— Добро пожаловать, Пери! — Назикир, как всегда, расплылся в дежурной улыбке, едва мы появились на пороге. Смахнув несуществующие пылинки с уютного столика у окна, он позвал нас приглашающим жестом. — Что будете заказывать?
— Всего и побольше! — тут же распорядилась я, игнорируя недоумённый взгляд подруги.
— Ты так голодна? — осторожно поинтересовалась она, рассеянно наблюдая, как стол заполняется разнообразными блюдами.
— Нет, но нужно приготовиться к тому, что в академии мы будем сидеть на голодном пайке как минимум до завтра, — когда Назикир исчез, чуть слышно заметила я. — Не знаю, как ты, а я теперь в рот и крошки не возьму, чтобы не дать Селене и Дарии нас чем-нибудь отравить. К тому же, чтобы мы не трепыхались перед инициацией, нас собираются напоить зельем Покорности.
— Откуда ты знаешь? — Витара даже побледнела.
— Слышала, как Джохар с Марком это обсуждали, — мрачно жуя мясо Омнибуса, буркнула я. — Так что советую поесть как следует, — и кивнула на расставленные блюда.
Витара помедлила, но всё же прислушалась к совету и тоже принялась за еду. Несколько минут мы молча жевали, хмуро оглядывая пустующий зал, где кроме нас двоих никого не было.
— Интересно, Назикир здесь? — безуспешно вглядываясь в пространство, я пыталась уловить хотя бы шорох, но всё было тщетно.
Витара поняла мои опасения и тоже огляделась.
— Назикир? — тихо позвала она, но никто не отозвался.
— Похоже, ушёл, — я облегчённо вздохнула. — Итак, что мы имеем, — преодолев невольную дрожь, решила сразу обсудить ситуацию. — Нас с тобой приговорили, но сначала решили использовать для омоложения. Как они это делают, ты знаешь?
— Нет, но догадываюсь, — Витара побледнела.
— Выкладывай! — требовательно выдохнула я, вцепившись в подругу пытливым взглядом. — Хватит недомолвок! Я хочу знать!
— Ладно, — Витара судорожно сглотнула, неуверенно кивнув. — Только сначала тебе необходимо узнать кое-что о нас… В общем, сначала проходит инициация, во время которой высвобождаются скрытые в нас силы, и мы становимся теми, кем родились…
— Дриадами?
— Да.
— Мы меняемся?
— Да, очень сильно. Особенно внутренне… Но можем и внешне, если захотим, — она запнулась, и её взгляд стал каким-то затравленным. — В нас пробуждаются инстинкты…
— Что это значит?
— Это значит, что мы уже не можем себя контролировать, потому что включается процесс размножения.
— Дальше! — поторопила я, нервно вцепившись в край стола.
Витара сделала глубокий вздох и продолжила.
— В этот период нам необходим мужчина, — совсем тихо отозвалась она. — С которым мы могли бы зачать… Обычно им является тот, кто проводит инициацию. Он отдаёт свою жизнь, чтобы мы смогли продолжить род.
— Мы его убиваем, — подсказала я, вспомнив своё недавнее видение.
Витара опустила глаза и кивнула.
— Такова наша природа, — сдавленно призналась она. — Чтобы зачать и выкормить плод, нам нужно не только семя, но и кровь избранника. Она даёт жизненную силу плоду, которой хватает на то время, в течение которого плод развивается…
— На год?
— Да, у Дриад на год, а у королевы… на тысячу лет. И мой плод будет зреть столько же…
— То есть ты можешь зачать лишь раз в тысячу лет? — опешила я.
— Именно так, — Витара кивнула. — И мне необязательно убивать любовника, нужна лишь капля его крови. Остальным делится сам лес. Эдем забирает всю кровь у остальных мужчин и питает плоды. Он же распределяет ресурсы по всем корням, отдавая часть королевскому наследнику. Точнее, наследнице, — поправилась она.
— Так… И как это связано с омоложением? — переварив информацию, помрачнела я.
