Если на то воля небес.

повелела тащить их двоих к заброшенному замку и замуровать живьём в стену.

Наверное, единственное, что осталось во мне в ту минуту – это понимание того, что ни один из них не должен понести нечеловеческие страдания, поэтому я приказала оставить им тот самый кинжал, которым предлагал Готлиб свести мне счёты с жизнью, дабы они могли умереть легко, осознав, как растоптали чужие чувства.

С тех пор прошло два года.

Меня сосватали за испанского принца, и я уехала в далёкую и неведомую мне землю.

Однако, когда через много лет я овдовела, так и не став королевой, мне пришлось вернулась домой, дабы тихо и незаметно скоротать остаток моих лет.

Но уже спустя месяц я приказала завезти меня к тому заброшенному замку, который хранил мою страшную тайну.

Удивительно, что он ещё больше обветшал, всегда обдуваемый ветрами.

Руины замка

Замурованная стена так была никем и не тронута, никто никогда и не догадался бы что случилось однажды осенней и дождливой здесь ночью.

Правильно ли я поступила тогда, будучи совершенно молодой и несмышлёной девушкой, жизнь которой пытались разрушить два циника ради собственной забавы?

Это уже рассудят небеса.

Но у меня оставалось ещё время.

Тогда я купила дворец, в котором проживал Готлиб всю свою жизнь, но не за баснословные деньги. Его обеднелые родственники уступили мне замок почти за символическую цену, будучи напуганными постоянным приведением принца Готлиба, который никогда не давал им покоя.

Но когда я поселилась тут он ни разу не потревожил меня. Ни тогда, когда я прочитала все его книги, ни тогда, когда спала в его личных покоях, полагая, что это разозлит его, ни тогда, когда обнаружила его тайник и найдя его великолепный золотой нагрудник стала его одевать.

Вот тогда я и подумала, что была единственным человеком, кого он боялся.

Однако я решила построить для принца склеп на дне водоёма, и внутри лишь пустого саркофага положить мои признания.

Уж не знаю, кто будет тот человек, который сможет разгадать мой секрет. Когда заказанный саркофаг принца Готлиба был готов и установлен на место — среди ночи раздался ужасный треск, который послышался именно оттуда. Тогда его снова открыли и с ужасом мы со слугами обнаружили, что надгробная плита разломалась на пять кусков. Это был знак, что принц показал своё негодование, но он заслужил на то, что случилось с ним. Полагаю, он и сам в этом каялся. Кончено, он мог в этом признаться только самому себе.

Вот написав моё признание отныне я могу вздохнуть спокойно, опустить этот свиток среди расколотых кусков плиты во внутрь и отдаться на милость небесам.

Пусть они рассудят мои поступки.

А замку я дала название «Львиный зев».

Этот циничный принц так и не понял, что, растоптав мои искренние к нему чувства он разбудил во мне спящего льва, который уничтожил его и предал забвению даже его имя»

Сирен дочитала в голос письмо до конца и осторожно свернув его посмотрела с изумлением на Тадеуша.

— Ты свидетель того, что там написано. Как я и предполагала душа Готлиба не может найти покоя. То, что он сотворил – не знает прощения.

— Когда мы только переступили порог склепа ты сказала правильные слова – возможно мы пожалеем, что откроем эту правду. Ты ведь полагала, что правда не будет так ужасна? – Спросил он осторожно.

— Нет. Такое предположить было трудно.

— Что ты намерена сделать сейчас? Хотя зачем я тебя спрашиваю, если и так знаю ответ заранее. Ты сейчас пойдёшь к нему, швырнёшь в лицо свиток и закатишь скандал. – Спокойно констатировал Тадэуш.

— Тебе остаётся только быть рядом, чтобы всё ограничилось только этим, и я тоже не превратилась ненароком в разъярённую львицу. – Сказала Сирен решительно и бросилась к новоиспечённой таверне принца, как её назвал Готлиб.

Прекрасный призрак кажись уже пере флиртовал со всеми посетительницами, которые уж очень не хотели покидать уютное местечко и требовали к себе всё больше и больше внимания.

Однако то, что внезапно какая-то сумасшедшая разъяренная женщина схватит его сзади за волосы и выволочет наружу предположить не мог никто.

— Ай! Что ты делаешь! Больно! – Его голос был похож на голос ребёнка, чем на взрослого и зрелого мужчину.

— Больно говоришь? Во-первых, я с утра наблюдаю, как ты тут хозяйничаешь и обхаживаешь юных прелестниц! Теперь мы их долго ещё не сможем отогнать, так как они станут здесь завсегдатаями! Ещё бы! Ведь перед ними всеми пресмыкается не кто иной, а сам принц, неважно что он немножко призрак, за то какой красавец! Мечта каждой женщины! Но никому из них неизвестно, что он бессовестно своровал идею у одной из них. Тут же приготовил свой собственный шоколад, позабыв, что рецепты не только у его семьи имеются! Всё обустроил для новой таверны, и даже название ей дал в честь себя любимого! Потрясающе! Но это всё ничто по сравнению с тем, кто ты на самом деле и как в действительности обошёлся с Изабеллой! И то, что она сделала с тобой – более чем справедливое наказание. Ты не просто пал в моих глазах. Ты стал….. – Сирен так сильно жестикулировала, что сейчас никак не могла подобрать и нужного слова с чем сравнить этого повесу принца и кто он мог быть для неё если так низко пал и куда бы ему ещё пасть и что он мог значит для ней больше чем ничто……..

Готлиб выслушал все её истерики, упрёки и негодование с каким-то поразительным спокойствием для этой ситуации, не проронив и слова.

