Аргунское ущелье Чечни содрогалось от грозного рёва и жуткого грохота реки, стремительно несущейся среди диких отвесных скал.
Но даже этот могучий грозный рёв заглушался заливистыми трелями трёхэтажного отборного русского мата представителя татарского народа Мухаметдина Раимгулова.
Надрывался полковник отнюдь не от зелёной тоски али скуки.
В этот солнечный радостный сентябрьский день выехал он, заместитель начальника Итум-Калинского погранотряда, на комендатуру "Мешехи". Ну и меня, своего давнего друга по военно-сапёрной службе в Туркмении, прихватил.
-Чё тебе в отряде скучать? Прошвырнёмся по Аргунскому ущелью! Фоторепортаж сделаешь для своей газеты. Вернёмся к ужину! - резонно заметил полковник, отыскав меня в штабной палатке. И пояснил, что погранкомендатуре "Мешехи" нужен бензин. Вот и сопроводим туда бензовоз, попутно решив другие срочные задачи.
-Михалыч! Мы что, без оружия едем? - удивлённо спросил я, залезая в грязно-зелёный старый "Уазик".
-Впереди БэТэР пойдёт. Это раз! Крупнокалиберный пулемёт! Кроме того, автоматы - у водителя бензовоза, у старшего машины лейтенанта Потапова, у прапорщика Кончакова. Зачем нам автоматы? - улыбнулся полковник.
Скрипя тормозами, мы спустились по извилистому горному серпантину с горы, на которой базировался погранотряд. И лихо, с ветерком, долетели до Мешехи.
Всё время поглядывая на яркое солнце, стремительно падающее на ослепительные ледяные вершины гор, полковник быстро завершил комендатурские дела.
Пустой уже бензовоз ожидал нас, и мы рванули в обратный путь. Быстро рванули.
-Через полчаса будет совсем темно! Надо спешить! - тревожно повторял полковник, поглядывая на кроваво-красный отблеск заката.
Однако мчались мы недолго.
Через десять минут наш "Уазик" чихнул и потерял сознание.
Солдат-водитель открыл капот, что-то подёргал, поплевал. И мотор, громогласно стреляя чёрными выхлопами и надрывно ревя, затарахтел.
Но! Через десять минут хода "Уаз" опять чихнул и отключился.
Худенький наш солдатик стремительно выпрыгнул и, подгоняемый пока ещё одноэтажным русско-татарским матом, быстро устранил неисправность.
Через пять минут - "опять двадцать пять!" Опять тормоз!
Вот тут-то мой друг Раимгулов и огласил грозно ревущее Аргунское ущелье трёхэтажным заливистым матом.
-Михалыч! Ты просто гений русского мата! - восхищённо констатировал я, поглядывая на небольшую худенькую фигуру сапёра. - Даже генерала Золотухина переплюнул!
Как не вспомнить было иссиня-чёрную волшебную первоянварскую ночь 2000 года?
Мы, возглавляемые генералом Золотухиным, пошли поздравить армейцев-десантников с Новым годом.
Расположились наши коллеги совсем рядом, внутри пещеры у места впадения речки Мешехи в грозно ревущий Аргун.
Дабы не попасть под огонь десантуры, начальник разведки погранотряда созвонился, договорился о нашем визите.
Но!
Что-то где-то не дошло. И на чёрной тропе нашу мирную дедморозовскую новогоднюю депутацию встретил лязг передёргиваемого затвора и грозный резкий окрик:
-Стой! Пароль!
Пароля мы, естественно, не знали.
Тут-то и спас наши дурные головы его Величество русский мат.
Генерал наш, похоже, превзошёл сам себя.
Великолепный виртуозный трёхэтажный мат заглушил ревущую реку. И заменил нам пароль. И оставил в живых.
Но сейчас пароль от нас никто вроде не требовал.
Хотя нет!
Пароль требовала сама жестокая правда жизни прифронтового сурового чеченского ущелья. Темнота ведь, как известно, лучший друг боевика. А ему, боевику, потребуется пароль!
Чтобы не смущать боевиков, полковник наш принял единственное верное решение: буксировать дряхлый "Уазик", подцепив к БэТэРу.
Но! Старый бронетранспортёр покрутился туда-сюда, и ...тоже "сдох". Конкретно "сдох"!