— Понимаешь, после инициации и зачатия мы обретаем ужасающую силу. Магия, данная для продолжения рода, заполняет каждую клеточку нашего тела и требует выхода. В этот период мы не можем ей управлять. Она подчиняется только нашим инстинктам, по которым Дриада обязательно должна укорениться, чтобы оставить плод. Для этого нужна земля. Необходимо оплести любовника корнями, поглотить его соки и передать их лесу. Но если земли рядом нет, Дриада не может завершить процесс размножения. Не может избавиться от плода, который зреет внутри неё и требует пищи. От этого Дриаду начинает мучить голод. Дикий голод, практически непреодолимый. Он затмевает разум, лишает воли и сил, раздирает на части. С ним невозможно справиться, его нельзя перетерпеть. Пока плод находится в чреве, голод стремительно нарастает. В конце концов Дриада теряет разум и готова на всё, лишь бы избавиться от мучений.
— И этим пользуются Верховные, — мрачно продолжила я за подругу, вспомнив, о чём обмолвился однажды Назикир, рассказав, что Кашири нужны магам «голодными».
Витара снова кивнула и негромко продолжила:
— Я не знаю подробностей, но думаю, Верховные дожидаются, пока голод и мучения Дриады достигают апогея, и предлагают ей «слияние».
— Что это значит?
— Они предлагают ей взять их кровь, чтобы накормить плод, но взамен требуют кровь самой Дриады.
— Но как? — я почувствовала, как моя челюсть вот-вот упадёт на пол.
— Магия Земли — это и Магия Жизни, Таис. В нас они переплетены и при инициации достигают своего пика. Только в такой момент мы способны на слияние и обмен кровью. Подобная способность нам дана для того, чтобы сохранить жизнь своему возлюбленному, если таковой появится.
— То есть Дриада не обязательно убивает своего партнёра? — ахнула я.
— Нет. При желании, если Дриада любит своего избранника, она может обменяться с ним кровью. И тогда он разделит с ней вечную молодость. Это и называется «слияние». Правда, совершить подобное Дриада способна лишь после инициации. В другом состоянии у неё просто не хватит сил.
— А как происходит это слияние? — не удержалась я от вопроса.
— Дриада прорастает корнями в партнёра и происходит обмен соками. После, за счёт живительной магии, партнёр Дриады быстро восстанавливается и обретает молодость.
— А нельзя выкачать из жреца соки и ничего не давать ему взамен, чтобы тот просто сдох?! — вырвалось у меня в запале.
Витара печально улыбнулась и покачала головой.
— Вспомни, Таис, в этом мире нельзя лгать и нельзя нарушить клятву, — чуть слышно произнесла она. — Если Дриада согласилась на «слияние», у неё нет другого пути, как только исполнить обещанное и отдать свою кровь. Иначе Чистое Пламя сожжёт её заживо.
— Ясно, — внутри меня всё упало, и по спине пронёсся холодок. — Что происходит потом, Вита? — упавшим голосом спросила я.
— Плод очень быстро вытягивает из тела Дриады кровь, что она получила при обмене, и буквально иссушает её. В конце концов, он разрывает тело матери, чтобы найти способ укорениться. После этого Дриады неизбежно умирают, Таис.
— А плод? — у меня потемнело в глазах.
— У него есть только несколько секунд, чтобы соединиться корнями с землёй. Если этого не произошло, и земли рядом нет, плод тоже гибнет.
— Но если всё так, то почему Дриады соглашаются на «слияние»?! Если знают, что их всё равно ждёт смерть?!
— Ты не понимаешь, Таис, — Витара обречённо вздохнула. — После зачатия Дриада себя не контролирует. Все её инстинкты работают лишь на то, чтобы накормить своё дитя. Спасти плод от голода любой ценой. Дриада не способна рассуждать здраво в такой момент.
— А как… как всё происходит в лесу, Вита? — не удержалась я от вопроса, хотя мои зубы выразительно стучали.
— В лесу, после зачатия, Дриада забирает кровь у своего партнёра, после чего тоже происходит «слияние», но уже с самой природой. Лес забирает себе плод и питает тело матери. Земля возвращает Дриаде силы, принимая на себя заботу о её ребёнке…
Витара смолкла, и мы надолго замолчали, думая каждая о своём.
