Меч уверенный и острый

Александр Цывин 
Меч уверенный и острый

Роман




Внизу там дремлет город пестрый,
Там кто-то молиться и ждет,
Но меч, уверенный и острый,
Он тоже знает свой черед.
Николай Гумилёв. Колдунья.

Чужой земли мы не брали, над чужим имением не господствовали,
Hо наследие наших отцов, неправедно отобранное у нас, мы вернули…  (I кн. Маккавеев, 15:33-34)


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Предки
Глава 1. Начало всех начал – 4
Глава 2. Вена – 7
Глава 3. Арест – 11
Глава 4. Любовь – 15
Глава 5. Парашютисты надежды – 23
Глава 6. Побег… в логово врага – 25
Глава 7. Резидент начинает работу – 30
Глава 8. Дамоклов меч – 33
Глава 9. В одиночной камере – 37
Глава 10. Дуэль – 44
Глава 11. Оперативный псевдоним «фон Граббе» - 47
Глава 12. «У меня нет дома» - 53
Глава 13. Романтическое путешествие на озеро Комо - 57
Глава 14. Самая маленькая, но с самыми важными последствиями – 57

Часть вторая. Становление  - 77
Глава 2. Первый бой. «Девушка в сером» – 79 (4)
Глава 3. На курсах безопасности Эль-Аль – 83 (3)
Глава 4. Три выстрела. Снова «Девушка в сером» – 89 (7)
Глава 5. Операция «Заам ха-Эль»  - 88 (14)
Глава 6. Группа «Действие» - 107 (9)
Глава 7. Смерть пахнет духами «CHANEL - 5» - 108
Глава 8. «Кончайте операцию немедленно!» - 116 (4)
Глава 9. Несостоявшийся обед в ресторан отеля «Лютеция» - 120 (2)
Глава 10. Война Судного дня – 121 (2)
Глава 11. Операция «шаровая молния». Ещё раз «девушка в сером» -123 (5)
Глава 12. Полёт в никуда – 129 (4)
Глава 14. Завтрак в Уганде – 132
Глава 15. Немного о самолётах «Гиппо» и их пилотах – 135
Глава 16. Готовиться нечто такое… (7)
Глава 17. Взлет и посадка – 139 (12)
Глава 18. Отход и результат – 145 (4)
Глава 19. Возмездие Анны – 146

Часть тетья. Зрелость
Глава 1. Одиннадцатый сын Аммана – 164 (2)
Глава 2. Тесты на выживание – 166 (3)
Глава 3. Принят! – 172 (3)
Глава 4. Новые миры – 173 (
Глава 5. Работа с агентурой - высший пилотаж разведки – 174 (
Глава 6. Под псевдонимом Рош – 177 (2)
Глава 7. Операция «Кобра» - 180 (3)
Глава 8. Руфь – 184 (3)
Глава 9. Роман об Эсфири – 188 (11)
Глава 10. Возвращение в реальность – 202 (5)
Глава 11. Взрыв в Роттердаме – 207
Глава 12. Бросок Кобры – 210 (6)
Глава 13. Второй бросок Кобры – 215 (3)
Глава 14. Кобра выпускает жало – 218 (6)
Глава 15. Яд кобры – 224 (4)

Часть четвёртая. Десантники не умирают
Глава 1. Жизнь или смерть? – 230 (4)
Глава 2. Морской пейзаж с девушкой в купальнике – 234
Глава 3.  Витни на связь не вышел – 238 (2)
Глава 4. Операция «Пассат» - 236 (3)
Глава 5. Совершенно секретно. Черная папка с зелёной звездой  – 239
Глава 6. Путь на Кипр – 244 (2)
Глава 7. Тайны Фамагусты – 248 (2)
Глава 8. Труп в багажнике – 251
Глава 9. Бейрутская ловушка – 254
Глава 10. Командор – 257
Глава 11. Шансов на жизнь – никаких! – 262
Глава 12. Список смертей закрыт!  - 269
Глава 13. Мертвая зона – 273
Глава 14. Далила из сектора Газы – 279
Глава 15. Самсон из сектора Газы - 294



