Проклятие Иоанны

Год 1276 ознаменовался смертью Папы Римского Адриана пятого и скорбью для всего католического мира. Ведь папа римский главенствовал над Вселенской Церковью, унаследовав престол (по учению католиков) от самого Апостола Петра, считавшимся князем среди апостолов и наместником Христа.
    После того, как Адриан отошел в мир иной, папскую тиару надел его приемник, взявший имя Иоанна 21. Но суть в том, что Иоанн по хронологии должен был быть 20, а не 21-м! Иоанн заинтересовался пропавшим папой и решил во что бы то ни стало узнать, почему его не хватает в списках. Но никто ничего вразумительного так и не сказал. Загадочный папа канул в лету. О нем ничего не знали. И этот факт не давал Иоанну покоя.
    Епископы предполагали, что после восшествия "исчезнувшего" на престол, он сразу же был низвергнут, поэтому его и не было в списках, но Иоанн не верил в эту гипотезу, чувствуя, что здесь сокрыта какая-то тайна и что узнать ее не удастся скорее всего никогда.
    Но человек предполагает, а Бог располагает. Как-то раз, поздно за полночь в двери Иоанна раздался стук. Иоанн лениво потянулся на ложе:
    - Что там такое? Это ты, Урбан? Разве не говорил я тебе, чтобы ты не будил меня в столь поздний час?
    - Покорнейше прошу прощения, ваше высокопреосвященство, - послышался за дверью испуганный голос слуги. - Вас желает видеть какой-то человек...
    - А ты не говорил ему, что в столь поздний час я не принимаю посетителей? - раздраженно сказал Иоанн, зевнув в кулак.
    - Говорил, но... Он настаивает на своем. Говорит, что с места не сдвинется, пока не поговорит с вашим высокопреосвященством. Говорит, что он знает нечто такое, что очень заинтересует ваше высокопреосвященство...
    - Так-так... - проговорил уже заинтригованный Иоанн. - Интересно, что же такого он там знает...
    - Ладно, впусти его, - после некоторых раздумий сказал папа. - И не забудьте проверить, чтобы он вошел безоружный!
    - Разумеется, ваше высокопреосвященство! - шаркающие, тяжелые шаги Урбана были слышны все дальше и дальше. Через некоторое время дверь открылась и вошел человек, одетый в серый плащ с надвинутым на глаза капюшоном. Урбан остановился в дверях, не зная, что же ему делать.
    - Можешь идти! - Иоанн жестом отправил слугу. Человек в капюшоне с благоговением поклонился и слегка коснулся губами протянутой для поцелуя руки папы.
    - Pax tecum! (мир с тобой! - лат.)- проговорил Иоанн. - Назови свое имя, незнакомец, и цель своего визита в столь поздний час.
    Человек снова почтительно поклонился.
    - Имя вашего покорнейшего слуги ничего не скажет вашему высокопреосвященству, поэтому было бы излишне засорять слух вашего высокопреосвященства совершенно ненужными словами.
    - Понимаю, вы хотите остаться инкогнито, - ответил папа. - Так снимите хотя бы капюшон, чтобы я мог лицезреть хотя бы ваше лиц!
    Фигура, укутанная в плащ, снова поклонилась:
    - С вашего позволения, я бы хотел остаться инкогнито до конца.
    - Хотя бы о цели вашего визита вы намерены говорить? - спросил папа.
    - Разумеется, ваше высокопреосвященство. Я пришел к вам, дабы разрешить загадку, так давно вас мучавшую.
    - Загадку?.. Какую же загадку?
    - Кем был Иоанне8, утерянный навсегда . Чье имя значится в одной летописи...
    На лице папы появилась презрительная ухмылка:
    "Он пронюхал, что я очень интересуюсь этим вопросом и выдумал красивую легенду, чтобы запросить за нее хорошую сумму золотом. Как может быть, что летописцам не было известно об Иоанне8, о нем ничего не известно духовенству, а этому человеку, очевидно из низшего сословия, известно?"
