула в его синие глаза.
  — А тебе нравятся девушки, Широганэ-сама?
  — Если Рюуко переродится в теле девушки, значит, мне будут нравиться девушки, — ответила Тень.
  — Снова этот Рюуко! Всегда только он.
  Лулу была хороша: длинные розовые волосы, стянутые ленточками в хвосты, чёрное короткое платье, корсет выгодно подчеркивал грудь, кроме того, её озорной характер никого не оставлял равнодушными, даже врагов.
  — Чувствую, у тебя что-то случилось, Широганэ-сама, — сказала Лулу, — наверняка тебя опять обидел Акира-кун, этот несносный мальчишка просто грубиян и не для твоих королевских кровей.
  Лулу погладила Тень по длинным роскошным волосам и снова обняла, но Широганэ остался холоден и безучастен. Пользуясь его потрясенным состоянием, Лулу взобралась к Широганэ на колени и чмокнула в губы. Как давно она ждала эту минуту!
  — Широганэ-сама самый красивый король в обоих мирах, — сказала Лулу.
  — Слышал бы тебя сейчас Хомураби, — проговорила Тень.

  Хомураби суетился возле постели Шисуи, он с удовольствием глядел на прекрасное лицо короля рэев: все почти зажило и шрамов не осталось! Лекари и золото владыки Тьмы творили чудеса.
  — Любимый, твои губы зажили, я хочу тебя поцеловать, — сказал Хомураби склоняясь над ним.
  — Только поцелуй, — устало согласился Шисуи, — ребра ещё не зажили и у меня все болит!
  — Как скажешь, любимый, я буду ждать столько, сколько нужно, — Хомураби жадно проник в его рот языком. От нежных поцелуев Шисуи все внутри затрепетало. Они долго предавались поцелуям, пока Шисуи не закрыл ему рот ладонью.
  — Хватит, Хомураби, ты выпьешь меня до дна... — в его янтарных глазах было что-то очень глубокое и тёплое, как в ласковом море. Хомураби припал к его тонкой белой ладони губами.

  Акира не мог больше находиться в спальне: стены давили, все здесь напоминало о Широганэ, который ещё пару часов назад нежился в его объятиях. Парень и сам до конца не осознал, что натворил. Все, каждая мелочь в комнате напоминала о нем, давя на душу тяжким грузом, отзываясь острой болью.
  — Не могу тут сидеть! — закричал Акира.
  Наспех одевшись, он выбежал на улицу и побежал в темноту — необходимо было срочно выпустить пар.
  Акира выбрал уединенное место, где никто бы не мешал ему размышлять. Присев на камень, он задумался. Вспомнил, какой любовью и нежностью светились глаза Широганэ, какими ласковыми были его прикосновения, поцелуи, голос... Неужели он способен был так играть и притворяться, но зачем? Чтобы дождаться пробуждения своего возлюбленного Рюуко в его теле? Но это его, Акиры, тело, чёрт возьми! Боль и ярость подступали к горлу.
  — Акира-кун...
  Парень поднял голову: перед ним стоял Харука.
  — Ты пришёл, чтобы наслать на меня кокути? — спросил Акира.
  — Я пришёл извиниться, Акира, за свои слова и оскорбления, я был не в себе. А почему ты тут сидишь один, что-то случилось?
  — Так, ничего, ерунда.
  Мальчик присел рядом:
  — Уж не знаю, что у тебя случилось, но, думаю, что тебе сейчас очень одиноко. Мне тоже всегда было одиноко... Мои родители рано умерли и я остался совсем один, не было никого, кроме старого слуги...
  — Это печально, — проговорил Акира.
  — Не было друзей, не было никого, Акира-кун, я такой одинокий, мне так грустно... — он обнял парня, тот тоже обнял его в ответ, — когда я встретил тебя, мне казалось, что только ты один меня понимаешь, что это судьба...
  — Судьба?
  — Я так сильно люблю тебя, Акира-кун... — в его темно-синих глазах едва не стояли слёзы. Парень смутился, не зная, как вести себя в подобной ситуации.
  — Наверное, тебе просто не хватало старшего брата...
  — Любимого брата, — мальчик дотянулся и поцеловал Акиру в губы, потом ещё и ещё.
  — Э, ты чего это? — отстранил его Акира. — Не надо вот этого!
  — Ты злой! — всхлипнул мальчик. — Тебе нравится делать мне больно!
  — Харука, успокойся, я устал от всех этих истерик, я хочу побыть один.
  Но мальчик обнял его, вцепившись мертвой хваткой, и ни в какую не хотел отпускать.

  Лулу продолжала наслаждаться моментом, взобравшись на колени к Широганэ. Она разглядывала вблизи, гладила его лицо, волосы, обнимала за шею. Тень настолько погрузилась в свои мысли, что просто не замечала её. Лулу давно ждала этого момента и вот, Тень совсем близко, рукой подать. Она прижалась к Широганэ и поцеловала его в губы. Он только сейчас обратил на неё внимание.
  — Эй, девица? — спросил Широганэ, плавно отстраняя Лу. — Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы лезть ко мне с поцелуями.
  — Широганэ-сама, может быть напомнить тебе, благодаря кому ты ещё до сих пор жив? — она подмигнула ему.