Напротив, он взял письмо из рук Тадеуша и развернув его внимательно прочёл от строчки до строчки, а потом свернув с тем же невозмутимым спокойствием проронил:

— Всё, что здесь написано – для меня подобно молнии грома. До селе я считал Изабеллу виновницей кончины моего предка, так как он красочно описывал коварство своей жены, а в подлинности его рассказа не было смысла сомневаться, как и то, что он покоится в склепе. Да и где же ему было быть тогда ещё? Но то, что он в реальности был замурован в каком-то

заброшенном замке в стене – это просто немыслимо. Кто бы мог такое даже себе представить?

Сирен почувствовала, как земля вдруг уходит из-под её ног.

— Что? А ты….. значит не призрак?

— Абсолютно живой человек. И на удивление я одно лицо с моим предком.

Молодая женщина чуть не задохнулась от такой неожиданной правды.

— Если это была всего лишь игра, то ты не далеко ушёл от своего знаменитого принца-повесы. Но, тогда как так? — И тут её осенила догадка. – Тадеуш. Ты изначально знал обо всём? Не так ли?

Друг её семьи только согласно кивнул головой.

— Всему виной случай. Ты ищешь дом, в котором мечтаешь не только жить, но и открыть маленькую таверну. Когда я стал вести переговоры о покупке дома от твоего имени его хозяин Готлиб Габсбургский, настоящий, сейчас стоящий перед тобой внезапно предложил мне слишком малую сумму за этот дом, но как ты помнишь поставил несколько условий, которые оговаривались в договоре. Когда же покупка состоялась – он открыл мне тайну. Когда я узнал её, то захотел помочь принцу её осуществить. Он влюбился в тебя с первого взгляда, когда увидел много лет назад. Узнав, что ты ищешь красивый особняк он пошёл на хитрость и дал объявление в газете о продаже якобы собственного родового замка. Ну а далее тебе всё известно.

Сирен с глазами полными изумления смотрела по очерёдности то на Тадэуша, то на Готлиба.

— На самом деле я и в правду впитал много качеств моего родственника из глубокого средневековья. Я, как и он прочитал всю имеющуюся библиотеку в доме, открыл в себе таланты врачевания и стал неплохим доктором, даже выучил все произведения, который когда-то играл Готлиб на флейте, но только одну играю именно в ночь перед Рождеством.

— Но как вы не боялись вручить мне свой дом, который принадлежал вашей семье веками? — Не могла не удивляться ошеломлённая молодая женщина.

— Но я хотел, чтобы вы приняли этот дом таким как он есть, вместе с его прошлым и настоящим. Как же я мог прийти к вам и просто рассказать о моих чувствах, вспыхнувших давно? Пришлось позаимствовать образ моего предка, надеюсь он там на меня не в обиде.

— И пересказать мне его гнусное враньё. Потрясающе! даже будучи призраком ему удалось оклеветать бедную женщину, но умолчать о своём мерзком поступке. И если бы не я! Ай! — Отмахнулась она в сердцах. – А, открыть склеп было слабо? Главное же сам подсказал мне как это сделать. Иначе кто бы догадался, что чтобы открыть склеп потребуется применить три ключа, а не один?

— А, вот этого поворота событий никто не мог ожидать. – Изумлённо проронил принц. – Никто из нас не рассчитывал, что вы всё-таки откроете склеп и выведите моего предка на чистую воду.

— Вот сработало-таки во мне шестое чувство. Даже если ты говорил его устами, имелись в его душещипательной истории огромные пробелы. Но тогда рецепт шоколада! Его что тоже ваш предок готовил? — Пробубнила чуть ли не себе под нос Сирен.

— Не всё так просто! Я открыл для тебя таверну до Рождества, что у меня отменно получилось, соединил наши названия воедино, впрочем, с приготовлением шоколада получилось тоже самое. Впервые смешав вместе два рецепта, я могу назвать решение гениальным.

— Но почему я в одно мгновение почувствовала себя совершенно свободной от болезненных чувств? Не произошла ли некая магия, способна освободится от душевной боли и позволить человеку жить счастливо? – Не переставала удивляться молодая женщина.

— Это совершенно верно. Именно новый рецепт шоколада способно на подобное исцеление. – Неожиданно отозвался женский голос, на который обернулись все трое – вот теперь никто из них не сомневался, что перед ними никто иной, как призрак принцессы Изабеллы собственной персоной.

— Мне очень жаль, что вам пришлось пережить. – Сочувственно пролепетала Сирен. – Если вы попробуете этот напиток, возможно ваша боль тоже утихнет?

Красивая и статная женщина только слегка улыбнулась.

— Спасибо дорогая, ты и в правду совершила невозможное, на которое никто бы никогда не решился, поверив даже в другом мире в неискренность Готлиба. Моя боль исчезла. Однажды небеса рассудили нас троих справедливо. Принц тогда понёс суровое наказание, однако несмотря на свою вину он заступился за провинившихся ангелов, которых по его просьбе не сурового наказали, а лишь превратили в каменные изваяния, которым каждое Рождество будут окрашивать крылья в золотой цвет, дабы те, кто

сверху никогда не забывали, как дорого могут стоить им ошибки. Душа Готлиба так и оставалась неприкаянной. Теперь, когда правда наконец восторжествовала он останется у всех на устах как принц, заслуживающий вечного порицания. Отныне наши имена будут помнить, как историю безответной любви. Её будут повествовать каждому, кто придёт сюда попробовать напиток, который исцелит их души. Желающих избавится от страданий окажется ещё больше, чем можно будет себе даже представить, но более всего радует, то, что ваше будущее в этом доме будет полным огромной и самой прекрасной любви, которую не суждено было испытать мне.

Девушка как ангел

Сирен как-то украдкой посмотрела на Готлиба, такого живого и тут же покраснела, вспомнив слова, когда она твердила ему, что примет его ухаживания только ради того, чтобы забыть