это? Почему она так сильно любит его?
Почему позволяет унижаться перед ним?
Однако, когда её рука уже дотянулась до телефона так и поступить в комнату бесцеремонно ворвался Готлиб с откупоренным вином и подносом пирожных.
— Симон от меня просто без ума, поэтому любезно предложила мне сладости, а вино я взял из погреба.
— Разве сейчас время, чтобы напиться? – Скривилась ещё сонная Сирен.
— Судя по твоему выражению лица, то напиться сейчас хотелось бы тебе. Ты отвергнута, готова сломать свою гордость, и бросится в его объятия, но увы. Нет. Не смотри на меня такими глазами, полными безумья. Я не читаю твои мысли, просто ты говорила ночью с Тадеушом, а я подслушивал.
— Какие изысканные у тебя манеры, однако. – Сирен поднялась с кровати и подойдя к шкафу настежь открыла его, подобно у неё было настроение что-то там даже одеть. – Как по мне ты воспитывался точно не во дворце. Слушай. – Повернула она к нему внезапно голову. — А были ли в твоей жизни достоинства? Ну что-то помимо твоей неуёмной похоти. Ведь как это не печально ты родился принцем ну и образование соответственно хорошее получил.
Готлиб откинул со лба свои длинные и волнистые волосы и как-то по-особенному посмотрел на Сирен.
— Вот только взглядов таких не надо. Не надо пытаться влюблять меня в себя. Не получится. К тому же мне только призраков и не хватало. С живыми никак разобраться не могу.
— Но ведь я красивее их всех. Об этом говорят твои глаза.
– Ну допустим. И что? Ты знаешь я бы приняла бы твои ухаживания, наверное, только по одной причине.
— Чтобы не сойти с ума, ожидая звонка от твоего ненаглядного как его там зовут, который не дорожит тобой так как ты ним. У меня ведь тоже смекалка работает, а ты такая предсказуемая! – Он прям закатил под лоб глаза. – Ох! Нет ничего проще влюбить тебя в меня да так, что ты забудешь даже своего неблагодарного возлюбленного!
— Что-то ты рано стал праздновать победу. Вообще то ты призрак, которому небеса дали хорошего подзатыльника и отправили на землю уж не знаю за какие заслуги. И не равняй меня к своей сумасбродной жёнушки! Я бы такого как ты не отлавливала по всем злачным местам. Другого Герберта не будет. Ясно тебе?
— Ой-ой-ой. Ну только посмотрите на неё. А почему ты вдруг засомневалась в этом? Вот читаю в глазах всё больше и больше, как я превосхожу Герберта. Прям растёт это чувство в тебе.
— Ещё чего! – Вскричала Сирен так громко, что казалось эхо разнеслось по всему дому. — Да как ты можешь сравнится с Гербертом? Ну в чём ты прекрасен кроме как не в своих любовных утехах? Что тебе ещё ведомо? А? – Молодая женщина просто-таки сверлила взглядом обнаглевшего непонятно откуда свалившегося.
— То есть я в твоих глазах не больше чем похотливое животное.
— Ты это сам сказал. Я этого не говорила.
— Ты в библиотеке была, которую предыдущие хозяева тебе подарили?
— Подарили? Да они продали её нам вместе с домом, да ещё пожелали, чтобы мы отреставрировали все книги.
— Так они же бесценны, потому как нет там ни одной книги, которые я бы не прочёл. На каждой странице остались мои пальцы. Я поглощал их за ночь!
— Ага. Между ночами в таверне в обнимку с какой-нибудь гусыней. Не смеши меня, принц-повеса! Ты и книги? Это что-то на гране невозможного в целой вселенной.
— Да я между прочим не плохо разбирался в лекарствах, так как моей страстью была медицина. Я перечитал всего Авиценну и был знаменит во всём королевстве, как отменный врач! – Уже кричал в свою очередь Готлиб.
— Ты это серьёзно? Полагаешь у тебя есть шанс убедить меня в этом? Не смеши меня!
— Я превосходно играл на флейте и являюсь автором пятидесяти мелодий, одна из них способна принести волшебство на Рождество.
