Заход советских военных кораблей в иностранный порт, в свое время, действовал на горожан так же, как прилет инопланетян в сумасшедший дом. Был восторг и феерия! Всем было интересно увидеть современные боевые корабли, живых «русских» и как они пьют водку бочками.
Лейтенанту по имени Володя, с отчеством Муньевич, в службе повезло. Он стал непосредственным участником посещения своего артиллерийского крейсера закордонного порта.
Если спросить у экипажа:
- Что главное в дружеском заходе кораблей в иностранный порт?
Командир с умным видом бы ответил:
- Не уронить честь звания советского моряка!
Заместитель командира по политической части, в обиходе называемый - Замполитом, в политическом раже просифонил бы:
- Соблюдать политику партии! - хотя какая на корабле "политика". Выполняй приказы Командира - вот и вся политика.
«Особист» - сотрудник особого отдела КГБ СССР, который любил к месту и не к месту повторять: «На корабле Советской властью являюсь только я!», с чувством всех начал бы до слез инструктировать:
- Враг хитер и коварен! Затаился за каждым углом! Главная задача супостатов завербовать вас в шпионы и выведать секретные сведения. А главное - разложить ваши юные души! – направив настольную лампу в лицо, добавил бы.
- Запомните: если к вам за границей подойдет враг народа, то ваши слова должны быть: «С врагами Родины дело не имею!» А если спросят: «Как вы живете?» То вы обязаны ответить: «Кормят нас хорошо, денег нам хватает!» Короче - поодиночке не ходить! дискуссий не вести! на провокации не поддаваться! с иностранцами не общаться! с белоэмигрантами не встречаться! половых контактов с бабами не иметь! Не пить, порнуху не покупать, фарцовкой не заниматься! У них там громадный кризис, безработица, противоречия на каждом шагу. Барахла много, а купить не на что! - переписав номера фотоаппаратов и наручных часов, чтобы моряки не дай бог не «толкнули» их за границей боец «невидимого фронта» резюмировал бы.
- Если за границей тебе покажется хуже, чем на Родине, то лучше оставайся дома! А если лучше - не возвращайся. У тебя нет Родины!
Для обычных же моряков задача была одна – кровоподтеком просочится мимо боцмана в увольнение на берег и нажраться там конского возбудителя.
И вот Володя во главе пятерки матросов артиллерийской батареи (по одному тогда никого не отпускали) в увольнении идет по улочкам иностранного города. Вокруг море людей и вывесок с полуголыми бабами. Реклама слепит глаза как кремлевские звезды.
Навстречу нашим оболтусам идут такие же моряки, но с иностранного корвета, пришвартованного рядом с крейсером. На узком тротуаре, покрытом пылью веков не разойтись. Группы встречаются и… застывают друг против друга, как в деревне парни перед кулачным боем. Город замирает. Прохожие с интересом смотрят, чем дело кончится. Начинают делать ставки – кто кого победит.
Каждый моряк не хочет посторониться и уступить дорогу. На лицах русских написано: «Мы не в поленнице шилом деланы! Здесь вам не тут!» Забугорные парни-матросы думают проще: «Мы дома. Пусть русские медведи посторонятся, здесь им не Сибирь с пьяными матрещками!»
Володя, чувствуя печенью, что дело начинает пахнуть керосином, то бишь обычной дракой, начинает вертеть головой, как карась на сковородке. Боковым зрением видит справа от себя вывеску «BAR», что в переводе не нуждается. Надевает на лицо выражение гостеприимного русского Иванушки и делает международный щелчок пальцами по подбородку, приглашая иностранных моряков утолить «жажду». Он уже хорошо знает, что пиво, как любимая женщина, убеждает, не унижаясь до доказательств.
Мареманы жест понимают правильно, и интернациональная кодла моряков вваливается в питейное заведение, после чего начинаются дружеские нарушения безобразий, которое заканчиваются обычным пивопитием, обсуждением девушек и обменом сувенирами. Что парадоксально, не зная языка, кроме матерного, все понимают друг друга на ять!