 Два слова о «шпионском» романе
      Первым (и, несомненно, лучшим) представителем жанра современного «шпионского романа» являлся роман  «Загадка песков» (The Riddle of the Sands,1903) английского писателя Эрскина Чайлдерса (Erskine Childers).  В нем рассказана увлекательная  история о борьбе германской и британской разведок накануне Первой мировой войны, которую писатель блистательно предсказал тогда, когда никто об этом не мог и помыслить. Британская военно-морская разведка даже серьёзно  рассматривала роман как возможный сценарий реального вторжения немецкой армии на Британские острова. Не случайно в годы Первой мировой войны Эрскин Чайлдерс получает, по рекомендации Черчилля, ответственную должность в разведке военно-морского флота.
      После выхода в свет «Загадки песков» начался настоящий бум «шпионского романа». Но чем больше плодились эти романы, тем менее правдивыми они становились. Подавляющее большинство классических «шпионских романов» - плод самой примитивной  фантазии, хоть они нередко  претендовали на то, чтобы называться «документальными». Выделяются среди этих романов конечно же писания Флеминга. Но яркие эффекты Флеминга – не более, чем цирковые трюки. В действительности разведывательные операции ничего общего не имеют с фокусами Бонда. Ещё хуже романы подражателей и последователей Флеминга.      Прекрасно, всего в пяти предложениях, дал оценку шпионским бестселлерам  такой непререкаемый эксперт в этой области, как Ким Филби: «Я уже прочитал Вудхауза и "Шпиона, который вернулся с холода". "Шпион" меня очень разочаровал. После всего этого джеймс-бондовского идиотизма я с облегчением прочитал достаточно разумный шпионский роман, где есть некоторые хорошо продуманные куски. Но весь сюжет от начала до конца в основе своей неправдоподобен, и это неправдоподобие непрерывно колет глаза - во всяком случае, всякому, кто действительно знаком с этой работой» (Письмо Кима Филби своей жене от 19 октября 1964 года. -- Eleanor Philby. Kim Philby: The Spy I Loved, 1968). 
    В основу предлогаемого читателю романа положены – в основном - подлинные события и реальные люди, находившиеся на «переднем крае» войны с терроризмом на Ближнем Востоке.      Вообще говоря, этот роман — рискованное предприятие. Многие читатели, возможно, ожидают увидеть перед собой нечто вроде фильма о ближневосточном Джеймсе Бонде. Но работа настоящго разведчика обычно лишена того блеска, который им приписывают авторы бестселлеров. Во многом это тяжелый и однообразный труд. Например, шифровка и дешифровка разведывательных сообщений. Или объединение разрозненных кусочков информации в единую и непротиворечивую картину. Обычный читатель даже  не представляют себе, какое это порой изматывающее занятие!
      Я хорошо вижу все очевидные недостатки моего романа — медленную завязку, порой упущенные кульминационные моменты, затянутые описания и отсутствие крутых сцен погони и секса. Но все это является следствием  одного его достоинства: это честная и правдивая книга. И я вовсе не сожалею, что не раз упускал «выигрышные»  моменты» — эта книга  не планировалась как развлекательное чтение. Я лишь хотел, откинув каноны «классического шпионского романа», принять участие в трудном и важном деле создания «другого жанра» - реалистического романа о разведке.

