Утром за чай взялись хмурые, не выспавшиеся, родители. Всё шло скверно и скучно. Почти до утра, они спорили, насколько неправильно они воспитывают свою дочь. Выходило, что процентов на девяносто. Начали искать причины кризиса домашней педагогики. Папа считал, что мама всё делает наперекор ему. Мама объявила это невозможным оттого, что папа вообще ничего не делает. Получался тупик. Причём, созвучный с английским словосочетанием «two pig», в смысле «две свиньи». Конечно, к трём часам ночи, явился во всей красе вывод, что и живут они тоже не так, как надо. И не только они. К рассвету весь свет ни к чёрту не годился. Мама размышляла о том, как бы выглядел мир, если тогда она бы вышла замуж за лётчика. Папа ограничил свою фантазию стаканом чего-нибудь крепкого.
Они ели варенье из вазочки, буквально по три ложки яблочного. На хлеб и прямо в чай. Мир начал молодеть, светлеть и добреть. С мечтательным выражением лица папа принялся мыть посуду.
– Вот, что я хочу сказать! – мама улыбнулась такой улыбкой, что мысли о полном стакане сменились половинным компромиссом, а потом исчезли без следа, – давай-ка я в следующее воскресенье схожу с Настей на аттракционы. А ты оставайся дома, отдохни, поспи подольше!
– Вы идите в парк, а я тогда рвану на рынок, накуплю самого вкусного. Вы вернётесь – а у меня уже обед наготове!
Настя сидела на краю ванной, держала в зубах щётку с зубным порошком и с восхищением прислушивалась к беседе взрослых. Не разбирая ни слова через закрытую дверь, она наслаждалась дуэтом прекрасных голосов. До полного счастья оставалось совсем чуть-чуть. Вычистив зубы, девочка взяла в руки картонную коробку с порошком и опустила в неё мокрый язык. Когда на него налипло вдоволь, Настя медленно проглотила мел с мятой. Какой это был вкус! Какой это был запах!
* * *
В настроении радостного ожидания пробежала неделя и настало воскресенье. Папа ушёл на рынок к открытию, чтобы купить самые свежие овощи, зелень, мясо, сметану и творог. В комнатах вкусно пахло мятой, чабрецом и ещё какими-то сказочными растениями, которые папа заварил совместно с чёрным индийским. Мама с дочкой выпили чаю с пирожками и стали, не спеша, настраиваться на праздничную волну. Мама украсила букет ароматом духов «Золушка», из хрустального флакончика, рядом в коробочке стояла хрустальная туфелька, вызывающая восхищение и мечты. Настя умылась земляничным мылом. Фруктовый оттенок завершил формулу запаха беззаботной радости. В Настину шкатулку с украшениями легло ещё одно драгоценное воспоминание.
Лёгкий костюм из светлого льна – слегка расклёшенные брюки и жилетка по фигуре – нет, не у мамы! Представляете? Настя щеголяла в костюме haute couture из маминых рук. В нём так легко и удобно бегать, прыгать и даже лазать по деревьям. А кататься на аттракционах просто замечательно. Настя фантастически любила кружиться на подвесных каруселях, подниматься в самое небо на огромном колесе обозрения, летать вверх и вниз на цветастой «ромашке». Её нарядные сандалики парили где-то между кучевыми облаками, а в следующую секунду пикировали к земле. Причём, правый был ведущим, а левый – ведомым.
Парк «Юность» живописно располагался на берегу озера Верхнее. Здесь можно было покататься на лодочке или водном велосипеде. Настя потащила маму к пристани, но её яркое красивое платье вряд ли подходило для мореплавания, открытия необитаемых островов и сражений с приватирами и буканьерами.