Если крейсер имеет ход 20 узлов, то «стук» на советском флоте имел скорость звука. События в пивбаре доходят до Замполита быстрее, чем Володя после возвращения успевает сходить от пива с «кипящим радиатором» в гальюн, туалет значит.
Команда дежурного по кораблю: «Лейтенанту такому-то прибыть в кают-компанию!» застает Володю в убогой каюте, где он заедал пивной выхлоп чесноком.
«Странно, причем здесь кают-компания, а не каюта командира или боевая рубка, - думает Муньевич. - Еще бы в консерваторию вызвали».
Собрав свои члены и многочлены в кучку, глаза в пучок Володя идет в храм Бахуса. Заходит, а вместо вина, торжественно, как на именинах архиерея сидят Замполит с партбюро корабля, и разбирают персональное дело Владимира Муньевича: «О братании с вероятным противником». Была в советское время такая «форма» работы политработников с личным составом.
- Ну, что, лейтенант! Допрыгался! Рассказывай, как ты организовал братание с НАТОвцами? – с пламенной слюной спрашивает местный иудушка, принцип службы которого был простой: Чем бы ни заниматься, лишь бы ничем не заниматься!
- За сколько сребреников продал Родину? – подшпиливает председатель партбюро, через плечо преданно глядя на замполита. – Забыл о классовой борьбе и происках мирового империализма?
От таких вопросов в те легендарные времена у адмиралов виски покрывались хлоркой, у девушек - рождались семимесячные дети, а для простых офицеров это означало разжалование и увольнение с флота.
Владимир Муньевич застывает как Иисус Христос на кресте. Начинает усиленно матерно молчать и думать, как вывернуться из расстрельной ситуации. Живот схватывает судорогой, а в попу соломинку не просунуть. Заклинило. Парень просит:
- А можно в гальюн?
Уксусный Замполит, зная, что Лейтенант все равно никуда с корабля не денется, утвердительно, по барски кивает головой. Володя шнуром выскакивает в коридор. Выдыхает партийный воздух, чешет вспотевшие чресла и направляется… «куда надо», то есть в каюту с магическим номером «00» и надписью «Стучать!» на броняшке-двери.
- Товарищ майор! - отдышавшись от партбюро, Лейтенант обращается к «особисту» корабля. - Замполит без вас шьет дело!
- Из материала заказчика? – как бы шуткует офицер.
- Нет, из меня! - и рассказывает ему на пальцах всю историю.
Боец «невидимого фронта», выслушав бред пьяного попугая, как то странно сосредотачивается.
- А почему я об этом узнаю в последнюю очередь? - в глазах военного чекиста начинают зловеще видеться лесоповал в излучине Колымы. - Кто на корабле позволил что-то делать без органов? – взяв со стола стопку протоколов допросов и бланки признательных показаний, решительно добавляет. – Пошли! Я их научу Родину любить!
Входят в кают-компанию. Партбюро увидев представителя Органов, сразу же прилипает к стульям, как мухи к дерьму. Свет в плафонах тускнеет. Тараканы прячутся в протокол заседания. Иллюминаторы сами закрываются, «барашки» на них шустро самостоятельно закручиваются, думая: «Что сейчас будет!» Начинает пахнуть войной.
- Почему мне не доложили? – тихо с изморозью спрашивает «особист». - Это политическое недоверие или где? Кто я вам или как? Забыли, где находится Родина на корабле, и кому вы служите? - вопросы сыпятся, как стреляные гильзы из-под автоматической малокалиберной пушки.
В кают-компании наступает киммерийская ночь.
- Да что вы? – Замполит, вскочив гвоздем, мокнет в трусах и начинает кисло вертеться ужом. - Мы, что? Ничего! Просто решили по-дружески побеседовать с молодым офицером. Помочь ему в становлении.
- Кто направит лейтенанта на путь истинный, как не партбюро? – подпевает секретарь.
Что было дальше – это другая история, но в кают-компании стало пахнуть горелой человечиной. Правда все поняли, что жить будут! Зам персональное дело «О братании» запомнил надолго.
«Стучать» - дело хорошее, но надо знать что, где, когда и кому!
