штопать дыры, клеить старую обувь. Да, дождалась счастливой жизни, обещанной ещё в далёком детстве. За это терпели невзгоды её предки? Каждый сам кузнец своего счастья! Что-то она не так сковала, да и многие вокруг неё тоже.
Взяв сто рублей, Наталья Сергеевна вышла на улицу. До этого она с жалостью смотрела на бабушек, которые в магазине пересчитывали медяки, бережно заворачивая оставшиеся в узелок. Теперь их ряды пополнились. И это великая страна, где так нищи и беззащитны старики! Сколько лет ей осталось прозябать, ожидая конца? Десять? Двадцать? Скоро она будет завидовать тем, кто уже умер. Хотя зависть – это тоже один из грехов.
Так размышляя, женщина медленно брела по тротуару. Мимо по дороге проносились шикарные иномарки. За рулём многих из них – молодые девицы, красивые, дерзкие, самоуверенные. Вряд ли они прочитали больше трёх книг, но ухитрились устроить себе счастливую жизнь, и их не ждёт нищая старость. Они живут по другим законам. Какая всё-таки сложная штука – жизнь!
Спешить было некуда, и она побрела к автобусной остановке, чтобы присесть на скамейку. В ожидании транспорта там переминалось несколько человек. Каждый думал о чём-то своём, лица были безучастны, глаза ничего не выражали. Наталье показалось, что она – невидимка, и люди смотрят сквозь неё. Подъезжали автобусы с разными номерами маршрутов, часть ожидающих уезжала, на их место вставали другие безликие люди. Наталью Сергеевну никто не замечал. И вдруг она почувствовала непреодолимое желание сесть в автобус и куда-нибудь уехать. Как по заказу к остановке подъехал голубой автобус без номера, на борту которого было крупными буквами написано: РЕЙС ОДИНОКИХ. Наталья решительно направилась к открывшимся дверцам и шагнула внутрь. Двери закрылись, автобус двинулся в путь.
Салон был полон. Рядом с входом пустовало единственное кресло, как будто поджидало её. У окошка сидела сморщенная старушка в шали и валенках. Как такое чудо попало город? Наталья уже не помнила, когда последний раз видела подобный наряд. Она робко присела на свободное место. Соседка ёрзала и пыталась рассмотреть, что мелькает за сильно тонированным окном. Потом она обернулась к Наталье и спросила:
- Слушай, ты только что села, это не Коробейники?
- Нет, я не слышала о таком месте. Кстати, меня зовут Наталья Сергеевна. А вас?
- Марфа Тихоновна. Можно просто Марфа, и на ТЫ. У нас в деревне не заведено выкать!
- Я постараюсь, но это будет трудно. Понимаете, я всю жизнь работала в библиотеке, а там так разговаривают даже с подростками. А вы уже почтенного возраста. Если не секрет, сколько вам лет?
- Я давно не считаю свои года. Знаю только, что лет десять как на пенсии.
Наталья прикинула. Десять лет. Это что, Марфе шестьдесят пять, неужели всего на пять лет старше её? Почти ровесница! Что сделала с ней жизнь? В женщине проснулось любопытство, да и о своих бедах хотелось кому-нибудь рассказать.
Марфа оказалась замечательной собеседницей и слушательницей. Наташа сама не заметила, как рассказала всё о себе, а Марфа поведала историю своей жизни. Если сначала Наталья отнеслась к соседке свысока, чувствуя её малограмотность, то постепенно, слушая рассказ, прониклась уважением к ней. В этой худенькой женщине чувствовалась мощная сила. Свои проблемы показались Наталье пустяковыми. Живя в городе, она привыкла, что все блага можно получить, были бы деньги. Марфе же приходилось бороться за жизнь собственными руками, не надеясь ни на кого. С детских лет трудилась, чтобы выжить в этом суровом мире. Родители работали в колхозе. Мать – дояркой, убегала на ферму ещё затемно, к четырёхчасовой дойке. Отец, вернувшийся с войны без правой руки, работал в конторе счетоводом. Марфа была старшей дочерью. С вечера получала у матери задания, что прополоть, полить, подрыхлить. Вставала чуть свет, топила печь, кормила кур, коз, таскала воду из колодца. Присматривала за младшими братьями и сёстрами.
С трудом закончила восьмилетку, находящуюся в соседнем селе. Учёба ей давалась легко, но учиться было некогда. После школы пошла к матери на ферму телятницей, очень скоро вышла замуж. Новые хлопоты – муж, дети, строительство дома, налаживание собственного хозяйства. И так всю жизнь, сплошные хлопоты. В настоящее время Марфа также, как и Наталья, была одинока в этом мире, но не сломлена.
