рыба-смотри! Рыба сазан!
Люди толпились у каждого прилавка. Не сколько покупать, сколько поглазеть на товар.
Ведь аршин ситца стоит тринадцать копеек, аршин сатина - двадцать. За три аршина ситца крестьянин должен был продать пуд хлеба. Поэтому чувашки, бессонными ночами, занимались ткачеством и носили одежду, сшитую из хлопчатобумажных тканей.
Степан не слышал шума базара. Он расспрашивал встречных, не знает ли кто, где искать урядника. Кто-то подсказал, что урядник на постоялом дворе, в трактире, который находился на противоположной стороне рыночной улицы. Туда и отправился Степан. Первое, что бросилось ему в глаза, было то, что хозяин постоялого двора с пухлым лицом выносил с поля тараканов в горшке, и сыпал их на стены. Этот богатый татарин верил - если тараканы размножаются, значит, и жизнь идет. Он повернулся к двери и узкими глазами взглянул на Степана.
- Что тебе?
- Урядник тут?
- Зачем он тебе?
Боясь, что много времени уйдет на объяснения, Степан проговорил:
- Мне бы очень хотелось его увидеть. Если здесь, то скажите, пожалуйста.
Хозяин трактира больше не расспрашивал. Показывая всем видом, что ему некогда отвлекаться на разговор, сказал:
- Он в передней! - и, зачерпнув горшок с поля, опять посыпал его на стену.
Степан вошел в переднюю. Рынок был в самом разгаре, поэтому трактир пустовал. За столом сидели всего четыре человека — три купца и урядник. В ту же минуту урядник, называвший себя Огуречниковым, ударил кулаком по столу и закричал:
- Кто тут хозяин?! Я или вы?
- Вы, вы хозяин, Григорий Петрович! - поспешили утешить торговцы.
- Так и скажите! - немного успокоился Огуречников. - Наливайте!
Сидевший рядом торговец налил в рюмку водку и поставил перед ним.
- Григорий Петрович, дорогой, будь здоров!
Огуречников пьяными руками держал рюмку водки, а покрасневшие глаза его смотрели на собутыльников:
- Ради бога, царя! ― Опрокинув рюмку, выпил одним глотком.
- Так только мы умеем!
И стукнув пустую рюмку о стол, поставил.
Все засмеялись.
- Если вы не сможете, то кто сможет? - похвалил другой.
- Где Абдулла? Чего он не дает пиво?! - опять ударил Огуречников по столу.
- Даст, сейчас даст, Григорий Петрович! - утешил его один из приятелей, вышел из-за стола и поспешил в заднюю комнату.
Увидев пьяного Огуречникова, Степан засомневался, стоит ли обращаться к нему за помощью. В другое время он бы не подошел к этим пьяницам. Но выбора не было. Он неохотно подошел к столу, снял шапку и поклонился:
- Ваше благородие...
Вместо Огуречникова ответил торговец:
- Что тебе?
- Я не к тебе... - холодно ответил Степан.
- Ваше благородие...
Огуречников почувствовал в этих словах вызов. Опираясь локтями на спинку стула, он повернулся к Степану.
- Кто ты, что тебе надо?
- Ваше благородие, ― по-прежнему тихо продолжал Степан, - я из Яниша. У меня большая беда.
Огуречников слышал слово "беда" каждый день, и оно его мало волновало.
- И что делать?
Возмущенный бездушным вопросом урядника, Степан растерял все слова.
- Помогите найти, ваше благородие!
Торговцы, сидевшие за столом, захохотали:
- Григорий Петрович, слышали, что этот чуваш от вас просит?
Огуречников бесцельно вращал мутными глазами, не понимая, над чем смеются собутыльники, и не понимая, что говорит Степан.
- Что пропало у тебя?
Степан был готов повторить то, что только что сказал, но его успел перебить один торговец:
- Умру со смеху, Григорий Петрович! Этот чуваш просит найти себе беду!
- Беду?
- Ага, беду просит найти!
Огуречников захохотал.
- Беду? Ой! Такого никогда не слышал! Ой, умру от смеха!..
Степан собирался объясниться, но урядник отмахнулся:
- Понял, понял! Ой, живот от смеха болит!
- Ваше благородие! - грубо прервал Степан.
