Память сердца Kuruwinda гл.62

Сисси. Баварская роза

О ласточка, дай мне свои крылья
И возьми меня с собой в дальние страны...
(Елизавета Баварская 1853)

  Династические браки августейших особ обычно заключались по принципу государственной целесообразности, сердечные же привязанности в расчёт не принимались.
  Женитьба молодого австрийского императора Франца Иосифа I на герцогине  Елизавете Баварской  (1)  явилась исключением из этого правила, хотя поначалу его официальной невестой была совсем другая. Он же вознамерился жениться на её младшей сестре.
"Или она, или никто!" -  категорически заявил он своей матери. (2)
Тогда эрцгерцогине Софии впервые пришлось осознать, что её власть над сыном не всесильна. Делать было нечего. Австрийский трон настоятельно нуждался в прочном семейном союзе, а главное, в наследниках. Нравилась ли Софии его избранница?
  Главным доводом против явилось то, что ей было всего 15 лет. Менее значительным, но не менее настораживающим - то, что она, обожая лошадей, буквально не вылезала из конюшни, писала стишки и к тому же была слишком уж непосредственна. Хотя, с другой стороны, София хорошо понимала, что из такого мягкого воска можно слепить все, что необходимо. И эта мысль её успокаивала.
  Кроме того, невеста из  Виттельсбахов, а род Виттельсбахов властвовал в  Баварии  более семи веков.(3)
  Герцог Максимилиан I Иосиф  из Дома Виттельсбахов (отец Елизаветы) стал первым королём Баварии в 1806 году. Монархией, до распада королевства в 1918 году, правил дом Виттельсбахов.
В 1828 году баварский герцог Максимилиан вступил в законный брак и, хотя заключён он был без особых чувств, зато дал многочисленное потомство.
  В 1834 году в семье родилась первая дочь Хелена, а 3 года спустя, на самое Рождество в мюнхенском дворце - вторая, названная Елизаветой. То обстоятельство, что девочка появилась на свет накануне Рождества в воскресенье, сочли счастливым предзнаменованием, рождественским подарком Всевышнего.
  Мало того, у неё был обнаружен крохотный зуб. По легенде, то же самое произошло и с новорождённым Наполеоном Бонапартом, а это значит, что принцессу в жизни ждёт нечто особенное.
  Крёстной матерью девочки стала королева Пруссии Елизавета, имя которой и получила будущая императрица. В  семейном же кругу за ней закрепилось уменьшительное "Сиси".
  Детство Сиси прошло в Мюнхене и в имении её семьи Поссенхофен в 28 километрах от Мюнхена у озера Штарнбергер-Зее.(4)
  Сюда отец, герцог Макс (так звали его близкие), человек жизнерадостный и общительный, любил вывозить своё семейство на всё лето. Имение было расположено на живописном озере, окружённом лесистыми холмами.
  Здесь дети попадали в совершенно другой мир. Елизавета именно это дивное место считала своей родиной.
  Родители Елизаветы, вступившие в династический брак, не испытывали друг к другу ни малейшей привязанности и жили каждый по-своему. Все восемь детей  герцогского семейства  воспитывались отнюдь не в традициях других владетельных домов.
Герцог Максимилиан редко проводил время в кругу семьи, воспитанием детей занималась мать.
Елизавета была на редкость впечатлительна и очень ласкова. Она запросто заходила в крестьянские дома, где её хорошо знали и любили, без страха брала в руки любую живность и даже упросила отца устроить рядом с их домом маленький зверинец.
  Елизавета росла непоседливой и предпочитала учёбе прогулки на природе и игру. Её пытались учить музыке, но Сиси была к ней равнодушна, её больше привлекало рисование.
  А однажды отец показал Елизавете, как нужно рисовать, и вскоре никого уже не удивляло, если принцесса уходила далеко в луга рисовать цветы и облака, плывущие над её маленьким раем.