Занятые разговором женщины не заметили, что рядом произошли изменения. Неожиданно автобус затормозил. В салон поднялся грязный, заросший мужчина неопределённого возраста в помятой, поношенной одежде. Вид он имел очень отталкивающий, а запах говорил о том, что мужчина давно не мылся. Наталья Сергеевна поморщилась – стопроцентный бомж. И этот букет зловоний уселся на пустое место прямо напротив них. Она помнила, что когда садилась в автобус, их с Марфой места были ближайшими к дверям. Откуда взялись ещё пустые кресла?
Лицо мужчины было бронзового цвета, крупные морщины пересекали лоб. Он улыбнулся женщинам, оскалив жёлтые, прокуренные редкие зубы.
- Девочки, привет! Я – Степан.
Наталья Сергеевна, поморщившись, отвернулась. Она не собиралась общаться с таким опустившимся человеком. Неужели трудно помыться, воняет на весь автобус! Но её удивила Марфа, которая доброжелательно улыбнулась в ответ.
- Я – Марфа. А это – Наталья. Она у нас учёная, библиотекарь. Ты на неё не обижайся! Рассказывай, как докатился до жизни такой?
Невольно слушая рассказ Степана, Наталья Сергеевна сама не заметила, как прониклась к нему сочувствием. Ещё несколько месяцев назад мужчина был ухожен и счастлив. Они жили вдвоём с женой, детей Бог так и не дал. Всю свою любовь отдавали друг другу да рыжей лохматой кошке Туське. В прошлом году Степана проводили на пенсию. Они с Лизаветой планировали на скопленные за много лет деньги купить дачку, чтобы на свежем воздухе выращивать овощи и фрукты. И для здоровья полезно, и время будет занято. Но случилась беда. Лизавета ушла на рынок за продуктами, а назад не вернулась. Какой-то лихач сбил её насмерть прямо напротив рынка. Её опознали по пенсионному и к вечеру сообщили не находящему себе места от дурных предчувствий мужчине страшную новость.
- Дальше, девоньки, ничего не помню. Как будто всё было не со мной. Схоронили Лизавету, спасибо соседки помогли, я только выложил им все скопленные на дачку деньги. И всё, дальше туман, от горя ушёл в запой. Очнулся через пару месяцев на улице без денег и документов. Пошёл к себе домой, а там уже живут чужие люди, говорят, что квартиру купили. Меня на порог не пустили. Так теперь и слоняюсь бомжом, жду, когда Лизавета меня к себе заберёт. И что интересно – специально пьяный хожу по проезжей части, и хоть бы кто задавил. А мою голубку невинную сшибли насмерть.
Степан зашмыгал носом и смахнул навернувшиеся слёзы. И столько в его глазах было боли и скорби, что Наталье стало стыдно за своё недавнее пренебрежение к нему. А Марфа взяла в свои ладони его большую рабочую руку со следами въевшейся грязи и сказала:
- Слушай, друг! Ты ещё молодой, грех искать смерть раньше, чем нам отмерено. Поехали ко мне в деревню, у нас много пустых изб стоят. Из города приезжают наследнички на месяц – два. Они будут рады, если за их домом будет присмотр. А если хочешь – живи у меня, всё веселее. Может, починишь мой телевизор, да и так для мужских рук найдётся работа. Наталью тоже можем взять с собой, если не будет такой букой.
Степан ещё сильнее захлюпал носом, вытирая рукавом нос и глаза. Наталья с удивлением отметила, что это её совсем не раздражает. В её мировоззрении произошли изменения. Она поняла, что ценность человека ни в его внешнем виде и образовании. Малограмотная Марфа обладает большим добрым сердцем и делится своей добротой бескорыстно с незнакомыми людьми. А грязный и плохо пахнущий Степан оказался страдающим Ромео, обманутым бессовестными людьми. А как раз те люди были чисто одеты и образованы и вписывались в прежние параметры оценки порядочности.
- А что, поехали к Марфе в гости, может нам у неё понравится, и мы там и останемся! Давно мечтала что-нибудь вырастить своими руками, морковку там, или огурчик. Марфа, ты меня научишь?
- Конечно! Но лениться и водку пить не дам, и командовать буду я, чтобы слушались и не ерепенились. Степан, сходи к водителю, узнай, как нам до Власьевки доехать.
Чувствуя подавленное состояние своих попутчиков, обладая врождённым оптимизмом, Марфа взяла ситуацию в свои руки. Вернувшийся Степан сказал, что Власьевка – следующая остановка. Почему-то это никого не удивило. Наталья Сергеевна, самая образованная из них, решила, что так, по-видимому, начертано судьбой. В этом волшебном голубом автобусе с надписью на борту встретились три одиночества. И теперь на трёх одиноких людей в этом мире стало меньше.
1 мая 2011 г.
