Троянский челек

- Четвёртый год, четвёртый год нам нет житья от этих фрицев! - напевал я, хрустя новыми хромачами (хромовыми сапогами) по плацу нашей воинской части.
Конечно, житья мне "фрицы-замполиты" не давали совсем не четыре года. Но и вторые сутки дежурства по части выглядели препротивно мерзко.
Очень уж спать хотелось.
Зевая во весь рот и забывая перекрестить его, я матюкал нашего мелкого злобного замполита капитана Конева, который и настоял на моём повторном дежурстве.
Отомстил, паразит! Не понравилась ему, видите ли, моя критическая статья в газете "Дзержинец"!
Давай, говорит, зловредный мятежный корреспондент, свой комсомольский билет!
Странный капитан! Причём здесь колючая едкая статья и комсомольский билет?
Не, никак нельзя отдавать! Я ж патриот СССР!
Так, вымеряя шагами здоровенный строевой плац части, я размышлял, припекаемый знойным беспощадным белым солнцем пустыни.
- Пивка бы! Иль кваску! - вздыхал я, выглядывая за ворота КПП. Там, через дорогу от воинской части, желтела бочка кваса. Холодного кваса!
Мечты, как известно, сбываются.
Когда стемнело, бочка эта волшебным образом перекочевала в нашу часть, спрятавшись в тени огромных платанов да маклюр.
Там же, под чёрной душной сенью южных дерев, гомонила толпа солдат.
Глухо звенели стаканы, слышалась несвязная радостная речь, напоминающая здравицы.
Слышался и приглушенный девичий смех.
"Твою мать! Блядей уже притащили!" - сообразил я, неслышно скользя вдоль дорожки. И, неожиданно вынырнув из-за кустов, грозно рявкнул:
- Стоять бояться!
Гомон безрадостно затих.
- Товарищ командир! - подскочила ко мне полураздетая грудастая девица. - Разрешите Вас поцеловать?
Пока я смущенно молчал, сраженный неожиданной атакой, девица обвилась вокруг меня и неожиданно страстно поцеловала.
Да  прямо в губы.
Я прямо-таки обалдел! 
Но быстро пришёл в себя, начав экстренно отдирать от себя намертво прилипшую заразу.
Пока отдирал, проявился сержант моей роты Разгильдяев, дежурный по КПП части.
- Товарищ лейтенант! Продавщица кваса попросила ночью доглядеть. - заикаясь, начал оправдываться сержант. - Ключ от замка оставила. Разрешила пить, если взгрустнётся. Попробуйте сами!
Я матюкнулся для приличия и согласился на дегустацию. Очень уж взгрустнулось мне при воспоминании о замполите.
Крякнув, я тут же осушил литровую кружку.
- Это что, водка? - просипел я, когда вместе с веселящей водой на меня нахлынуло веселье. Голова чуть закружилась, а деревья начали пританцовывать.
- Ёк! Челек! Бочка с соком! - тут же доложил помощник дежурного рядовой Бердыев.
- О! Бердыев! Как будет по-туркменски бочка с соком?
- Челек билен узюм шире! То есть бочка с виноградным соком! - отрапортовал мой добросовестный туркмен.
- Ёк! Неправильно! - Это - настоящий шерап, вино! А может, и арак - водка!
Разгильдяев вдруг громко всхрапнул, как строевой конь. И начал философствовать о том, что страшная туркменская жара любой сок или квас неминуемо превращает сначала в брагу, а затем в спиртягу.
- Так! Разгильдяй Разгильдяев! Бочку закрыть и никому не наливать! Всем спать! - решил я, выпив ещё кружечку волшебного нектара.  -ЧеПе нам ещё не хватает!
Углядев рядом с дорогой спрятавшихся в темноте подозрительных парней, я двинулся в их сторону.
- Товарищ лейтенант! Это я, рядовой Веселов! - негромко доложил мой солдат. Ко мне знакомый пришёл. Разрешите поговорить пять минут?
- Давай! Вы что тут, водку пьянствуете? - постучал я пальцем по бутылке на скамье.
- Нет! Попробуйте сами! Это простая лимонадная эссенция! - сообщил Веселов, наливая четверть стакана.