Мама могла сказать, что она устала, но день был так хорошо выстиран! Ужасно не хотелось замарать его, и она сказала, как есть. Анастасия тоже дорожила снежной белизной слов и облаков. И не стала канючить. Правдивая жизнь оказывалась не такой противной, какой представлялась в неряшливые понедельники и усталые пятницы. Они посмеялись, без особой на то причины. Мама вспомнили поговорку, и с удовольствием обнаружила небольшую дурачинку и у себя, и у Насти. Может эта дурачинка, по-другому, называется счастье?
Расплёскивая смех прозрачный, как ключевая вода, они согласились бы с этим.
– Хочешь, я раскачаю тебя до самого неба на больших качелях!
Огромные и высокие, тяжёлые и скрипучие качели впечатляли своими размерами. На этих качелях точно можно улететь в небо. На железных прутьях была подвешена лодка с лавочками поперёк. Туда запросто влезало четыре человека. Настя забралась в жестяное крашеное корыто. Внутри пахло краской и машинным маслом. И ещё страхом. Но Насте было совсем не страшно, она мечтала поскорее начать полет.
Вдоль лодочек прохаживалась хозяйка установки. На животе она гордо несла сумку с билетами и деньгами. Мама протянула ей мелочь.
Оператор сердито стала объяснять Настиной маме:
– Десять минут! Понятно – десять! – с недовольством в голосе, она втолковывала всем вокруг свои правила.
– А нельзя ли сразу взять билеты на двадцать минут? Двойные?
– Двойные можно. Но инструкция запрещает в одни руки больше одного билета, – злорадно заявила хозяйка качелей, – Со спекуляцией будем бороться! Выжигать калёным железом! - затем выдала два билетика, и с ненавистью ссыпала монетки в сумку.
– Хорошо-хорошо. Калёным, так калёным! – мама, наконец, отвязалась от оператора.
Мама толкала лодочку снаружи, а Настя внутри пружинила ногами. Вдвоём, они быстро раскачали тяжёлую махину. Взмахи становились шире и шире, в животе щекотало от весёлого ужаса, когда деревянная лавочка выскакивала из-под ног, а земная поверхность кренилась и вставала дыбом.
– Ещё!!! Ещё!!! – девочка кричала, что есть силы, – Выше!!! Выше!!!
Улетая в самое небо, Анастасия глянула на растущие рядом деревья под необычным углом. И чуть не вылетела из лодочки от увиденного. Верхушки лип и каштанов были увешаны гроздьями маленьких существ, которых Настя уже видела. Тех самых, которых мама спутала с веселыми человечками.
Тролли, гремлины, домовые, лешие – неизвестно, было ли, вообще, в человеческом языке слово для обозначения подобной нечисти. А если было, на что оно было похоже? Сами же духи уродливость облика искупали своей невидимостью. Немногие из людей могли видеть тварей, живущих на границе живого и мёртвого. Зато их прекрасно видели животные, как домашние, так и дикие. Пищей им служили человеческие чувства страха, паники, отчаяния, одиночества. Парк аттракционов для них, как бесплатная лавка сладостей. Изобильный источник испуга и боязни привлекал нечистую мелкоту со всей округи.
– Девочка, мамочка, заканчиваем раскачиваться! Оплаченное время закончилось!
- Подождите, сейчас уже останавливаемся.
Мама попробовала притормозить качели. Оператор отвернулась в другую сторону и нажала рычаг тормоза. Из деревянного пола поднялась смолёная шпала. Может, оператор поторопилась. Может, тролли воспользовались ситуацией. Может, Настя плохо держалась за железные прутья. Качели остановились, как вкопанные. Маленькая девочка не могла остановиться и с криком полетела вперёд. Она споткнулась об одну лавку, ударилась грудью о следующую, больно расшибла колени и локти. Сшитые мамой льняные брючки были порваны и испачканы кровью. Было так больно, так больно и обидно, что вдох застрял у неё в горле.
Где-то там, далеко-далеко, мама кричит на кассира, по ровной дорожке идут чужие люди, дома папа готовит воскресный обед. Все заняты, и никто не ленится, а маленькая девочка идёт, прихрамывая, на поиски того, кто слышит её. Но её одинокий крик бьётся и задыхается, не найдя никого.
