Где я, там смерть. Глава 6.

Кэрол медленно поднялась, чувствуя, как холодеют руки, наблюдая, как Куртни открыла ящик стола и что-то достала. С удивлением, Кэрол увидела, что это всего лишь газета.

- Я хотела оградить тебя от этого, но… Рэй прав, ты бы все равно узнала, - глухо проговорила Куртни и отдала газету Рэю, который, обернувшись, протянул ее девушке.

Кэрол медленно развернула ее, и кровь бросилась ей в лицо, стоило ей увидеть только заголовок на первой странице.

« Жена Джека Рэндэла - шлюха и психопатка!»

Кэрол опустилась в кресло, быстро пробегая глазами по строчкам, не замечая, с какой тревогой и страданием на нее смотрят Куртни и Рэй.

«Кэролайн Рэндэл, бывшая Ландж, и в девичестве Мэтчисон, родилась и выросла в придорожном борделе, будучи дочерью одной из ее обитательниц, а именно, самой владелицы непристойного и весьма знаменитого в Фарго местечка, пользующегося в свое время популярностью у дальнобойщиков и не только… Кэролайн Мэтчисон, судя по всему, была просто досадным недоразумением, браком в работе ее матери, Элен Гран, которая так ненавидела ее, что даже не пожелала дать ей свою фамилию. Ремесло матери девочка переняла, когда ей не было еще и четырнадцати, и в силу своей юности пользовалась у клиентов большей популярностью, чем взрослые женщины. Местные жители хорошо помнят и Элен Гран, и ее дочь. Девочка никогда не отличалась хорошим поведением, была агрессивна и изводила сверстников в школе, не раз избивала девочек. Впрочем, этому никто не удивлялся. Мать девочки не считала нужным заниматься ее воспитанием, с раннего детства уготовив ей жизнь проститутки. Элен Гран скончалась пять лет назад в психиатрической лечебнице, где провела семь лет после того, как ее признали виновной в совершении нескольких жестоких убийств, а также она была признана невменяемой и помещена в больницу. Из-за произошедшего недоразумения, в результате которого Рэй Мэтчисон был введен в заблуждение Элен и ее дочерью, которые убедили его в отцовстве, он согласился забрать девочку к себе. Обстановка и декорации сменились, но девочка осталась прежней. Когда выяснилось, что Рэй Мэтчисон не является ее отцом, она его соблазнила, отплатив черной неблагодарностью его жене, принявшей юную проститутку в свою семью, из-за чего Кэролайн была выгнана из дома. Далее она выходит замуж за оправданного и освобожденного стараниями Джека Рэндэла Мэттью Ланджа, прославившегося обвинением в зверских убийствах трех малолетних девочек и отсидевшего за решеткой восемь лет. Но муж ее погибает после свадьбы спустя всего несколько дней в автокатастрофе. Спустя некоторое время Кэролайн обвиняется в убийстве Кэтрин Френсис, первой жены Мэттью Ланджа, но так же, как и мать, Элен Гран, признана психически нездоровой и отправлена на принудительное лечение в психиатрический госпиталь. А, выйдя оттуда, становится женой одного из самых преуспевающих и популярных адвокатов - Джека Рэндэла. Что побудило знаменитого юриста жениться на женщине с такой биографией и с такой болезнью, как наследственная маниакальная шизофрения, можно только гадать. Известно, что она родила ему сына, но и мальчик за свои пять лет уже успел попасть под наблюдение психиатров из-за своей наследственной склонности к насилию и жестокости. Как выяснилось, до женитьбы у Джека Рэндэла был роман с известной топ-моделью Даяной Спенсер, но в силу чрезвычайной занятости обоих, они вынуждены были встречаться не так часто, как хотели. Воспользовавшись этим, Кэролайн Мэтчисон, как профессиональная «жрица любви» с многолетним опытом, склоняет адвоката к близости, а потом, шантажируя беременностью и пользуясь его убеждениями в том, что каждый ребенок должен иметь полноценную семью, вынуждает жениться. Но от своей любви, потрясающей и прекрасной Даяны, он не смог отказаться и поддерживал с ней тайную связь, которую вынужден был тщательно скрывать от своей жены, убийцы и психопатки, дабы не подвергать опасности любимую.

Что это - насмешка судьбы? Джек Рэндэл, знаменитый громкими и потрясающими мир делами о маньяках, в защиту которых выступал, получает в жены потомственную маньячку-психопатку, и кровожадного звереныша в сыновья, скорее всего, тоже будущего страшного убийцу. Или адвокат настолько неравнодушен к маньякам, что решил окружить ими себя не только в профессиональной деятельности, но и в личной жизни? Или жена и сын - маньяки - это кара Господня за то, что давал свободу убийцам?...»

Кэрол опустила газету на колени и молча уставилась куда-то перед собой неподвижным взглядом.

Куртни и Рэй взволнованно смотрели на нее.

Присев рядом с девушкой на корточки, Рэй осторожно вытащил у нее из-под рук газету и, смяв, бросив в корзину для мусора. Подняв на Кэрол заискивающий взгляд, он погладил ее по коленке.

- Солнышко, ты в порядке? - мягко шепнул он.

Кэрол не ответила, продолжая смотреть в одну точку. Куртни поднялась и вышла из-за стола.

- Кэрол! - окликнула она твердым голосом.

Девушка перевела глаза на нее.

- Что?

Заметив их встревоженные взгляды, она слабо улыбнулась, но улыбка получилась жалкой и горькой.