Огуречников вдруг перестал смеяться. Он вскрикнул, пытаясь выпрямиться на стуле:
- Что?! Как ты смеешь поднимать голос на меня?
- Ваше благородие, я ни разу не повышал голос, - попытался объяснить Степан.
Огуречников, ударив о стол, перебил его.
- Я говорю, ты повысил голос!
- Ваше благородие!..
- Молчать! - Огуречников, закричав, опять ударил по столу. ― Кто ты? Как ты смеешь повышать передо мной голос?!
- Ваше благородие, поймите, пожалуйста...
- Что?! Я не понимаю? - Огуречников встал, шатаясь. ― Как ты смеешь! Ты знаешь, кто я? Я - Григорий Петрович Огуречников! Я тебя завтра отправлю в Сибирь. Сибирь!
- Вот что, добрый человек, ― торопливо проговорил один торговец, - уходи скорее, пока твоя голова цела!
- В Сибирь!!! - урядник махал руками.
- Григорий Петрович, успокойтесь, пожалуйста! — пытался утешить другой торговец.
- Молчать! - Огуречников закричал и на него. - Где мои стражники! Где они?! Срочно вызывайте сюда!
Торговцы встали и вышли из-за стола. Один из них схватил Степана за плечо и попытался увести:
-Дурак чуваш... Давай, уходи поскорее!
Оскорбительное слово еще больше ранило Степана.
- Почему это я дурак? - он сбросил его руку с своего плеча.
Торговец словно ждал этого.
- Ты что, хочешь драться?!
- Для чего мне с тобой воевать? Я пришел, чтобы рассказать о случившемся, попросить о помощи...
Огуречников снова зашевелился:
- Связывайте его! Связывайте! Он разбойник!
Эти унизительные слова больно ударили Степана. Он с трудом выдерживал приступы гнева:
- Ваше благородие! Я не разбойник. Я зашел рассказать тебе о разбойниках. За помощью... Ты меня необоснованно хулишь...
- Молча-ать! - Огуречников закричал в отчаянии. ― Связывайте его! Провожайте! В Сибирь! Отправляйте на каторгу! - Не удержавшись на ногах, он покачнулся к стене. Пытаясь устоять на ногах, он хотел схватиться за стол, стащил скатерть, а вместе с ней и всю посуду на пол.
В это время в комнату вошли три человека во главе с хозяином трактира, схватили Степана и стали тащить его к выходу.
- Эх, да что вы ко мне привязались, что я вам сделал?
Степан пытаясь оттолкнуть их, старался устоять на месте.
- Выходи из дому! - закричал трактирщик.
- Господи, не унесу же я твой дом, что ты меня выгоняешь? - не хотел сдаваться Степан.
- Не выходишь? - опять грозно крикнул трактирщик. Неожиданно он схватил Степана за шею и начал душить.
- Эх, зачем ты только тронул меня! - Степан снял его руку с шеи, сжимая всё сильнее и сильнее. Трактирщик, застонав, повалился на пол.
Как только другой барыга махнул кулаком, Степан ударил его ногой по голове, тот свернувшись в клубок, ударился о стол и с треском упал.
- Как ты смеешь, собака! - закричал Огуречников свирепо и, пытаясь поймать Степана, потянулся к нему руками:
- Ваше благородие, пожалуйста, не лезьте! ― умолял Степан.
Огуречников его не послушал. Левой рукой он схватил Степана за грудь, а правой дотянулся до бороды. Торговец, успевший подняться с пола, схватил Степана за волосы.
- Эх, вы же не люди! Что же вы нападаете? - Степан чуть не упал на урядника, стоящего перед ним. Тот упал на стул, а затем с грохотом повалился на пол.
- Кара-ул! - грозно закричал урядник. Степан схватил за пояс торговца и изо всех сил притянул к себе, поднял его на руки и бросил. Торговец камнем упал между столами и замолчал.
Степан обернулся к остальным, но никого не увидев, подошел к Огуречникову, который кричал в углу. Тот, увидев его, начал топать и плакать.
- Ваше благородие! Что ты зря кричишь? Бог знает, я даже пальцем не думал тебя трогать, - сказал Степан, желая успокоить его.
- Кара-ул! Убивают! Кара-ул!
- Господи, ничего хорошего тут не получится…
Степан поспешно покинул постоялый двор.
