Где я, там смерть. Глава 7.

опровергала предположение, что он подходит для позирования перед камерами и прогулок по подиуму. Может, для этого бы подошла только одна его внешность, но не он сам. Что-то было в нем такое, что не позволяло представить его за подобным занятием. Создавалось стойкое впечатление, что он из тех мужчин, которые относятся с презрением к шоу-бизнесу и ни за какие деньги не позволят затянуть себя туда, тем более в роль модели. В чертах его лица угадывался крутой нрав, у него была военная выправка, слишком уж мужественный вид, подходящий более для солдата, нежели для модели, и тяжелый глубокий взгляд серьезного, повидавшего виды человека жестокой закалки. Нет, даже если бы у него не было шрамов, Даяне ни за что бы не удалось загнать его под камеры для съемок, Кэрол теперь была в этом уверена. Но неужели то, что смогла за секунды сразу понять она, не разглядела Даяна, считая, что только шрамы мешают реализации головокружительной карьеры и сокрушаясь и досадуя на них, как на помеху к счастью и истинному предназначению ее красавца-брата? Только в этом красавце жил бродяга и солдат, и вряд ли в нем сможет ужиться кто-то еще. Чувствовалось, что он личность состоявшаяся и утвержденная настолько, что не подвластна никаким изменениям.

Кэрол показалось, что они целую вечность вот так стояли и разглядывали друг друга, обдумывая свои впечатления. Она заметила, что он тоже с интересом ее изучает, при том так пристально и так подробно, что она, в конце концов, смутилась и, опустив глаза, увидела, что у его ног присела собака, немецкая овчарка. Это был крупный и очень красивый пес, ухоженный и холеный. Судя по тому, как блестела и переливалась его шерсть и какой энергией блестели глаза, он был молод, здоров и полон сил. Должно быть, это тот самый пес, о котором рассказывала Даяна, что он ходит за своим хозяином по пятам и тот в нем души не чает. И имя ему было Спайк. И этот пес был очень похож на того самого Спайка… Закрыв пасть, собака посмотрела прямо ей в глаза и склонила набок голову, как будто немного удивленно и вопросительно, словно спрашивая - о, а ты кто такая и чего ты на меня пялишься?

- Прошу прощения, вы Кэрол Мэт… то есть, Рэндэл? - прервал он затянувшееся молчание тихим голосом, который Кэрол показался знакомым. Нет, в этом голосе не осталось ничего от того голоса, который когда-то давно она знала и даже до сих пор помнила, но где-то она уже слышала именно этот голос, тихий, хриплый, как будто надорванный.

- Тимми! - воскликнула она и удивленно, и радостно, снова подняв на него глаза.

- Привет, - он спрятал свои все такие же прекрасные светлые глаза, ярко выделяющиеся на смуглом лице, и смущенно потупил голову, как-то сжавшись под ее взглядом. - Вообще-то, так меня уже давно никто не называет.

- Неужели ты меня узнал? - не поверила Кэрол.

- А почему нет? Ты же меня узнала.

- Но тебя нельзя не узнать!

- Я что, совсем не изменился? - он улыбнулся одним уголком рта.

- И да, и нет. Даже не знаю, как сказать, - Кэрол тоже улыбнулась, широко и приветливо, смотря на него ласковым нежным взглядом, каким всегда смотрела на него в детстве. - Но вижу, что твоя мечта стать высоким и красивым сбылась.

- Не совсем, - еще тише сказал он.

- А, по-моему, очень даже «совсем», - подала голос Эмили, и, взглянув на нее, Кэрол увидела, что она заворожено, с нескрываемым восторгом смотрит снизу вверх на возвышающегося над ней молодого человека. - Вы самый высокий и самый красивый из всех, кого я когда-либо видела!

Он слегка скосился на нее, как будто боялся повернуть голову, чтобы не осветилось все его лицо. На его губах была та же полуулыбка, только теперь она стала какой-то невеселой.

- А ты самая красивая из всех девушек, которых видел я, - мягко проговорил он, смотря ей в лицо и намеренно не опускаясь ниже, как будто там было все так же, как и у других.