    Однако, папе стало все-таки интересно послушать версию незнакомца.
    - Вам интересно, почему об Иоанне8 забыли летописи и духовенство? - словно прочтя мысли папы, спросил он. - Все очень просто - Иоанн 8 был женщиной! Неслыханный позор для церкви! Папские хроники, естественно, "забыли" о его существовании.
    У папы было такое лицо, будто его поразило громом. Он ожидал услышать любой другой ответ, но только не такой...
    - Pro pudor! (о стыд! - лат.) - воскликнул папа.
    - Nulla actas ad discendum sera (никакой век не был светлым - лат.), - тоже на латыни ответил на то незнакомец, что убило папу окончательно, ведь он считал его необразованным простолюдином. Простояв с минуту на одном месте, папа прошелся по комнате, всплеснув руками и побагровев от гнева.
    - Неслыханная дерзость! - вскричал папа. - Так опорочить имя церкви! Вон отсюда!
    - Как пожелаете, ваше высокопреосвященство, если не хотите услышать эту историю от начала и до конца, настаивать не буду. Да, естественно, я недешево продам ее, однако вы узнаете то, чего вам не услышать в кругах духовенства и не прочесть в хрониках. Среди народа же эта легенда передается из уст  в уста уже пять веков, но вы слишком далеки от народа, чтобы знать об этом... - человек в капюшоне пошел к двери.
    - Стой! Подожди! - закричал папа. - Я хочу знать эту историю во всех подробностях. Я заплачу сколько потребуется.
    Человек, уже стоя возле двери, обернулся. Папа слегка заметил искривленный в зловещей усмешке рот, проглядывающий из-за капюшона.
    - Так знайте же, что существует еще одна легенда: каждого рассказчика этой таинственной истории ждет могила... Поэтому я продаю не только эту легенду, но и свою жизнь, - из-под капюшона послышался хриплый смех, от которого папе стало не по себе. - Но, смею отметить, я отнюдь не суеверен. Поэтому пришел час узнать то, что так давно вас мучало. Слушайте же...



                1

    Уже какой день обоз продолжал свой нелегкий путь... Старик с сожалением посмотрел на свою восьмилетнюю дочь, которая наверняка уже давно хотела есть и пить, но сидела молча, мечтательно смотря вдаль, между тем, как дети ее возраста непременно хныкали бы и капризничали.
    - Агнесса, ты, наверное, хочешь есть, бедное дитя! - не выдержал старик.
    Девочка повернула на него задумчивые не по-детски глаза:
    - Но ты же сам говорил, отец, что Господь учил людей терпению!
    Старик добродушно улыбнулся, с благодарностью посмотрев на ребенка:
    - Да, но терпение не свойственно таким маленьким девочкам, как ты...
    Девочка с решимостью посмотрела на отца:
    - Но мне уже целых восемь! Мне, как и тебе, суждено доносить слово Господне до черствых сердец язычников, отец!
    "Умна не по годам", - подумал старик. - "Она далеко пойдет, если только... Если ее не постигнет участь ее несчастной матери", - и старик вздрогнул от внезапно постигшей его  ужасной мысли. Мать Агнессы недавно умерла, не выдержав тяжкой миссионерской жизни. Постоянные переезды из страны в страну, скудные средства к существованию и нелегкие условия окончательно подорвали здоровье несчастной женщины. Старик ужасался, думая о том, что будет с ребенком, если не станет его самого. Его тяжелые мысли прервал голос маленькой Агнессы, спорившей с одним из теологов по поводу содомского греха:
    - И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастения земли.
    И встал Авраам рано утром, и пошел на место, где стоял перед лицем Господа. И посмотрел к Содому и Гоморре, и на все пространство окрестности, и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи"...(Быт, 19).
