Дознаватель

рассмеялся, и в этом смехе было даже облегчение.
-Их не уважают, а боятся. А почет – заискивание. Боятся Судейства, что выносит приговор и стараются держаться к ним с уважением, презирают Палачей, потому что они – несчастные – исполняют даже не ими вынесенные приговоры, но именно их видит толпа. А нас пытаются купить, ненавидят и боятся. Вот и все.
Эгл повернулся и направился по извилистому коридору, и почти уже скрылся в следующей галерее, когда услышал позади себя жалобный голос:
-Но я хочу быть дознавателем!
-Будь, - согласился Эгл.
-Я хочу карьеру и почет, - добавил Леви.
-Тогда привыкай к подлецам, - посоветовал Эгл и окончательно скрылся в галерее.
***
Джози смотрел с изумлением на своего недавнего друга:
-Ты хочешь сказать, что раскрыл заговор?
-Мятежники, желающие посрамить короля. – сообщил Эгл спокойно.
-Этот человек был просто пьян и нес всякий бред! – даже дурного чутья Джози хватило, чтобы понять, что подписанные протоколы, которые сейчас принес и устроил на его столе Эгл – это абсурд.
-Нет, он признался. И без пытки.
-Это просто пьяница, - возразил Джози. – Если бы это был заговор, тут бы были другие имена.
-Они будут, - не стал спорить Эгл, - у меня есть пара-тройка арестованных, они все ожидают допроса. Они не связаны между собой, но говорю тебе, Джози, они все как один – заговорщики! Их целью был король, да будут дни его долги!
Джози медленно начал понимать. Он соотнес, наконец, абсурдные протоколы, слова и внешний вид Эгла – равнодушно-насмешливый, хотя прежде это был человек, который горел своей работой.
-Ты…- не поверил Джози.
-Я раскрыл заговор против короля, - повторил Эгл, в упор глядя на недавнего друга.
-Ты не был таким, - Джози не мог прийти в себя. Его разум был весьма средним и не мог принять всего того, что сейчас происходило. – ты не был!
-Речь не обо мне. Речь о заговоре, - поправил равнодушный и жестокий в своем равнодушии Эгл.
Джози взглянул еще раз на протокол, поморщился, отодвинул листы от себя. Затем, желая потянуть время и избавить себя от неудобных вопросов, поднялся, подошел к окну, посмотрел вправо, посмотрел влево, вздохнул…
Конечно, все было ясно как день. Такого не ожидалось, но это произошло. С одной стороны, Джози недавно назначили и сейчас очень хорошо бы закрепить свое назначение таким блестящим заявлением, как разоблачение мятежников против самого короля, да будут дни его долги.
С другой – это весьма трудно дело и поверить в такое очень сложно без веских доказательств. Нужно будет предъявить королю полную картину и, конечно, сообщить про Эгла. Тогда Джози получит внимание короля, пусть бы и минутное, а Эгл – повышение, которого он, на самом деле, давно заслужил.
-В это никто не поверит, - Джози решил осторожничать и не начинать свои первые дни с разоблачений такого масштаба. – Никто, слышишь?
-Сделай так, чтобы поверили, - Эгл пожал плечами, словно речь шла о каком-то пустяке.
-Нелепо! – отбивался Джози. – Протокол…ха, да впиши туда имена, и все поймут, что ты просто хочешь карьерного роста!
-Заслуженного карьерного роста.
-Неважно. Не тебе это решать.
-Зато сейчас решать тебе. Или ты делаешь так, чтобы тебе поверили, и получаешь свои лавры, а я свои, или… - Эгл многозначительно и нехорошо усмехнулся.
-Это угроза? – Джози похолодел. Никогда Эгл не применял шантажа прежде к преступникам. А тут – к недавнему другу? Так просто?
-Или все узнают, куда делся обвиняемый номер триста семнадцать, - Эгл оставался раздражающе и убийственно спокойным.
Джози прошибло ужасом.
Обвиняемый номер триста семнадцать – это страшное пятно на карьере Джози, такое пятно, за которое он мог бы сам оказаться на эшафоте. Заключенный по политическому делу, первейший враг короля вдруг покончил с собой, вместо того, чтобы предстать перед народом в обвинении.
Тогда Джози растерялся, зная, что за такой недогляд легко потерять собственную голову – очень уж хотелось королю казнить этого человека. Но тогда Эгл подсуетился и помог своему другу, сделав фальшивое заключение о смерти, мол, не наша вина, а давняя сердечная болезнь.
Любой другой дознаватель на его месте поспешил бы к королю и сдал бы Джози, но тогда Эгл был еще прежним. Это сейчас в нем проступила ожесточенность несправедливостей.
-Хорошо, - сдавленным, придушенным голосом отозвался Джози, принимая полное поражение от Эгла. Эгл кивнул и поспешил его, наконец, оставить
***
В темноте коридоров Леви с трудом дошел до сегодняшнего допрашиваемого. Парень все еще всхлипывал после допроса, понимая с каждой минутой, что за документ он подписал, и прощаясь с жизнью.
У Леви сжалось сердце, но он заставил себя быть выше эмоций и сумел с трудом отпереть тяжелую железную решетку и скользнуть к арестованному. Тот мгновенно преисполнился ужасом, узнав Леви и вспомнив его присутствие на допросе, но Леви не дал ему возможности вскричать или выдать своего присутствия и быстро приложил палец к губам.
-Я не хочу вашей смерти. – шепотом сообщил Леви, оглядываясь, как может оглядываться сам преступник, - я хочу предложить вам помощь. У меня есть бумага и перо – напишите, как все было на самом деле, и как дознаватель Эгл выбил из вас признание, переврав все ваши слова.
Арестованный с немым удивлением смотрел на неожиданного спасителя.
-Пишите! – торопил Леви. – Я всё подтвержу! Я был там, я дам показания. Это должно прекратиться.
Парень не заставил себя долго ждать и схватился с горячностью за листы. Леви, глядя на торопливые неровные строки отчетливо понимал, что не будет дознавателем.
«Ну и пусть», - упрямо подумалось ему, - «пусть я не буду дознавателем! зато этот человек не умрет. Зато я хотя бы попытаюсь прожить честно. Пусть недолго, но честно!».
Леви не знал, что Джози уже дал ход этому делу, а через пару часов Эгл собственной рукой впишет имя Леви в список мятежников против короля, заметая следы. И, конечно, весь фарс судебного разбирательства будет не в пользу Леви, он обернется на благо безупречной репутации Эгла…
Так зажжется его путь наверх. Так угаснет путь Леви и случайного человека, которого он так и не спасет.