- Я в порядке, не волнуйтесь. Я привыкла… привыкла к такому… Там, где я жила, меня до сих пор презирают и смотрят с отвращением. Когда я была совсем маленькой, я не могла понять, почему меня все ненавидят и отвергают, почему другим детям не разрешают со мной играть, почему они меня прогоняют и обижают. И с каждым годом все только усиливалось, и я… я стала воспринимать это, как должное, как неизменную часть своей жизни… вернее, как саму жизнь, не такую, как у нормальных, достойных уважения людей. Жизнь отверженной, заклейменной позором и грязью. Ничего уж тут не поделаешь. Моя мать была права, когда говорила мне, что я никогда не отмоюсь. Но Патрик… зачем они трогают Патрика? - в голосе ее появилась ярость. - Неужели и на нем будет это клеймо? Тогда я не хочу быть его матерью, чтобы он страдал из-за меня и моей матери, как я всю жизнь обречена страдать из-за нее! Не хочу, чтобы меня стал стыдиться и презирать собственный ребенок, когда кто-нибудь ему расскажет что-то наподобие того, что написали в этой газетенке!

- Кэрол, никогда не смей так говорить! У людей злые языки, но нельзя им позволить себя забить, - решительно и твердо сказала Куртни. - Когда Патрик подрастет, ты сама ему все объяснишь.

- Объясню? Но что я ему объясню? Что меня всю жизнь все презирали и ненавидели? Что мать продала меня в тринадцать лет? - сорвалась Кэрол, забыв о том, что Рэю, вытаращившему от потрясения глаза, последний факт был не известен. - Что я убила женщину и лечилась в психушке? Рассказать, кем была его бабушка? Думаешь, Куртни, если я сама ему это все расскажу, он станет относиться ко мне иначе, не будет презирать и ненавидеть?

- Совсем не обязательно все ему рассказывать. Некоторые вещи ему знать совершенно не нужно, - все также твердо ответила Куртни. - И совсем не обязательно, что кто-нибудь ему расскажет. К тому времени, как он подрастет достаточно, чтобы что-то понять, все уже забудется.

- Забудется? Нет, Куртни, сегодня я поняла, что никогда и ничего не забывается. Мой родной город все помнит, а теперь мое клеймо прокаженной увидела вся страна…

- Да кто верит всем этим газетам, Кэрол? Думаешь, ты первая, кого облили грязью? Бери пример с Джека, он никогда не обращал внимания на это, а уж ему, как никому другому, столько раз кости в грязи перемывали!..

- Солнышко, - осторожно подал голос Рэй, решившись вклиниться в разговор. - Если бы ты не была женой знаменитого человека, никто бы не стал интересоваться тем, кто ты и что там у тебя было в прошлом. И как только ты исчезнешь из жизни Джека, все сразу же обо всем забудут, и о тебе, и о том, что о тебе писали. А через месяц об этом уже никто и не вспомнит. Ты и Патрик сможете жить спокойно и нормально, и никто не станет копаться в твоей прошлой жизни и посвящать в нее мальчика, просто потому, что никому до этого нет никакого дела.

- Сомневаюсь, чтобы теперь Джек сам хотел, чтобы я оставалась его женой, - заметила Кэрол с горькой усмешкой.

- Я еще раз повторю, что Джек никогда не придавал значения тому, что говорит о нем пресса, - жестко повторила Куртни.

- А я так не могу. И Даяна об этом знала. Знала, куда больнее ударить, - лицо Кэрол вдруг исказилось от боли. - Как она могла?

- Значит, ты догадалась? - кивнула Куртни.

- Конечно, это Даяна. С ее слов составлена эта статья. Только она и Берджесы думают, что Мэтт погиб в аварии, потому что ты сама им так сказала. Если бы журналисты сами копались в моем прошлом, они бы знали, как Мэтт погиб на самом деле, - Кэрол снова скривилась, на этот раз от отвращения. - И еще эта трогательная пострадавшая любовь между ней и Джеком… Кому еще надо об этом писать, если не ей? Даяна… она же знала, как ни кто другой, как тяжело мне было в детстве, как я страдала от того, как ко мне относились люди. Как… как же она могла?

- Она задалась целью убрать тебя с дороги, вот и убирает, - мрачно ответил Рэй. - Причем, самыми беспроигрышными и эффективными способами.

- Я это поняла, - тихо отозвалась Кэрол. - Добивается того, чтобы я не смогла остаться с Джеком, если захочу.

- Но ведь ты и так не захочешь? - насторожился Рэй.

- Я устала. Пойду отдыхать, - улыбнувшись обоим, Кэрол тяжело поднялась с кресла и отправилась в свою комнату.

Рэй, подавленный и расстроенный, остался сидеть с Куртни, надеясь услышать от нее, как помочь их девочке во всей этой ситуации с Джеком, Даяной и ее кознями.

- Ты заметила, что она больше не плачет? На нее это не похоже, - тихо обратился он к Куртни.

- Заметила. И это мне не нравится. Лучше бы она плакала.

Куртни резко замолчала, а Рэй изумленно выпрямился в кресле, подняв лицо к потолку. Сверху доносился приятный сильный голос, громко и неожиданно запевший какую-то невеселую, но красивую песню.

- Что это? - выдавил он.

- Это Кэрол, - ответила не менее удивленная Куртни. - Она поет.

- Но я никогда в жизни не слышал, чтобы она пела!

- Я тоже.

Посмотрев на Рэя, Куртни неожиданно улыбнулась.

- Надо же, оказывается, у нее есть голос! Песни вместо слез… даже не знаю теперь, нравиться мне это или нет.

- Мне не нравится, - заявил Рэй. - Это странно. Может, она опять… ну, немного не в себе?