    "Во истину благословенное, Господом посланное дитя!" - с благоговением подумал старик. Раздался сильный толчок - колесо налетело на камень. Сидящих в обозе дернуло в сторону.
    - Агнесса! - испуганно закричал старик.
    - Не переживай, отец, Господь с нами! - ответила девочка, с трудом удержавшись, чтобы не упасть. Повезло, что усталые кони еле плелись, поэтому толчок не принес никому особого вреда.
    Маленькая Агнесса вышкрябывала острой палочкой знак рыбы на деревяшке. Она знала, что рыба - Ихтюс, обозначала Христа. Слово это было составлено из первых букв греческих слов - Иисус, Христос, Теу Юйос, Сотер, что значило в переводе Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель.
    Не смотря на то, что христианство довольно быстро распространилось на Западе, германцам непросто было отказаться от прежних обычаев и языческих обрядов, передававшихся из поколения в поколение (даже после того, как они приняли крещение). Были изданы даже специальные законы - "Варварские правды". За работу на христианские праздники, совершения старых обрядов, некрещение детей налагались штрафы в довольно больших размерах. Еще в восьмом веке епископы занялись составлением "ПЕречня суеверий и языческих обычаев". Однако вставала еще одна проблема. Проблема неграмотности. Поэтому Карл Великий - основатель империи каролингов - издал указ на открытие школ при церквях и монастырях. Он требовал от епископов покончить с неграмотностью священников. Бороться с неграмотностью помогал довольно известный поэт и преподаватель из Академии наук Карла Великого - Алкуин, который издавал учебники для школ. Он, в довольно доступной форме написал "жития святых", чтобы каждый принимающий христианство язычник имел возможность просвещаться.
    Обоз продолжал двигаться дальше, а усталые путники терпеливо молчали. Издалека был виден господский домен, на котором трудились крестьяне, обрабатывая свои мансы. Когда обоз поравнялся с работавшими на своем наделе литами, возница крикнул:
    - Эй, мы едем издалека, хотим отдохнуть и достать какой-нибудь пищи, потому как изрядно проголодались. Далеко ли еще до самой ближней таверны?
    Один из литов, пахавших землю, здоровый светловолосый парень, поднял глаза:
    - Поезжайте прямо, до таверны недалеко! - ответил он, бегло разглядывая путников. Лошади, подгоняемые возничим, пустились снова в путь. Вскоре показался какой-то постоялый двор. Старик с облегчением вздохнул. Он переживал, как бы ребенок, утомленный дорогой и отсутствием пищи, не заболел. С ним, присланные из Британии, были присланы еще двое теологов - Эдуард и Венедикт. Возничий притормозил коней.
    - Слава Господу! - проговорил старик. - Мы все благополучно добрались. Он стал помогать выгружать скудные вещи из обоза. Договорившись с хозяином постоялого двора снять пару комнат за более-менее приемлемую цену, теологи сунули ему несколько монет, отчеканенных с изображением Карла Великого в лавровом венке.
    Заказав жареного мяса, вина и немного овощей, миссионеры расположились за столом. Невдалеке обедали постояльцы двора. Один из франков, сидящий за соседним столом, у которого на груди висел языческий амулет, с ненавистью посмотрел на крест, висящий на шее старика.
    - Поганые проповедники! - проговорил он, с жадностью припав к кубку с вином. - Снова приехали сюда, чтобы навязывать нам свое лживое учение. Они хотят втоптать в грязь обычаи наших предков, чтобы мы предали свою веру и пошли за их лжебогом! Не бывать этому!
    Услышав такие речи, старик обернулся:
    - В Библии написано: "Да не будет у тебя богов пред лицом моим!"
    - Ах ты ж собака! - глаза франка налились кровью. Он встал из-за стола, держа в руке кубок. - Как ты смеешь указывать мне! Не родился еще на свет тот человек, который заставит меня поверить в твоего лживого Христа! - с этими словами, он запустил тяжелым кубком, попав старику по