— Ой! Ну прям какое достоинство на фоне всех грязных похождений! Уже вот-вот поверю! – Не унималась Сирен.
— Однако куда же мне до твоего Герберта? — Голос принца уже достиг визга.
— Чего ты добиваешься? Ты решил одержать ещё одну победу и полагаешь это так легко?
— Признай, что я тебе понравился, но я знаю, что этого мало. Глупому Фридриху было бы невозможно пробить стену, которую ты соорудила между вами, потому, что его ум просто приводил тебя в уныние. Но если ты узнаешь меня лучше – ты вскоре поймёшь, что эта стена вскоре возникнет между тобой и Гербертом и очень — очень скоро тебе будет всё равно позвонит он тебе или нет.
— У призраков нет шанса, хотя я бы и стала с тобой флиртовать, дабы и в правду не утратить рассудок от пустого ожидания.
— Хорошо. Я согласен тогда быть твоей отдушиной. – Готлиб отставил в сторону нетронутое вино и пирожные. — Кстати Симон от меня не без ума.
Она меня боится. Я всё это похитил. Приятное впечатление я произвожу всего лишь на тебя, только пока в этом ты боишься себе, признаться.
— Очень интересно. Только у меня один к тебе уж очень глупый вопрос – тебе это всё зачем? Я тебе для чего?
— Ты хотела спросить себя зачем тебе призрак? А может я влюбился? Вот впервые в другой жизни взял и влюбился! Ну вот случилось со мной такое! Тем более я буду хорошим лекарством, чтобы не сойти с ума одной прекрасной Fraulein.
Неожиданно в комнату вошёл Тадеуш и с удивлением посмотрел то на Готлиба, то на Сирен.
— Вы вижу уже познакомились?
Молодая женщина чуть не задохнулась от возмущения
— Готлиб! Призрак! Прошу любить и жаловать! Неотъемлемый персонаж нашего нового дома. Бывшие хозяева решили нам оставить не только библиотеку, ангелов, склеп, но и призрака! Только вот зачем я представляю вас друг другу, затрудняюсь ответить.
— Готлиб решил меня немного попугать. Он часто любил сидеть в кресле, когда я бессовестно спал в его кровати в его бывших покоях. Не так ли ваше высочество?
Принц Габсбургский только согласно кивнул головой.
— Однако он не учёл, что я не боюсь приведений. Поэтому моё безразличие к его присутствию вскоре стало даже его злить. Тогда я решился заговорить с ним, и мы даже в некоторой мере подружились.
— А вот меня его высочество пытается безнадёжно влюбить в себя. – Бросила как-то небрежно молодая женщина.
От удивления брови Тадеуша взлетели вверх, и он пытливо посмотрел на Готлиба.
— Хм. Любопытно. О призраке слышал, но, чтобы призрак был влюблённым, так это впервые.
— Мне тоже любопытно, и почему я вдруг захотел влюбится? Или же нет. Это выше моего желания. Вот влюбился со вчерашнего дня и ничего не могу с этим поделать. Даже если она будет играть моими чувствами я готов её любить.
Ступени, лестница
Сирен остановилась на лестнице, ведущей вниз в огромную библиотеку и с изумление осматривала высокие от пола до потолка полки, заставленные книгами, которые тут занимали всё пространство. И если бы не высокие и узкие четыре окна, то тут бы царила темнота и полное уныние.
Центральную стену украшал довольно большой камин, а над ним свидетельства чудовищного развлечения хозяев этого замка – охота на лань. Сразу было трудно сосчитать сколько бедных животных пало от меткой стрелы и теперь только их рога навсегда остались грустным напоминанием об «удачном» проведённом времени на охоте.
У камина стояла кушетка с выцветшей от времени голубой бархатной обивкой.
— Неужели здесь проводил время за чтением Готлиб? – Почему-то сказала Сирен в слух и тут же обратила внимание на стену над лестницей – здесь висели портреты семьи, тех, кто проживал тут в разные эпохи.
Одна из веток Габсбургов.
