родами заболеванием — у жены Любаши стали отказывать ноги. Врачи назначили лечение, но улучшений не последовало и вскоре она перестала выходить на улицу, с трудом передвигаясь по квартире вдоль стен. Муж в надежде на скорое исцеление носил её на руках по различным больницам, институтам, а когда врачи, разведя руками, намекнули на цену со многими нулями, Николай совсем сник.
Завод, где он работал, приватизировали, объявили акционерным обществом и выдали небольшой части рабочих акции, как акционерам. Через непродолжительное время зарплата сократилась, да и та выдавалась не регулярно, отчего акционеры с радостью откликнулись на предложение новых хозяев о продаже своих акций. Скупив бумаги по бросовой цене, владельцы потихоньку стали сокращать рабочих и распродавать оборудование, территорию сдали под склады, а заодно продали под офис и детский садик, куда ходила у Николая старшая дочка, Настенька. Таким образом у безработного на руках оказались больная жена и двое малолетних детей. Прежде чем приступить к поискам новой работы он собрался в деревню, к тёще на поклон, оставив семью на попечение своей тётки, пенсионерки.
Тёща была грубая, деспотичная женщина, многие годы прослужившая надзирателем в женской тюрьме. После проводов её на пенсию свободно вздохнули не только зечки, но и сослуживцы Дарьи Семёновны.
Приехав в семью дочери, она в первую очередь основательно утвердилась на вершине иерархической лестницы и, взяв в свои руки бразды правления, обвинила зятя во всех несчастьях горячо любимой Любушки — доченьки ненаглядной. Вместе с ней в семью Николая вползло ещё одно горе–злосчастье, величаемое зелёным змием. Дарья Семёновна, обладая отменным здоровьем в великих телесах, имела многолетний опыт употреблении спиртного, а также и его изготовления. Привезённый из деревни аппарат с первых же дней заработал на полную мощь. Тёща имела свой взгляд на медицину и вскоре Николай ощутил действие Бахуса на обеих женщинах. Жена, Люба, бывшая до болезни жизнерадостной, неунывающей оптимисткой с твёрдым характером, безумно любящая детей и мужа, вдруг превратилась в мерзкую пьяную мегеру. Недуг физически изъев её тело ворвался в душу и винными парами отравил её сердце. Она быстро пристрастилась к алкоголю. А что прикажете ей делать? Когда она одна, без чьей-либо помощи, не может даже дойти до туалета. Когда мать её сама грешна пьянством! Водворить Дарью Семёновну обратно к себе в деревню возможно было только принудительным путём с участием взвода солдат внутренней службы. Но всё же такой день настал.
Два месяца назад тёща уехала в деревню с ревизией, то есть проведать своего мужа, второго или третьего она сама уже не могла точно вспомнить, чтобы жизнь без неё раем не казалась, да так там и осталась на веки вечные: угорели они вдвоём в избе. С вечеру затопили печь, сели за стол, время вечерние за бутылкой скоротать и, напившись допьяна, уснули последним сном, — позабыв вьюшку прикрыть. Не сразу соседи нашли мертвецов, не один день истёк, как накрыла смертушка их своим покрывалом.
Немало намыкался Николай в поисках работы и от этого уставал ещё больше.
Повезло однажды, устроился на место охранника при складах и там же в свободное время подрабатывал грузчиком, здоровье и физические данные способствовали этому.
А сегодня днём его вызвали к начальнику охраны и без объяснений уволили, пообещав выплатить полный расчёт в конце месяца. Тут же на месте выдали документы, забрали пропуск и проводили с территории. Всё произошло так быстро, что, оказавшись за воротами, Николай долго не мог прийти в себя от замешательства. В его голове медленно, словно тяжёлыми жерновами, перемалывалась информация о случившемся, мысль тонкой струйкой вытекала и наконец, скопившись на границе сознания, разом прожгла мозг: он безработный! Он снова безработный!
От одной этой мысли защемило в груди. Как бы желая унять возникшую боль, тело сжалось, скукожилось: широкие плечи его безвольно обвисли и ссутулились. Сам он почувствовал, что стал каким-то маленьким, жалким, и казалось, что прохожие, взглянув на него, отворачивались с презрением. Растерянность обезоружила его, лишив надежды и воли, ввергнув рассудок в мрачную темницу отчаяния. Обречённо брёл по улице в полной прострации.
Очнулся от толчка в плечо. Напротив стоял, как показалось в первое мгновение, незнакомый мужчина, одетый в потёртый по моде джинсовый костюм. Стоял и с ухмылкой всматривался в его лицо.
«Кто это? Что это? Случайно столкнулись?» Николай невнятно пробормотал извинения и хотел было обойти стороной незнакомца, как тот ухватил его за рукав.
— Не спеши, постой. К черту извинения…приглядись… своих не узнаёшь?