2. О моём герое

      Однажды я сидел на скамейке в северо-западном углу Вашингтон-сквера под сенью знаменитого «Вяза палача» («Hangman's elm»), трёхсотлетнего английского вяза, на котором некогда публично вешали преступников. Всю неделю лили проливные дожди, и вот наконец --  первое солнце весны. Закрыв глаза, я почти задремал, наслаждался нежарким весенним теплом, и вдруг почувствовал, что рядом со мной кто-то сел. Открыв глаза, я увидел крупного  мужчину  лет за сорок. Мне сразу бросились в глаза преждевременно  поседевшая  буйная  шевелюра  и непроницаемое худощавое лицо, словно высеченное из благородного камня и прорезанное  ранними морщинами. Мускулистое, чуть согнутое, как бы приготовившееся к прыжку тело, говорило о хорошем владении боевыми искусствами. Квадратная челюсть свидетельствовала о силе характера. В узких серых глазах, которые, видимо,  многое  успели повидать, пряталась легкая ироническая усмешка.    Он взглянул на меня и увидел в моих руках книгу Джона Ле Карре «The Spy Who Came in from the Cold». Неожиданно коротко  спросил по-английски: «Нравиться?» Я молча пожал плечами.
    -- Нелепый, надуманный и примитивный роман, – сказал он с досадой. - Прочел сотню страниц и с отвращением бросил его в мусорную корзину. Преследования, стрельба, погони — все это  решительно не годится для дела, которым занимается настоящий разведчик. Всё здесь надумано… Особенно раздражает претензия на психологизм, за который так хвалят Ле Карре…
    Его оценка романа совпадала с моей, но была выраженна резче. Мы разговорились. Оказалось, что он житель Иерусалима, а в Нью-Йрк приехал к дочери, которая преподает в Ньюйоркском университете (NYU).  С этого дня мы стали часто встречаться. Неожиданно он рассказал мне, что 23 года служил в израильской разведке, ушел в отставку, через некоторое время был рассекречен, но не сильно искал публичности, интервью никому не давал, сам о своей работе ничего не писал, но вдруг в разговорах со мной, с полузнакомым ему человеком, начал раскрывать то, что накопилось у него на сердце. Впрочем, о своей работе он повествовал немного и очень обтекаемо.
  По его словам он делал то, что должен делать опытный бизнесмен: торговался, заключал сделки, стремился к установлению взаимного доверия, заранее прикидывал надежность гарантий и степень безопасности. Умел, побеседовав с человеком раз-другой, определить характер собеседника и прийти к определенным выводам о его ценности для разведки. Тут все решала интуиция и точная оценка характера.
    Главное в его работе, считал он, получить необходимые сведения по приемлемой цене. Цена может назначаться в деньгах или в чем-то ином. Он хорошо умел планировать  встречи, завязывать дружеские отношения с самыми различными людьми, проникать в нутро человека, чтобы понять, кто он. Мошенник? Матерый аферист? Идеалист? Человек, помешанный на собственных амбициях? Паталогический лжец? Запутавшаяся девушка, толкаемая обстоятельствами на отчаянный поступок? Юноша, которым движет честолюбие или желание свести личные счеты? Подсадная утка, подстава врага?  В разведке много лжи, собственно, разведка -- это индустрия изощренной лжи. И он как-то поймал себя на пристальном интересе к технологии  лжи, не просто ко лжи, но лжи искусной, высокого класса. Каким образом измышляется ложь в напряженной борьбе разведок? Методично следуя заранее обдуманной логической схеме? Или наоборот, стихийно? Наспех, даже невзначай? Способ плетения лжи мог, по его мнению, раскрыть внутренний мир человека глубже, чем любой анализ психолога. Сам он прибегал к обману только тогда, когда у него не было иного выбора. Когда это казалось ему единственным шансом уйти от опасности. В таких случаях он прибегал к самой простой, ничем не приукрашенной лжи. Однажды он с британским паспортом отправился в Бейрут. В гостинице женщина-клерк на фронт-деске спросила его: «Цель визита?» И он ответил по-французски с игривой улыбкой: «Espionnage, Madame!». Она  рассмеялась и записала в регистрационной карточке: туризм.
      Двадцать три года его службы прошли в аэропортах, скоростных поездах, на вокзалах, в гостиничных номерах, в вестибюлях отелей, казино, ресторанах, темных кинозалах, кафе, на почтамтах. Кроме иврита он владел арабским и английским, в какой-то мере знал французский,  русский и идиш. Привык переезжать из страны в страну на легке, с ручной сумкой, в которой никогда не было ничего произведенного в Израиле: ни тюбика зубной пасты, ни шнурков от ботинок, ни клочка бумаги. Он имел обыкновение уничтожать все квитанции, записки и письма, но его цепкая память помнила их все. Несколько раз хотели убить его, и это почти получалось. Ни разу не приходилось ему «уходить на дно», скрываясь на конспиративных квартирах, вести за кем-нибудь слежку в лабиринте переулков,  устанавливать тайники, налаживал подпольные связи. Никогда он не вскрывал сейфы, не перемахивал через заборы, не прыгал с крыши на крышу, сама мысль об этом казалась ему нелепой. Преследования, стрельба, всякого рода прыжки и кульбиты — все это, полагал он, подобает