Смотрите, смотрите – там, за деревьями, со стороны песчаного пляжа – да! Легко перескакивая через скамейки и заборчики, бежал на выручку красавец-пёс породы овчарка. Как он прекрасен! Распластываясь по ветру, он бросал вперёд свои сильные лапы, отталкивая задними то ли пройденный путь, то ли прожитый день.
Лохматым вихрем пёс крутанулся вокруг девочки, присел на задние лапы и постарался лизнуть её в лицо. Девочка обняла его мощную шею и спрятала лицо в густую шерсть. Настя нашла одной ладошкой другую и замкнула круг. Тимур положил умную морду с усталыми глазами ей на плечо. Время бережно обошло их, оставив в подарок крохотный островок покоя. Добро получило свой шанс.
Они стояли, прижавшись друг к другу и не искали слов.
«Где же ты был? Почему у тебя другой ошейник? Почему шерсть пахнет дымом? Ты опять уйдёшь со своим хозяином, и я не смогу тебя найти, даже если очень-очень надо?..»
«Я чувствую твою боль. Здесь и вот тут. Ещё поцарапаны коленки. Сейчас я заберу её и всё успокоится. Кто это сделал? Маленькие существа – не звери и не люди? Тебе уже легче? Где ещё болит? Нигде не болит, почему ты плачешь?..»
Никто не услышал этого, потому что этого никто не говорил. Дети, животные и пожилые люди умеют разговаривать между собой, используя вечный космический язык, обходящийся без слов и звуков, радиоволн и килобайт.
Мир вежливо подождал и вернул их обратно. Настя вздохнула и нахмурила брови – совсем рядом мама ругалась с качельной кассиршей.
– Как можно так!!! Чуть мне ребёнка не покалечила! Что ж ты по тормозам на всём ходу, предупреждать же должна!! За копейку убить готова!
– Нищебродь, интеллигенция вшивая, понаехало вас тут откуда не попадя! У меня очередь вон стоит, не видишь что ли???
– Да как ты смеешь! Нет же никакой очереди! Я билеты купила? И время еще не вышло!
– С вас, нищих, на корку хлеба не наскребёшь!
Женщины ругались красочно и вдохновенно. Вокруг собралась небольшая толпа болельщиков. Троллей сбежалось видимо-невидимо. Мерзкие твари насыщались эмоциями гнева и ярости. Это было для них как званый обед, куда можно прийти, прихватив с собой приятелей со двора. Самые сильные хватали ещё неостывшие куски отрицательной энергии и рвали их на мелкие лоскуты, чтобы хватило всем. Более сытые и хитрые, разжигали конфликт, не позволяя прекратиться потоку дармового угощения. Вышедших из себя скандалисток кололи острыми шипами, бросали им пыль в глаза и подсказывали самые отвратительные и обидные ругательства.
Несколько пакостников бросились к Анастасии, в надежде поживиться унынием и свежей жалостью к себе. Не тут-то было! Великолепный Тимур прекрасно видел скрытые от людских глаз манёвры и грозным рычанием прогнал мелкую нечисть. Мама вдруг вспомнила, что где-то рядом, должна быть, упавшая с качелей дочь. Через мгновение, Настя была найдена.
Умница Тимур вежливым рычанием попросил женщин подождать недолго. Ждать никто не хотел, и кассирша стала наводить порядок на правах хозяйки бала.
– Ну-ка давай...слышь…вали отсюда! – она взмахнула рукой довольно близко от кареглазой морды Тимура. Он укусил воздух рядом с пальцами и его зубы щёлкнули, как сработавшая мышеловка. Работник культуры завизжала так, что мелкие твари со всего парка устремились к атракциону, надеясь, по меньшей мере, на убийство. Десяток паразитов повисли на жертве собственного страха и втягивали своими