- Вы, наверное, актер или фотомодель, да? - предположила девочка с такой уверенность, что Кэрол улыбнулась.

- Нет. Я солдат. Был.

- Ух, ты! - восхитилась Эмили, и, похоже, это ей понравилось еще больше, чем то, о чем она подумала. - И на войне были, на настоящей?

- Был, - сдержано ответил он.

- А девушка у вас есть? Или вы уже женаты?

- Нет и нет, - ответил он сразу на два вопроса.

- Нет девушки? Я вам не верю. Вы врете!

Он резко отвел от нее взгляд и уткнулся им себе под ноги, потом медленно поднял на Кэрол.

- Я хотел спросить… я ищу Даяну.

Лицо Кэрол мгновенно окаменело. Ее больно кольнуло то, что он пришел искать свою сестру к Джеку.

- Да, она там, - сухо сказала Кэрол, отводя глаза.

Он замялся на месте, видимо, ощущая неловкость и смущение.

- Я заберу ее… мы уедем, - виновато проговорил он. - И я… я не позволю ей вернуться сюда… не подпущу к нему… к вам… И прости меня, пожалуйста, за то, что я побил твоего мужа… наверное, я не имел право вмешиваться…

- Имел, потому что он поднял руку на твою сестру. И тебе не за что извиняться, ни перед ним, ни передо мной.

- А почему же ты здесь, если она там? - он осекся и покраснел, сообразив, что задал глупый и бестактный вопрос, и виновато продолжил, не дожидаясь ответа. - Где он лежит?

- Думаю, она рассердится на тебя, если ты вмешаешься, - холодно предупредила Кэрол, избегая его взгляда.

- Но я должен. Понимаешь, она… она стащила у меня пистолет, - он покраснел еще больше, когда Кэрол устремила ошеломленный взгляд прямо в его глаза. - Она очень расстроена, ничего не хочет слышать и понимать… Она похожа на одержимую, она не в себе, и я боюсь… как бы чего не натворила сгоряча.

- Так чего же мы здесь стоим? Пойдем скорее! - Кэрол схватила его за руку и рванулась к двери больницы, но он остановился, хотя руку свою у нее не отнял.

- Нет, я сам пойду, тебе не надо. Она сама не своя… она может тебе навредить. И у нее пистолет. Лучше иди домой, Кэрол. Я с ней сам разберусь.

- Но… если она уже применила пистолет против Джека? - ужаснулась Кэрол, не замечая, с какой силой вцепилась в его руку от волнения.

- Если бы она в него выстрелила, уже бы вся больница на ушах стояла, - успокоил он и нерешительно накрыл ее кисть, сжимающую его предплечье, своей большой ладонью. - Но, думаю, мне все-таки надо поторопиться, мало ли что.

Теперь, когда он не прятался в тени, и его лицо осветилось светом фонарей, Кэрол вдруг увидела его шрамы. Один длинный, волнообразный, прерывающийся примерно на пол сантиметра посередине, вьющийся по щеке странным страшным узором от виска и к нижней челюсти. В тени не было видно, но, скорее всего, шрам опускался на шею, и возможно, еще дальше.

Этого Кэрол уже не могла узнать. На виске и скуле были заметны еще несколько мелких узких рубцов. И еще один короткий шрам между самым большим шрамом и ухом.

Кэрол поспешно отвела взгляд, но он успел заметить его и, вспомнив о своих шрамах, о которых на мгновенье позабыл, мучительно покраснел и отступил он девушки, выскользнув из держащихся за него рук.

- Желаю тебе удачи, Кэрол. Мы вряд ли еще увидимся, - его хриплый низкий голос, так не подходивший к его внешности, прозвучал неожиданно мягко и, прежде чем она успела что-нибудь сказать в ответ, он развернулся и легко вбежал в здание больницы.

Его пес спокойно уселся под дверь и с невозмутимым видом стал ждать своего хозяина, хотя тот даже не посмотрел на него перед тем, как уйти, не говоря уже о каких-либо командах, типа «жди».

