Марфа Тихоновна – худенькая сморщенная старушка неопределённого возраста, сидела на скрипучем табурете около такого же древнего телевизора. Телевизор был чёрно-белым, показывал всего три канала и переключался тумблером. Как старая, плохо видящая женщина получала информацию при таком качестве изображения и звука – остаётся загадкой. Но вот уже несколько дней Марфа подолгу не отходила от мерцающего экрана, крестилась и приговаривала:
- Господи, спаси и сохрани, неужели конец света?
Марфа жила одна в захудалой избушке. Двое сыновей давно выпорхнули из гнезда и затерялись на просторах нашей Родины. Сначала от них приходили весточки с разных адресов – поздравления с Новым годом и днём рождения. Для неё с мужем это был праздник. Они садились рядышком на продавленном диване, надевали очки и по несколько раз перечитывали короткие послания, домысливая ненаписанное. В их мечтах сыны жили богато и счастливо, от этого им самим становилось легко и весело. Потом Марфа брала карандаш, который специально для этого хранился в шкафу, слюнявила его и писала ответ. Так как с этим делом она справлялась с трудом, ответы тоже получались очень короткие. Уже лет десять от сыновей нет весточек. Даже не приезжали на похороны отца. Но Марфа знала, что они где-то есть, и с ними всё в порядке, материнское сердце ей подсказывало.
Деревенька, в которой жила Марфа, медленно приходила в упадок. Многие дома стояли заколоченные, в других доживали свой век такие же древние старухи. Стариков на всю деревню было два, остальные на этом свете не задержались. Мужчины хуже переносят тяготы жизни, от всех невзгод лечатся народным способом – самогоном. От такого лечения свой век на Земле и сократили. Женщины были к этому готовы, могли спокойно вести хозяйство и без мужских рук – кололи дрова, топили печи, носили воду, разгребали снег, ремонтировали загородки, ухаживали за огородами и за скотиной. И так испокон веков.
Крошечной пенсии деревенским жителям хватало только на хлеб, сахарный песок, муку, соль и мыло. Всё лето женщины были заняты тем, что готовили на зиму припасы. Копошились на огородах, ходили в ближний лес за ягодами и грибами. У всех имелись погреба и старые, дубовые бочки, которые наполнялись капустой, огурцами, грибами, яблоками. Подвал заполняли картошкой, морковкой, репой и другими овощами. Этим и жили всю осень, зиму и весну, до следующего урожая.
Сейчас на дворе весна, деревенька утонула в грязи, и местные жители сидят по домам, развлекая себя, кто как может. Марфа была счастливой обладательницей работающего телевизора. Ещё когда вся семья жила вместе, лет тридцать назад, сыновья с отцом поехали в город и купили на все деньги, скопленные за несколько лет, Рекорд. Он оказался удивительно живучим, и теперь скрашивал старой женщине одиночество. Марфа смотрела все сериалы, откровенно переживала за героев, жила вместе с ними. Новости пугали её. Каждый день – убийства, взрывы, наводнения, землетрясения, в общем – всё плохо. В последнее время часто обсуждали возможный конец света. Вспомнили предсказания Ванги и других прорицателей. Марфа, перекрестившись, выключала телевизор. Она боялась таких передач. Они волновали, выбивали из привычного течения жизни.
И сейчас материнское сердце Марфы сжимала тревога за сыновей. Сама она достаточно пожила на белом свете и даже приготовила бельё на случай смерти. Но сыны и их семьи, она уверена, что у них есть семьи и дети, они должны жить. Марфа не могла спать ночами, ворочалась с боку на бок, бродила по комнате, смотрела в окошко на чёрное небо и молила Бога не устраивать людям конец света. В их деревне не было церкви, советская власть постаралась стереть все следы религии, редко в какой избе были иконки. Поэтому женщина молилась, глядя на небо. Она была уверена, что Бог находится именно там.
В этот день Марфа проснулась рано. Сунув ноги в валенки, побрела топить печь. Руки машинально делали привычную работу, а в голове вновь закопошились тревожные мысли. Так подолгу она не волновалась уже давно, сердце сжимали плохие предчувствия. Поставив на разогревшуюся плиту чайник, поспешила к верному источнику информации – телевизору. Нажала кнопку и стала ждать изображения. Напрасно. Телевизор не подавал признаков жизни – ни звука, ни цвета. Сломался. Как же теперь её сериалы, и где узнавать последние новости? Так можно и конец света пропустить!
В голове старой женщины сначала робко, а потом всё сильнее зрело решение – еду в город, поищу мастера, чтобы починить телевизор!
Протопив печь, выпив чаю с сушками, Марфа достала из шкафа выходную шаль и телогрейку, надела калоши на валенки и отправилась в путешествие. Весна была холодной, старая кровь плохо грела, поэтому снарядилась по-зимнему.
Деревенька стояла в стороне от трассы. Около часа брела Марфа, аккуратно обходя лужи. Их было много, поэтому и так не короткий путь стал на треть длиннее. Уже приближаясь к дороге, Марфа увидела отходящий от остановки автобус. Опоздала! Теперь жди часа полтора, а то и два. Старушка села на лавку и приготовилась к долгому ожиданию. Она закрыла глаза и, наверное, задремала. Шум тормозов разбудил её. Открыв глаза, Марфа увидела, что напротив остановился голубой автобус с надписью на боку. Дверцы открылись, приглашая её войти. Так как все автобусы, которые останавливались на этой остановке, следовали до нужного ей города, женщина без раздумий поднялась внутрь салона.