    - Чего жадничаешь! Давай побольше!  - подтолкнул я солдата. - А то напоил меня Разгильдяев какой-то пакостью!
Ничуть не удивившись, солдат налил ещё.
- Будьте здравы! - хряпнул я живительной влаги.
    Влага оказалась огненной! Дыханье моё перехватило от крепости 70-градусного спирта.
- Твою дивизию мать! - матюкнулся я, сообразив, что попал в невероятной глубины капкан. Спиртяга выбила меня, совершенно непьющего трезвенника, из служебной колеи.
Что делать-то?
- Р-р-разгильдяев! Подстрахуй меня! Присмотри за порядком! - только и успел я промычать.
И, развернувшись, как пьяный танкер, поплыл в канцелярию своей роты. Брякнувшись на кровать, тут же отключился.
- Твою дивизию мать! - взбрыкнул я ногами, когда серый ночной сумрак начал рассеиваться. - Проспал, твою мать! Поваров надо было будить! Без завтрака часть останется!
Выскочив на крыльцо казармы, я увидел невозмутимо сидящего на пороге столовой хлебореза Гасанова, солдата своей роты.
Радостно улыбнувшись, он доложил:
- Всё нормально! Повара подняты, завтрак готов!
И добавил:
- Заходите, товарищ лейтенант! Чай готов, извольте кушать! Наш, азербейджанский чой!
Знал Гасанов, что понравилось мне чаепитие по-бакински, то есть из высоких узких стаканчиков.
Прям-таки настоящий чифирь пьют в его родном Баку!
Но зато какая бодрость сразу накатывает!
Вот и сейчас, начифирившись гасановского бакинского чайка, я позабыл о головой боли и нетрезвой походке.
И радостно промаршировал возле КПП, когда "Уазик" командира части въехал вовнутрь:
- С-с-ми-и-и-рна! Тварищ полковник, без происшествий!
Комбат, высунув помятую морду лица из окна машины, принюхался:
- Лейтенант! Без происшествий?
- Так точно!
- Подойди ближе! Дыхни!
"Твою дивизию мать!" - мысленно вздохнул я, сообразив, что кто-то настучал комбату о бочке с винцом.
Пришлось мне уподобляться нерадивому солдату или курсанту, которые затаивают дыхание и радостно "хакают" на просьбу дыхнуть.
Комбат, впрочем, особо не принюхивался. Помятость его морды лица красноречиво свидетельствовала о ночном кутеже. И, соответственно, о неспособности делать выводы.
Ух, пронесло!
Но пронесло ли?
Следом на пороге КПП появился мой самый лучший друг  -замполит капитан Конев.
Прямо с порога он зашипел и загремел погремушками, как гремучая змея:
- Комсомольский билет, бл..дь, давай! Служака, твою мать! Блядюшник развёл в части, бл..дь! Возглавил, бл...дь, блядюшник!
"И опять пошла морока про коварный зарубеж!" - вспомнил я слова Высоцкого.  - "Причём здесь комсомол?"
И совсем непритворно удивился:
- Який такий блядюшник?
Глаза Конева, и так мелкие, совсем исчезли в извивах худого желчного лица:
- Издеваешься, твою мать? Мне же доложили всё!
- Чего всё?
Замполит аж взвился от злости:
- Бляди тут были! Водка-вино разливалась! А ты, лейтенант, во главе стола сидел и тосты нарезал, твою мать!
"Странно! Может, правда, хмель таскал меня на всякие шабаши?" - начало грызть меня мыслесомнение.
Но на всякий пожарный я отнекивался, делая честную туповатую службистскую морду лица:
- Да не возглавлял я никакого блядюшника! Кто-то Вам насочинял всё это!
- Ага! И бочки не было?
- Какой бочки?
- Троянской, бл..дь!
Да уж, бочка та, а по-туркменски "челек", оказалась действительно троянской!
Хорошо, что мой Разгильдяев оказался не таким уж разгильдяем. Спас меня, контуженного челеком, от позора, подменив на службе!
- Товарищ капитан! Бочка была. Но там, в артиллерийской учебке! - не моргнув глазом, соврал я, махнув в сторону забора.
- Ну я устрою тебе троянский челек! - прошипел замполит, понимая, что трудно бороться с разгильдяями-лейтенантами.