Молодая женщина искала глазами задержавшегося на земле их потомка Готлиба Габсбургского, однако находила в других с ним явное сходство, но не портрет его самого.
Неожиданно за спиной раздались чьи-то шаги.
Это пришёл Тадэуш.
— Хотела осмотреть все владения, которыми мы сейчас обладаем. Здесь дух предыдущих хозяев вот уже много-много сотен лет. Вопрос в том, что мы тут делаем? И примет ли нас этот замок. Ты только посмотри на библиотеку. Сегодня утром Готлиб сказал, что прочитал её всю. Возможно ли это, если книг такое бесчисленное количество? Тогда ему бы пришлось проводить все ночи и дни на пролёт. Жить тут. Как ему удалось прочесть всё это, если он на самом деле сказал правду? А портреты? Почему я не вижу его изображения ни на одном холсте?
— Может потому, что о нём пытались стереть память?
— Может и так. Тадэуш! Почему бывшие хозяева подарили нам этот дом? Да-да. Именно подарили. Ведь они попросили довольно небольшую сумму и оставили тут абсолютно всё.
Мужчина только пожал плечами и отрицательно покачал головой.
— А ты никогда не думала, что не хозяева нас выбрали, и не мы их. Нас выбрали небеса. Ведь ты влюбилась в этот замок, и я тоже. Всё, что здесь находится не принадлежит нашим предкам, но нам хорошо со всеми вещами, которые нас окружают, даже этот призрак оказался симпатичен нам, а мы ему.
— Может и так. Но у меня ещё столько вопросов, на которые нет ответов. Нужно ли удивляться, если мы только недавно переступили порог этого крошечного замка? Пойдём я тебе что-то покажу.
Молодая женщина вскоре оказалась в дворике, откуда хорошо были видны беломраморные скульптуры, которые знаменовали границу с садом.
За ней тут же вышел наружу Тадэуш.
— Только всмотрись в эти творения сумасшедшего мастера. Каждая из скульптур изображается в каком-то причудливом состоянии. Одна из них пытается взлететь, другая почему-то закрывает своё лицо, подобно боится чьего-то гнева, а вон та. Видишь? Только посмотри, как её лицо искажено от боли, которую она испытывает от вонзившейся в плечо стрелы. Что это? Место страданий? И если я не ошибаюсь с дня на день приедут художники, которые будут раскрашивать золотой краской их крылья. И почему бывшие хозяева пожелали пригласить именно художников, а не каких-то простых маляров? Тоже мне важность покрасить крылья скульптур.
Неожиданно они остановились у пустого водоёма, в котором находилась более чем тайна всего замка.
— Я не верю в искренность Готлиба. Много недосказано в его прошлом. Ты полагаешь, что призраки просто так блуждают по земле?
Тадэуш только непонимающе хлопал глазами.
— Только не говори мне то, что ты хотела бы открыть склеп.
— Я попыталась сделать это в первую ночь, когда переступила порог нашего дома, только тогда меня остановил голос с верху ….это был Готлиб, что появился ниоткуда.
— Полагаешь он испугался, что ты можешь открыть его секрет?
— Скорее удивился что за сумасшедшая взялась открыть дверь, которую никогда никто не открывает зачастую.
— Тут я с ним солидарен. – Согласился Тадеуш.
— Но ты другого не знаешь. Он сказал мне, что дверей три, но только одна из них верная и ключи нужно знать какие по очереди вставить за каким, чтобы открыть дверь.
— Подумать только. – Хмыкнул Тадеуш и настороженно посмотрел в сторону водоёма. – Ты ведь настроена идти до конца и узнать всю правду. Не боишься, что придётся переступить порог склепа?
— Мы уже говорим с призраком, живём в поместье, полном тайн, каких-то будоражащих душу скульптур и ещё непонятно с чем завтра столкнёмся. Так чего нам ещё боятся?
Неожиданно сквозь открытую стеклянную дверь донёсся такой аромат, что сразу же заставил позабыть о всех мрачных раздумьях и бросится в салон.
На столе стояли четыре большие чашки до верху наполнены горячим шоколадом, запах