  Хомураби не отставал от Шиуи, целуя его, так как большее пока было ему запрещено, по состоянию здоровья короля рэев.
  — Мой мальчик, — шептал Хомураби, снова проникая в его рот языком. Эти бесконечные поцелуи стали возбуждать Шисуи и он также пылко начал на них отвечать. И тут его взгляд упал на маленькую коробочку, стоявшую на столике, заваленном лекарствами и мазями. Снотворное. Сами боги дали ему шанс и король Света решил при первой удобной возможности бежать.
  — Какие сладкие твои поцелуи, — проговорил владыка Теней.
  — Я люблю тебя, Хомураби, — ответил Шисуи и глаза его заиграли, как драгоценный янтарь.
  Хомураби издал звук, напоминающий рык зверя, а глаза его увлажнились.
  — Не плачь, Хомураби, — взял его за руку Шисуи, — помоги мне лучше встать, я хочу немножко пройтись по комнате.
  Владыка Теней взял его на руки и опустил на пол. Шисуи был стройный и лёгкий, как тростинка, от ласк Хомураби он всегда выгибался, будто лук, сделанный из молодой гибкой ветви, это доводило повелителя Тьмы до умопомрачения. Хомураби осторожно поставил его на пол.
  — Я говорю, что люблю тебя, а ты плачешь, глупый, — сказал Шисуи, опираясь на его плечо.
  — Думаю, я не достоин твоей любви... Я искалечил и чуть не убил тебя, ты до сих пор не можешь оправиться!
  Они сделали круг почёта по комнате и пошли назад. Шисуи толкнул Хомураби на постель и присел к нему на колени.
  — Так учись на своих ошибках, — сказал король рэев, заглядывая ему прямо в глаза. Он провёл пальцами по лицу Хомураби, его щеки все ещё были влажными от спонтанно нахлынувших слез.
  Шисуи провёл по соленой щеке Хомураби языком. Повелитель Тьмы фыркнул, как зверь, что означало, что он на десятом небе от счастья.
  — Я буду учиться, — проговорил Хомураби, покрывая поцелуями руки Шисуи.
  — А ещё мне в голову пришла идея, выпить с тобой на днях красного вина, отметить моё выздоровление.
  — Мне нравится эта идея, — сказал Хомураби. — Все, что захочешь, любимый.
  Он снова принялся горячо целовать Шисуи в губы.

  — Акира-кун, не прогоняй меня, пожалуйста, — умоляюще проговорил Харука, — я совсем один остался в этом мире...
  — Я не прогоняю тебя, только не нужно вот этого! Я не хочу целоваться с ребёнком, да и вообще ни с кем не хочу!
  После Широганэ Акира даже не мог себе представить, как может целовать кого-то другого, не говоря уже о чем-то ещё. Кроме Тени, он в больше ни с кем себя и представить не мог, а раз с Широганэ быть ему не судьба, то лучше остаться одному.
  — С ребёнком?! — окрысился Харука. — Я не ребенок! Ты хоть школу среднюю окончи, а потом будешь считать себя взрослым. И я лучше, чем эта Тень, по крайней мере, не променяю тебя на какого-то Рюуко!
  Удар достиг цели.


34

  Акира засыпал в пустой, холодной постели. Так и казалось, что Тень лежит рядом, как обычно, но нет — отныне на её месте стало пусто. Где сейчас Широганэ, как он? Ведь ему некуда пойти. А, может, после того, как Акира его ударил и наговорил грубостей, он и видеть его больше не захочет?
  Акира тяжело вздохнул, почувствовав пустоту и глубокую печаль. Мир, и до этого казавшийся ему скучным, сейчас решительно утратил всякий смысл и интерес. Сон не шёл, Акира ворочался в постели, сгорая от непреодолимого желания прижаться к Тени, коснуться её губ, тела, услышать голос... Но теперь об этом можно было лишь мечтать, Акира не находил себе места, ему хотелось выть на луну.

  Хомураби пришёл с важного приёма. На нем были праздничные черно-белые одежды, свешивались белые кружевные рукава, скрывающие чёрные перчатки на руках. Черно-белый подол одежд волочился за ним великолепным шлейфом. Длинные красные волосы разметались по плечам, спускаясь почти до самого пола.
  Шисуи с восхищением посмотрел на него:
  — Как тебе идут эти одежды, мой Хомураби, не могу отвести от тебя глаз!
  — О, Шисуи... — прошептал повелитель Тьмы. Наклонившись к нему, он припал к его губам.
  — Я принёс самого лучшего красного вина, как ты и хотел!
  — Превосходно, любимый.
  Хомураби был польщен и сражен его эпитетами и комплиментами, он принялся открывать вино и разливать его в бокалы.
  — Брудершафт... — они сладко поцеловались, слизывая капельки вина с губ друг друга.
  — Как прекрасно, — проговорил Шисуи, облизывая собственные губы, — эх, если бы ты ещё принёс мне тот лунный цветок, покровительствующий влюбленным, который растёт в твоём саду... Я бы пользовался им как ночником.
  Хомураби посмотрел на него:
  — Ты как будто что-то задумал, Шисуи. Сразу говорю — сбежать не получится.
  Шисуи печально вздохнул:
  — Да это я знаю... Просто цветок очень необычной красоты, украсил бы мою комнату, в которой мне и так мало радости. Ладно, забудь...
  — Принесу я тебе цветок, и целый букет принесу. А, может, в горшках их высадить и поставить в твоей комнате? Я сейчас вернусь, — он вышел, заперев дверь на замок.
  Шисуи кинулся к бокалам. В бокал Хомураби он подсыпал тройную, лошадиную дозу снотворного, размышляя,