Наталья Сергеевна лежала на кровати и смотрела на давно требующий покраски пожелтевший потолок. Ей скоро шестьдесят. Как получилось, что она совершенно одна в этой жизни? Вчера отработала последний день в библиотеке, которую считала домом более тридцати лет, и была принудительно отправлена на заслуженный отдых, а иными словами - освободила место для более молодых. Был такой указ сверху – всех пенсионеров удалить на пенсию.
Где в своей жизни она допустила ошибку? Ведь в юности всегда была окружена друзьями. Весёлая, общительная, образованная, может не красавица, но в меру симпатичная. У неё было несколько поклонников, двое даже звали замуж. Но это были не принцы, простые парни с пробелами в воспитании, которые библиотеку последний раз посещали ещё в выпускном классе со списком литературы по школьной программе. Конечно, она им отказала, о чём с ними разговаривать?
Постепенно из её жизни стали уходить близкие люди. Сначала умер отец. Потом брат женился и уехал с женой строить БАМ, да там и остался. Пять лет назад умерла мать. Наталья Сергеевна осталась одна в двухкомнатной квартире, каждый угол которой требовал ремонта. Более двадцати лет здесь не было мужских рук, текут все краны, в туалете постоянно журчит вода. Но ей это не мешало, хоть какие-то признаки жизни!
Небольшая квартирка кажется захламлённой. Повсюду полки, прогнувшиеся под тяжестью книг. Книги, книги, каждый уголок ими забит. Они заполняли жизнь, заменяли друзей и родных. Но в последнее время стали подводить глаза - быстро утомляются, плохо видят мелкий шрифт. Вот тогда Наталья Сергеевна по настоящему испугалась своего одиночества. Старый телевизор – большой неподъёмный Рубин с подсевшей трубкой – занимает почётное место в красном углу, но она редко его включает, новости узнаёт по радио и из газет.
Всю свою жизнь Наталья была оптимисткой. Рождённая в годы строительства коммунизма, была воспитана на идеях о светлом будущем. Честно верила всем нечестным обещаниям правителей, что скоро все заживут счастливо, надо немного потерпеть! Терпела вся страна, счастливо жили только наверху – у кормушки власти. Вся огромная страна работала, чтобы обеспечить безбедное существование и будущее процветание своей элиты, сумевшей взобраться на Олимп и усевшейся там богами, назвавшись слугами народа.
Наталья Сергеевна не верила в Бога, не ходила в церковь - сказалось воспитание в стране поголовного атеизма. Но что такое – жить по законам чести – знала твёрдо. Перед глазами был пример родителей. Они не рвались к власти. Правдолюбцы, и её приучили презирать ложь. За те крохи, что были спущены с барского стола, угробили на производстве всю свою жизнь и здоровье. Строили светлое будущее для своих детей, то есть для Наташи и Фёдора. И заработали только двухкомнатную квартиру, больше похожую на скворечник. К благополучию же можно было добраться только по головам, забыв о чести и совести.
А был ли когда-нибудь счастлив простой русский человек? Наталья Сергеевна перечитала массу литературы, и пришла к выводу, что нет. Она сама не глубоко знала свою родословную. Её дед, отец матери, был расстрелян в годы репрессий. Бабушка одна поднимала троих детей. Те, живя впроголодь, не могли мечтать о будущем, над ними висело проклятие – дети врага народа. Будь ты семи пядей во лбу, о высшем образовании можешь не мечтать! Сиди и не высовывайся! По стране проехал каток, сровняв всех до уровня земли. Все, кем могла бы гордиться страна, были сломлены и раздавлены. Осталась безмолвная покорная масса. А со временем вверх пошли расти сорняки, заполоняя всё вокруг.
Отец был немногословен и не рассказывал о своих родных. Но то, что там была беспросветная нищета, тяжёлая работа и пьянство было понятно по редким репликам.
Босоногое детство родителей было прервано войной, светлое будущее отодвинулось на неопределённое время. Его ещё надо было отстоять. Два дяди сгинули в мясорубке войны. Отец успел подрасти, пойти на фронт и вернуться раненым. Всю оставшуюся жизнь раны давали о себе знать.
После войны – голыми руками народ поднимал страну из развалин. Где-то здесь пересеклись судьбы родителей Наташи. Они поженились, через год родился сын Фёдор, а ещё через год – дочь. Жили без всяких удобств. Первое детское воспоминание – большая тёплая печь, мать несёт воду в двух вёдрах на коромысле. Отец возвращается с работы усталый, иногда под хмельком. Мать ворчит, но не зло. До самой смерти они любили друг друга - рассудительный, спокойный отец и горячая, взбалмошная мать. Дети были одеты и накормлены, их детство было не таким голодным и босоногим, как детство родителей, и Наталья была им за это благодарна.
Воспоминания что-то всколыхнули в душе. Надо встать, хотя бы выпить чаю. Нельзя унывать, у православных это один из грехов.
Через силу Наташа встала и прошла на крошечную кухню, где всё ещё жили вещи покинувших её родных. Чашка, из которой любила пить чай мать; электрический самовар, подаренный отцом на один из дней рождения; полустёртые надписи, выцарапанные Фёдором на подоконнике. Она, наверное, превратилась в древнюю старуху, раз ей дорога эта рухлядь. И выцветшие обои со следами варенья, и потолок в жёлтых пятнах от протечек. Эти вещи жили вместе с ней, вместе старились и становились ветхими и никому не нужными. Наташа поняла, почему пожилые люди не любят делать ремонт - они не хотят менять привычную, полную воспоминаний обстановку.
Вскипятив чайник, села за стол с чашкой сладкого чая и куском белого хлеба. Теперь надо экономить. Больше половины пенсии уйдёт на квартплату. Остаётся смешная сумма, по сто рублей на день, только на сладкий чай с хлебом и хватит. Придётся до конца жизни носить вещи, висевшие в шкафу,
|