Механик-водитель высунул удивлённую морду лица из люка:
-Рычаг переключения передач отвалился!
-Твою мать! - завёлся мой полковник.
Выматерившись и переведя дух, он пояснил, что формировали новый Итум-Калинский отряд все пограничные отряды страны. И "сбрасывали", естественно, всё самое негодное и ржавое.
Эти "косяки" и выплыли сегодня, угрожая самой нашей жизни.
-Товарищ полковник! Садитесь в бензовоз! А мы сверху, на бочке поедем! - высунулся из окна машины лейтенант Потапов.
Раимгулов задумчиво оглянулся на "Зил-стотридцатый" и решил:
-Ладно! Едем до комендатуры "Бечик". Пришлём подмогу!
Но! "Ладно" оказалось совсем неладно.
Слова полковника утонули в грохоте мощного разрыва.
На месте бензовоза вырос огромный ярко-красный столб огня.
Следом рванул и загорелся БТР.
Взрывной волной меня швырнуло на огромный валун у дороги.
Теряя сознание, я заметил, как огненные разноцветные трассёры потянулись в нашу сторону.
-Аллаху Акбар! - как сквозь вату слышалось мне.
"Автоматы надо было брать!" - вяло подсказал мозг. -"Писец пришёл!"
Но писец почему-то не пришёл.
Видимо, там, на далёком Тихом Дону, моя старенькая мама усердно молилась о грешной сыновней душе.
И материнская молитва дошла до адресата!
Сквозь плотную вату глухоты я слышал, как подъехала машина. Чувствовал, как грузили меня, трясли на ухабах.
Слышал, как машина останавливалась и гортанные голоса приветствовали солдат.
"Блокпост!" - подсказывал мой разум. Но двигаться я не мог.
Пока мы тряслись на ухабах горной дороги, мозг повторял и повторял туркменскую поговорку:
"Аджал этмесе, оёлюм ёк!" Как это по-русски? Никак не вспомню! Ага, вот! Раньше смерти не умирают!"
Путь наш завершился в каком-то дворе, обнесённом высоким кирпичным забором.
-Руки ему завяжи! - заметили моё пробуждение похитители. - На подвал! И второго туда!
"На подвале" нас привязали к столбу и обыскали.
-Посмотри зелёную книжку! - скрипя зубами от боли, посоветовал я бородачу. - Это удостоверение. Медаль Туркменбаши.
-И чё? - раскрыл он документ.
-Вахида Аргунского знаете?
-Знаю. И чё?
-Ваша (брат) он мне. У нас вошалла (братство)! - с трудом припоминая чеченские слова, пояснил я. - Скажи Вахиду, что я Петр Туркестан.
Раимгулов, слушая мою сбивчивую речь, удивлённо морщил окровавленный лоб.
Видимо, заподозрил меня в предательстве.
Помнил ведь, как в февральском бою у развалин Омечу попал я в плен. А когда вернулся, моё гнилое москальское командование потребовало возбудить сразу несколько уголовных дел "за переход на сторону врага" да всякую такую же нелепую хрень.
Друг мой, как и другие офицеры отряда, не верили в хрень.
А тут я лично подтверждаю знакомство с главарём боевиков!
Однако знакомство это нас и спасло.
Через полчаса нас развязали. Извинившись за неудобства, препроводили наверх, в светлые хоромы и торжественно усадили за гостеприимный дастархан.
Мой друг Вахид, высокий широкоплечий чеченец, разводил руками:
-Извини, брат! Ошибка вышла! Поступили данные, что приехал полковник из Москвы. Представитель Консорциума "Граница". Они ведь воры! Украли из склепа на Тусхарое доспехи нашего рыцаря Амри Бока. Вот и предложили мои браться захватить полковника. И обменять на доспехи. А вместо полковника - ты, мятежный корреспондент!
-Эт точно! Толку от меня — ноль. Предводитель "Границы" полковник Калинкин жутко меня ненавидит. Нечего, говорит, писать о ворах и жуликах, привлекать к московской конторе внимание. Сиди, говорит, в своём корпункте в Старгополе, да сочиняй статьи о героических буднях пограничников.
Вахид вдруг улыбнулся той детской наивной улыбкой, которой удивлял нас во время совместной учёбы в интернате:
-Подарок мой пригодился?