— Мы не сможем даже спрятаться, Зорки найдут нас везде, — перебрав мысленно все варианты, я обречённо покачала головой. — У них всё продумано, Вита. Мы обречены.
— Нет, — та печально улыбнулась, тихонько взяв меня за руку и ободряюще сжав. — Не бойся, Таис, это ещё не конец! Я уверена, мы сможем выпутаться. Только верь в себя, ладно? Мы ещё поборемся!
— Но… как? — мои глаза защипало, и я почувствовала, как по щекам потекли упрямые слёзы. — Что мы можем сделать? Я уже внизу рейтинга, и завтра меня либо сожгут, либо… — перед глазами всё поплыло, и, не удержавшись, я всхлипнула.
— Ну, рейтинг не проблема, — преувеличено бодро заверила Витара. — Я знаю того, кто тебе его поднимет. Ты главное, не отчаивайся, подруга! До завтра ещё полно времени — мы обязательно что-нибудь придумаем! Сейчас позаботься только об одном: чтобы без потерь добраться до завтрашнего бала. Ничего не пей и не ешь в академии, поняла? И ещё успокойся, иначе Зорки почувствуют наше состояние и… Ну, в общем, ты меня поняла! — снова сжав мою руку, улыбнулась она. Потом уверенно потянула меня из-за стола. — Идём! Нам лучше вернуться, пока не стемнело и нас не начали искать.
Глубоко выдохнув, я покорно последовала за Витарой к выходу.
* * *
<b><i>Маркус Зорк Аль Ифче</i></b>
Нас собрали в одном из залов Академии Пламени для того, чтобы объявить имена «счастливчиков», которым завтра предстоит попрощаться со своими Пери, а заодно и с ненавистной академией. Обычно невозмутимые лица большинства Зорков сейчас были взволнованными и немного бледными. У кого-то в глазах отражались неприкрытая надежда и даже предвкушение. Кто-то смотрел зло и холодно, раздражённо взирая на декана и жрецов, но таких присутствовали единицы. Большая часть откровенно радовалась предстоящей свободе и уже строила планы на спокойную жизнь на Земле. Я же пребывал в какой-то прострации и не мог определить, что чувствую. Надежду? Горечь? Отчаяние? Или всё-таки облегчение?
Посмотрел на Джохара и, к своему удивлению увидел, что друг тоже неспокоен. Его взгляд был потухшим, на лбу проступили морщины, словно Зорк о чём-то напряжённо размышлял.
И вот, наконец, в руках Дельфиса появился предварительный список, и все застыли, затаив дыхание.
Когда прозвучало имя Таис, я почувствовал, как мои колени ослабли, а сердце пропустило удар. Несмотря на то, что подсознательно был готов к подобному, мне стало трудно дышать. Пока я приходил в себя, не заметил, как список имён закончился, и декан начал традиционную речь о том, как будет происходить инициация. Я уже не слушал, мой мозг словно выключился. В ушах звенело, перед глазами плыли круги. Появилось непреодолимое желание закричать и броситься прочь. И если бы не Джохар, который внезапно оказался рядом и до боли сжал моё плечо, я бы, наверное, не выдержал.
— Марк! — послышалось сдавленное шипение друга, и Джохар слегка меня встряхнул. — Не сходи с ума! Возьми себя в руки сейчас же! Дельфис заметит!
Я с трудом сглотнул вставший в горле ком и приказал себе поднять глаза на декана. Дельфис, оказывается, тоже смотрел на меня. Не знаю, закончил ли он свою речь, но сейчас на его губах проступала гаденькая улыбочка. Чуть кивнув, декан жестом распустил аудиторию, пальцем поманив меня к себе.
Джохар снова сжал моё плечо, потом отпустил и не торопясь направился к выходу. Я же поплёлся к кафедре.
— Поздравляю, Маркус! — елейным голоском пропел декан, всем своим видом выражая благодушие. — Кажется, ваша служба в нашем мире подходит к концу. Жаль, конечно, что ваша подопечная не смогла продержаться дольше и