Кэрол грустно смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Ей совсем не хотелось, чтобы они больше не увиделись. Да, он сильно изменился, стал совсем другим, но все же это был он, Тимми, и ей безумно хотелось с ним поговорить, пообщаться, разглядеть повнимательней. Но, видимо, он этого не хотел, стыдясь своих шрамов. Да и обстоятельства так неудачно сложились.

Одного Кэрол не могла понять. Что такого ужасного они все, Джек, Даяна, и сам Тим, увидели в этих его шрамах? Да, шрамы, но, судя по их разговорам и отношения к этому самого Тима, она ожидала увидеть что-нибудь гораздо хуже. Собака может нанести лицу ущерб и пострашнее, а у него всего лишь кожа на щеке пострадала, но сами черты-то были в полном порядке… и не плохие черты. Дай бог такие бы каждому. Раздули из мухи слона, и Тим в первую очередь! Какой же он урод? О каком таком безобразии они говорили? Да, шрамы, мало привлекательного, но ведь на таком красивом лице! Наверное, именно это и шокировало. Но о том, что бы в постель с ним и только с закрытыми глазами - это Джек уж слишком преувеличил. И насчет взгляда – прицела тоже. Взгляд, как взгляд, ничего такого Кэрол не заметила. Может, лишку тяжеловатый, но и только. Ведь в целом Тим очень привлекателен, разве он сам этого не видит? Или он настолько зациклился на своих шрамах, что только их и замечает, когда смотрит в зеркало? Или то, что над ним смеялись в детстве и с жалостью смотрели теперь окружающие, породило и поддерживало в нем этот комплекс неполноценности, уродства? Да, скорее всего, так и было. Наверное, именно люди были тому причиной, что он стал стыдиться своей внешности до такой степени. И еще, должно быть, тяжело переносить это тому, кто был рожден таким красивым, и за десять лет привык к восхищенным взглядам и уверенности в том, что так будет всегда - и вдруг почувствовать себя уродом, вызывающим лишь жалость и толику отвращения к мало приятным на вид рубцам на его лице и теле. Ранен ли он уже был женщинами по этому поводу? Наверное, да, раз так от них шарахается. Такой красивый парень… неужели шрамы так мешают его отношениям с девушками? Кэрол невольно задалась вопросом, стала бы она сама с ним встречаться… и покраснела, когда поняла, что вряд ли. Каждой девушке хотелось, чтобы рядом с ней был пусть не такой красивый, но и без таких бросающихся в глаза примет парень и пусть лучше проходят мимо него, не замечая, чем таращат ошеломленные глаза и тычут пальцем - глянь, какие у этого парня шрамы! Откуда, интересно, и почему?... Вот не повезло, так не повезло! Несчастный, а мог бы быть таким красивым… Наверное, подобные мысли и появлялись у каждого, кто его видел.

- Пресвятая Дева, что у него с лицом? - услышала она рядом голос Эмили, судя по которому можно было понять, как она поражена и разочарована. Кэрол тяжело вздохнула. Ну вот, пожалуйста. И, наверное, подобным образом реагируют и остальные. Теперь понятно, почему так скован и зажат Тим. Бедный мальчик! Кэрол осеклась… так, как она думает каждый, и он каждый раз читает эти мысли на лицах людей. Он, мужчина, солдат, и можно только предполагать, как могут унижать его и злить подобные мысли и высказывания со стороны окружающих.

- Так что с ним? - нетерпеливо повторила вопрос Эмили, настойчиво вперившись в Кэрол взглядом.

- В детстве на него напала собака, - коротко и нехотя объяснила та.

- Собака? - взгляд Эмили перескочил на сидящую рядом овчарку. - Как же он не боится их после такого? И не… не ненавидит?

- Другая собака спасла ему жизнь, - пожала плечами Кэрол.

- Как странно… и необычно, - заметила девушка. - А все равно он очень красивый, правда?

- Да, - Кэрол улыбнулась.

- И шрамы эти его совсем не портят… только он не совсем обычно смотрится. Наверное, мне не стоило спрашивать про девушек, сделала ему неприятно, но ведь я не видела… Ну, и дуры они все, значит! - пылко воскликнула она возмущенно, потом вдруг как-то вся сразу сникла, и личико ее сделалось