Угнетённый тяжестью своего положения, новоиспечённый безработный не сразу вернулся в окружающий его мир. Случайный толчок отвлёк его внимание от мрачных дум, направив течение мысли по лабиринтам памяти. Оказывается вместе работали на одном заводе в соседних цехах. Такие вот дела! Разговорились. Алекс, так звали парня, в те времена промышлял в свободное время фарцовкой, толкал с чьей-то подачи шмотки, пластинки, журналы, за что имел неприятные трения с органами внутренних дел. Николай однажды и сам по знакомству воспользовался его связями — нужны были недорогие, но приличные, джинсы. За разговором зашли в небольшую чебуречную, где Алекс угостил Николая пивом, и как это часто бывает, размякнув от выпитого, тот рассказал о своих бедах. Сразу внутри полегчало, отпустило. Алекс, казалось, внимательно слушал собеседника, в нужных местах кивал головой, но глаза его с беспокойством оглядывали зал, особенно входивших с улицы новых посетителей. Сам он не пил, лишь сигарету за сигаретой тушил в пепельнице — по всей видимости, ждал кого-то, но тот не торопился и в назначенное время не пришёл. Тогда и предложил старый приятель Николаю свою помощь за незначительную услугу.
Проходными дворами неспешно вышли они к гаражам, где его друг открыл один из низеньких металлических строений и вывел из сырого полумрака серые Жигули. Дорогой, пока плутали по городским улицам, ввёл Николая в суть дела. Подъехали к многоэтажке растянувшейся китайской стеной на два десятка подъездов. Средний подъезд дома был сквозной, возле него и остановились. Ещё раз проинструктировав подельника, Алекс торопливо ушёл.
До назначенного времени оставалось два часа. Николай не покинул машину, а устроившись поудобней, стал наблюдать за голубями, терзавшими брошенную кем-то булку.
Мысли о доме; о детях, о беспомощной жене, на какое-то время оставившие его голову, вновь вернулись, ввергая в омут неразрешённых житейских проблем. «Хорошо тётушка в полном здравии — помогает; ухаживает за больной, занимается детьми, хотя сама давно на пенсии.»
Одинокая старая женщина, никогда не имевшая ни мужа, ни детей, оттого видно и полюбила она племянника как родного сына, оставшегося без отца и матери в ещё довольно юные годы. По мере сил всячески старалась помочь его семье. Но возраст давал о себе знать и она уговорила подать заявление о помощи социального работника. Обещали не оставить заявление без внимания…
Глядя на птичью суету, на лоснящиеся жирные бока и брошенный хлеб, понемногу стал ощущать голод, метастазы которого быстро распространялись по всему телу. В конце дома на углу виднелась булочная, стеклянная дверь которой то открывалась, то закрывалась. «Дойти до неё и купить себе булку» — мелькнуло в голове, но мысль эта растворилась в тумане грядущих событий. Подсознательно подозревая, что он ввязывается в нехорошее дело, за которое придётся жестоко расплачиваться, он, тем не менее, оправдывал себя обстоятельствами, побудившими к этому. Обольщённый будущим благополучием он добровольно позволил вовлечь себя в криминальную историю последствия которой не предсказуемы. Но дать обратный ход нет ни сил, ни возможности.
Подошло назначенное время.
Николай повернул ключ зажигания — мотор машины, взревев, мягко заработал. Помедлил несколько секунд, вслушиваясь в звук двигателя, вышел из машины и направился к проходному подъезду. Гвозди, которыми дверь была заколочена, заранее вытащены наполовину. За густой стеной акации никто не заметил, как дверь открылась и закрылась. Пройдя сквозной коридор, Николай оказался на противоположной стороне, куда выходили все подъезды дома. Долго ждать не пришлось. К соседнему крыльцу подкатила серебристая Ауди и из неё вышел Алекс. С показным спокойствием он распахнул багажник, откуда они с Николаем извлекли две большие сумки. Водитель тотчас рванул машину вдоль разросшейся в палисаднике зелени и исчез. Пройдя под окнами первого этажа, молодые люди скрылись в проходном коридоре. Здесь от равнодушия Алекса не осталось и следа, он рванул к противоположной двери, Николай еле успел за ним выскочить. В траве лежал инструмент, которым забили вытащенные гвозди.
— А теперь ходу! — резко бросил Алекс, устремляясь к стоящим у обочины жигулям.
Что-то кольнуло в груди Николая, некая растерянность овладела всем телом, но властный голос отбросил всякие сомнения.
— В машину! Быстро.
Алекс вёл жигули будто заправский автогонщик: ни нервничал, не ругался на других водителей, спокойно без рывков переключал передачи и усмехался, не отрывая глаз от дороги. Молчал. За всё время безумной гонки им было брошено одно только слово — «Пристегнись». Он знал, как сейчас жизненно важна скорость. За малое количество времени требуется сделать многое, пока хозяева «очищенной» квартиры не возвратились домой. Необходимо временно схоронить груз, за городом уже подготовлено место на дачном участке подельника, но он по какой-то причине не явился, поэтому данный вариант отпадал. Алекс действовал по запасному, одному ему ведомому варианту. Николай в принципе ему был не нужен, главное всё было сделано, но откуда ни возьмись, возникшая в душе жалость, заставила взять его с собой и как бы в знак благодарности выручить материально. Но это было в начале. Сейчас сидя за рулём, обстряпав всё дело в одиночку, он уже задумался о другом — как избавиться от горемычного свидетеля, вдруг возникшего, на свою беду, на его пути. И сошла вся позолота с благих намерений, если таковые и были. Утонула жалость в бездонном колодце жадности.
***
Николай сидел, вжавшись в сидение, с силой уперев ноги в полик, будто испытывал космические перегрузки. Мысли рождённые в голове, пока он ждал товарища, сдуло ветром сумасшедшей езды по улицам и проулкам города. Всё происходящее походило на эпизод из детективного фильма с убийствами и погоней, и он участник этих событий.
Они выехали за город...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