  Она с удовольствием писала пейзажи и иллюстрировала тетрадь со стихами собственного сочинения,  - интерес к поэзии Елизавета тоже унаследовала от отца.
О ласточка, дай мне свои крылья
И возьми меня с собой в дальние страны.
Как хочется сбросить с себя все оковы,
Но как сладок их тяжёлый груз.
(Елизавета Баварская 1853)
  Наибольшее влияние на Сиси оказывала старшая сестра - образованная и послушная Хелена (Нене).  Воспитательница Елизаветы, Луиза Вульффен, даже считала это влияние чрезмерным и старалась уменьшить его, сближая подопечную с младшим братом Карлом Теодором, прозванный в семье Цыплёнком.(5)
Мать Елизаветы - герцогиня Людовика, глядя на свою 12-летнюю дочь, думала о том, насколько нелегко будет выдать эту девочку замуж, ведь она, увы, не красавица. Её круглое лицо больше походило на лица дочерей дровосека или булочника. Но эти домашние проблемы меркли в сравнении с теми, что свалились на родную сестру Людовики, австрийскую эрцгерцогиню Софию.
  В декабре 1848 года София всеми правдами и неправдами убедила своего супруга, эрцгерцога Франца Карла, отказаться от своих прав на австрийскую корону в пользу их сына Франца Иосифа. Мать хорошо подготовила наследника к роли государя. И хотя первое время именно София оставалась фактической правительницей империи, она постоянно внушала сыну, что главное предназначение монарха - хранить величие и единство государства.
  В том же 1848 году  18-летний Франц Иосиф стал императором. А вскоре ему суждено было пройти через тяжёлое испытание. В Венгрии, униженной вассальной зависимостью от Австрии, вспыхнуло восстание. Главным его лозунгом стало требование полной свободы. Но София отнюдь не желала миндальничать с презренными венграми: дерзкая попытка мятежа была потоплена в крови. Когда же это досадное недоразумение немного подзабылось, София решила, что самое время женить молодого императора.
  Для её баварской сестры Людовики это обстоятельство не явилось неожиданностью. 
"Старшая дочь Хелена вполне подходящая партия  - и умна, и выдержана, - думала она. - Правда, в красивом лице 20 - летней девушки какие-то слишком уж жёсткие  черты. Но, возможно, для будущей императрицы это как раз и  необходимо"...
  И вот 15 августа 1853 года, сгорая от нетерпения увидеть обещанную красавицу-невесту, Франц Иосиф примчался в небольшой городок Ишль, куда должна была прибыть герцогиня Людовика вместе со старшей дочерью Хеленой.
  Он ещё не знал, что в эту поездку мать взяла с собой и младшую, Елизавету. Ей тогда шел 16-й год -  именно тот возраст, когда Природа проделывает с девицами удивительные метаморфозы. (6)
  Во всяком случае, мать с нескрываемым удивлением выслушивала восторги в адрес Елизаветы. Франц Иосиф не успел увидеться с наречённой, а в каждом углу ишлинского особняка все разговоры велись только о Елизавете.
  В день приезда за ужином она сидела напротив Франца Иосифа, который не мог отвести от нее глаз. А рядом с ним Хелена уныло ковыряла вилкой в тарелке. На первом же балу в нарушение всех правил этикета Франц Иосиф, забыв о своей невесте, два раза подряд приглашал Елизавету на котильон (7), что тогда было практически равнозначно предложению руки и сердца.
Обжигай своим взглядом, как горстью кайенского перца,
И не думай о танце, а каждым движеньем живи.
Отпускай меня, будто безжалостно вырвали сердце.
И притягивай, словно стремишься признаться в любви...
...И закончи наш танец, как будто закончилась жизнь…
(Марина Терентьева)
…Елизавету несло к свадьбе, как щепку в половодье. (8) Она чувствовала себя участницей какой-то сказки, а не реальных событий. Безусловно, молодой красавец-император не мог оставить её равнодушной. Всё это начинало походить на ту любовь, о которой она сочиняла стихи лет с 10.
