Лицо

Выйдя из дома, он пошёл по дороге, что вела от дома к другому. Дойдя до дома, он беспрепятственно вошёл в дом. Через минуту он появился и отправился в обратном направлении. Поздно вечером он пришёл к выводу, что надо сделать передышку. Но не решил, в каком из двух домов. Поэтому он присел на дороге между домами, возле собачьей конуры, посмотрел чёрной собаке в серые глаза и проснулся.
- Доброе утро, дорогой. - Это была его жена, Галина. - Тебе что-то снилось?
- Да, - сказал он, - парта школьная мне снится и задачника страница помню всех учителей до одного и кричит о чём-то звонко белобрысая девчонка из безоблачного детства моего.
- Ого! - Жена усмехнулась.
- Да уж, - изрёк Валентин Кругловин, встал с постели пижамным человеком, и пошёл туда, где за белой дверью было отхожее место. Эта комната приняла его с обычным безразличием.
Затем он переоделся, вышел во двор и сел в машину, которая его тут ждала со вчерашнего дня. Нажимая на подножную педаль, он поехал колёсами "Мерседеса". Выехав на шоссейную дорогу, он увидел, что другие машинисты, давя на подножную педаль, едут колёсами других брендов.
- Кругловин приехал, - сказала синеглазка в сером платье кареглазке в чёрном костюмчике, посмотрев в окно.
Кругловин, отделившись от иномарки, переместился в свой кабинет и зарылся в бумагах, подписывая их. К нему подошёл Волнер, его заместитель. Его рот открылся и выпустил:
- Что с тобой, Кругловин?
- А?
- Где твоё лицо?
- А?
- На тебе нет лица.
Кругловин отлепился от стола немедленно. Прилепился к настенному зеркалу. Глаза стали летать в зеркале, чтобы искать. Они были напрасными, эти полёты. Не было на Кругловине лица. Кругловин дал ногам, они поспешили. Кругловин в машине, глаза медленно искали. Ничего существенного не нашли. Ноги на педалях, машина едет колёсами.
Оказавшись дома, он спросил у глаз, видят ли они что-нибудь такое. Они попрыгали, порезвились, пока ничего важного. Кругловин возле двери в спальню, дал рукам, чтобы они помогли ему. В спальне его жена, не одна, в объятиях полураздетого брюнета. Они повернули головы и показали Кругловину языки.
Он сказал:
- Продолжайте, мне надо не это.
Ноги скривились, чтобы ходить, Кругловин отчаянно дал им, чтобы они ускорились. На одной из стен гостиной висело его лицо, чтобы отдохнуть.
- Зачем тебя нет со мной? - Кругловин дал рукам, чтобы они вытянулись. Они дотронулись до лица, прижатого к стене, и отделили его от стены. Кругловин предложил им поставить это на место, они не возражали. Лицо поместилось в центре и сказало, чтобы Кругловин успокоился. По дороге, сделанной из лестницы, Кругловину всё объяснили.
- Ну конечно, как я не догадался. Она вылетит отсюда немедленно, без ничего.
Он дал себе, чтобы поехать к своему другу, который был известным на весь город адвокатом. Они совместно решили, что лицо важней, чем изменчивая женщина, дали бумаге, чтобы она стала документом. Послезавтра женщина стала бесполезной для него, уйдя без ничего, согласно бумаге. И Кругловин спросил у меня, когда уже конец рассказа. Да хоть сейчас, мне безразлично, дала рукам, чтобы они перестали, и они отделились от чёрных кнопок, на которых прилеплены белые буквы.