-Эфки? Гранаты? - спросил я, искоса поглядывая на полковника Раимгулова. - Пригодились! Если не жизнь, то свободу точно спасли! Спасибо, брат!
Граната, подаренная Вахидом в феврале 2000-го, здорово меня выручила тёмной ночью. Конкретную мне "подставу" состряпали, с трупом прапорщика Гуденко.
У входа в старгопольскую нашу общагу я споткнулся о его хладное тело. И даже успел проверить пульс. И тут - крики "Стоять, руки за голову!" Только и спасла эфка, брошенная в омоновский "Уаз"-буханку. Под шумок я и скрылся.
Вахиду подробности эти рассказывать я не стал, дабы не смущать моего друга Раимгулова. Он и так с подозрением косился на меня.
Не стал я рассказывать, как "подарочные" гранаты чуть не подвели меня под "уголовку". Точнее, не сами эФки, а мой дурной язык.
Тогда, возвращаясь из Чечни через Владикавказ и Минводы, я наивно держал гранаты Вахида в карманах. Глухой ночью автобус остановился в Минводах, и все, кто не спал, вышли покурить.
Тут-то и подошёл мент. Оглядев мою военную форму, грубо спросил:
-Оружие-боеприпасы везёте?
-Ага! Полная сумка гранат! - ответил я злым спросонья голосом.
"Что я ляпнул!" - мгновенно проснулся я, вспомнив о гранатах в карманах бушлата.
На моё счастье, мент оказался обидчивым и незлобивым. Пробурчав что-то невнятное, он решил не дразнить спящих людей.
Так что спасло меня только чудо.
Вахид, заметив подозрительный взгляд Раимгулова, дружески похлопал меня по плечу:
-Петро - мой брат! Вместе учились в Волгограде, в интернате. Так что не подозревай его. Честный парень!
-Эт точно, честный! - вздохнул я печально. - Потому ни квартиры нет, ни денег. Шеф мой Калинкин отказывается давать жильё, хотя это его обязанность. Как командира. Пришлось мне в суд подавать.
Вахид улыбнулся:
-Квартиру сразу дали?
-Ага! Догнали, и ещё раз дали. Судья Московского военного суда полковник Павлёнок ехидно спросил: "Это иск у Вас? Или исковое заявление?" Я наивно ответил, что ничего не понимаю в терминах, поэтому адвокат всё составлял. Павлёнок-собака опять пристаёт. Мол, угадай с первого раза. Ну, говорю, пусть будет иск. Павлёнок обрадовался: "Ага! Не угадали! У Вас не иск, а заявление. Поэтому возвращаем без рассмотрения".
Вахид лукаво усмехнулся:
-Ты захвати в плен Калинкина, да вместо выкупа запроси квартиру! Или нет у него квартир?
-Как же! Нет! Консорциум по всей России строит многоквартирные дома. Целый завод железобетонных изделий на них работает в Москве. Даже сюда, в Аргунское ущелье, присылает свои бронеколпаки. Поездом тащит до Грозного, а затем фурами - сюда. По всему периметру погранотряда на Тусхарое установили. Сделаны колпаки по ультрасовременной нанотехнологии! Поэтому цена вышла космическая, будто колпаки — из чистого золота!
-Чего? Какие нанотехнологии? Какое золото! - удивился Вахид. - Колпаки эти делали на старом разваленном растворобетонном узле Итум-Калы! Там же плели заборы из ивовых прутьев. Назвали донскими казачьими плетнями.
Да уж! Казачьи, с Дона-батюшки!
Видел я накладные на эти кривые плетни. Цена, с учётом "доставки с Тихого Дона", запредельная.
Золотые плетни, золотые бронеколпаки!
Много золотишка намыл полковник Калинкин в мутной воде дикого Аргуна, много.
Однако самого этого пухлого нежного полковника изловить в ущелье почти невозможно. В отличие от нас, безденежных офицеров, его толстая морда никогда не передвигается автотранспортом. Только вертолётами, только с надёжной охраной.
"Вахид, наверное, выловил бы моего любимого шефа да потряс на предмет золотишка" - вздохнул я, поглядывая на стену комнаты.
-Что, рисунок понравился? -