  Разбушевавшаяся стихия предстоящей свадьбы, по роскоши превосходящей всё ранее виденное в Вене, её просто потрясала.
  И вот настал день венчания. В карете, расписанной великим Рубенсом, молодожёны прибыли к церкви. На Елизавете было роскошное платье, её великолепные волосы украшала подаренная свекровью диадема. Трепещущая в ожидании предстоящей церемонии, Елизавета, выходя из кареты, зацепилась за дверцу, и диадема едва не упала с её головы. "Наберись терпения, - шептал жених, - мы быстро забудем весь этот кошмар".
  Но быстро забыть его удалось лишь императору: сразу после свадьбы он погрузился в работу, Елизавете же пришлось гораздо труднее.
  После роскошного бракосочетания императорская чета  провела свой медовый месяц в  замке Лаксенбург, неподалёку от Вены.  Любимым занятием Елизаветы были прогулки верхом по лесам Лаксенбурга.
  Буквально с первых дней восшествия на престол она почувствовала себя в мышеловке. Но шанса изменить свою жизнь для неё не существовало, быть императрицей - это навсегда, и она это знала.
Я проснулась в темнице,
На моих руках оковы.
Мною все больше овладевает тоска -
А ты, свобода, отвернулась от меня!
  Это стихотворение Елизавета написала спустя 2 недели после свадьбы… А тем временем свекровь со свойственной ей жёсткостью принялась ваять из невестки своё подобие. Она не желала замечать ни особенностей характера Елизаветы, ни её личных склонностей и интересов.
  Постоянные наставления, выговоры,  необъяснимая  жёсткость в обращении с ней обижали юную  императрицу. Она  была на грани отчаяния.
  Дворцовая жизнь и отношения между приближёными к императорскому двору казались ей ярчайшим проявлением притворства и лицемерия. К этому Елизавета не привыкла.
А важнейшему правилу, циничному, как ей казалось, - "казаться, а не быть", следовать не могла, да и не хотела. Она сторонилась всех, никому не доверяла, выказывая почти нескрываемое презрение. И этим всех настраивала против себя.
  Пожаловаться  мужу  Елизавета не могла, ведь он был постоянно занят! Что же ей оставалось? Скрываться, не показываться на глаза!
  Но свекровь, не обладающая  тактом, имела способность отыскивать невестку в любом уголке дворца. Она неоднократно была свидетельницей того, как Елизавета часами сидела у клетки с попугаями и учила их говорить.
Девушка чувствовала себя такой же птицей, но в золотой клетке. Только ночью было легко и  спокойно. Ей постоянно снился любимый Поссенхофен. Просыпаясь, Елизавета шептала:
Вязь снов накроет грусть…
Неправда.
Я вернусь...(9)
  Когда же выяснилось, что Елизавета беременна, София принялась наставлять сына.
"Ты уж поубавь супружеский пыл, а ещё убеди жену поменьше возиться с попугаями, - требовала она. - Ведь не зря же говорят, что дети порой рождаются похожими на любимых питомцев своих матерей. А потому Елизавете гораздо полезнее смотреть на тебя, на мужа,  или, на худой конец, на своё отражение в зеркале".
  То есть София признавала, что её невестка красавица. А что мог  сказать матери Франц Иосиф? Он надеялся, что эта  забота является  материнской. А вот саму  Елизавету никогда не оставляло ощущение, что свекровь - её тайный и непримиримый враг.
"Тот, кто указывает на твои недостатки, не всегда твой враг; тот, кто говорит о твоих достоинствах, не всегда твой друг"
(Китайская народная пословица)
…В назначенный срок императрица родила дочь. Пока роженица приходила в себя, новорождённую, даже не посоветовавшись с матерью, нарекли  в честь бабушки Софией  и тут же унесли в её апартаменты.
  Это едва не добило несчастную Елизавету. Франц Иосиф, видя, что душевные силы жены на пределе и опасаясь за её жизнь, решил