увезти её на родину в Баварию. Естественно без малышки. Не брать же с собой младенца в дальний путь. Расстояние от Вены до Поссенхофена ~ 450 км. Хоть и комфортный экипаж, но малышка, как окажется позже, дорогу плохо переносит.
В Поссенхофене Елизавета немного успокоилась. Франц Иосиф просто не узнавал свою печальную затворницу. Она была бесконечно счастлива и буквально сияла от радости, переполнявшей её.
Когда сестра стала расспрашивать о семейной жизни, Елизавета дала понять,что расписывать свою "счастливую" жизнь во дворце она вовсе не намерена.
"Ах, Хелена, радуйся, - сказала она сестре, - я спасла тебя от очень невесёлой участи и отдала бы всё, чтобы прямо сейчас поменяться с тобой местами".
"А как же муж, Франц Иосиф? Ведь в нём столько благородства, такта, терпения и любви", - успокаивала Хелена, глядя на сестру.
А та промолчала, думая об отнятой у неё дочери. Боль так и не проходила. Назад дороги не было, а впереди - снова Вена, неумолимая свекровь и бесконечная, иссушающая душу вражда… и ожидание ребёнка.
"Я стану мамой!"-
вновь невольно
Я фразу пробую на вкус.
Я так довольна этой ролью,
Что потерять её боюсь...(10)
Летом 1856 года Елизавета родила ещё одну девочку, которую назвали Гизелой. И её также унесли в апартаменты свекрови. Мать могла видеться с детьми лишь в строго отведённые для этого часы.
Но тут Франц Иосиф взбунтовался и категорически заявил матери:
"Я крайне недоволен вашим вмешательством в мою семейную жизнь. Отныне дочери будут жить с родителями! К тому же я требую уважения к той, которую люблю всем сердцем".
Девочек переместили ближе к апартаментам Елизаветы.
Впервые за время замужества победа осталась за Елизаветой. Однако, поняв, что она лишается былого влияния на сына, София вообще перестала скрывать свою враждебность к невестке. Отношения между ними стали ещё невыносимее…
Только чрезвычайные события ненадолго сгладили открытую неприязнь. Весной 1857 года императорская чета отправилась в поездку по Венгрии. Не желая расставаться с детьми, Елизавета взяла с собой обеих дочерей.
Франца Иосифа и Елизавету ждал относительный успех: к императору в Венгрии относились прохладно, но императрица вызывала всеобщий интерес - уже было известно, что она не ладит со свекровью, сыгравшей не последнюю роль в подавлении революции 1848 года. А красота и сердечное обращение Елизаветы, которой нравилась и страна, и её народ, произвели приятное впечатление.
В поездке заболели обе императорские дочери. Младшая Гизела вскоре поправилась, а состояние двухлетней Софии только ухудшалось. Елизавета, вызванная телеграммой в Будапешт из Дебрецена, одиннадцать часов находилась у постели умирающей дочери. Она тяжело переживала смерть маленькой Софии и винила в случившемся себя. Супруги прервали свою поездку и вернулись в Лаксенбург 30 мая 1857 года. Елизавета замкнулась в себе, не желала видеть никого, кроме императора, проводила время, гуляя и катаясь верхом в одиночестве.
Горе смягчило рождением в августе того же года рождение долгожданного наследника, наречённого Рудольфом…
Как бы безрадостно ни складывалась жизнь молодой императрицы при венском дворе, как бы ни давила на неё свекровь, всё еще считавшей себя хозяйкой Австрии, навязывающей и сыну, и приближённым своё понимание жизни, Елизавета всеми силами отстаивала право на собственные мысли, взгляды и поступки.
Наперекор канонам дворцового этикета она впустила в дворцовые апартаменты художественную интеллигенции Вены. Художники, поэты, артисты, люди других творческих профессий - все, чьё присутствие ещё вчера здесь было просто немыслимым, постепенно входили в круг общения Елизаветы. А неинтересная и безликая знать больше отодвигалась на второй план. Это обстоятельство не прибавляло ей популярности среди придворных, вызывая открытую неприязнь.
А ещё Елизавете довелось принять непосредственное участие в решении такой болезненной проблемы, как отношения с вассальной Венгрией. Императрица, как казалось многим, мало сведущая в законах большой политики, неожиданно для всех продемонстрировала удивительную дальновидность, дипломатический такт и то политическое чутье, которым была обделена её могущественная свекровь. Жёсткость, которую эрцгерцогиня София проявляла по отношению к венграм, олицетворяла в их глазах всю Австрию и ставила между двумя странами непреодолимую стену непонимания, если не ненависти.
В 1857 году Елизавету и Франца Иосифа встретили в Венгрии довольно прохладно. Но неподдельный интерес Елизаветы как к истории, так и к нынешнему положению страны, а также к самим венграм, довольно быстро настроили их на иной лад.
Тем более что эта женщина, по слухам, очень не ладила с ненавидимой в Венгрии эрцгерцогиней Софией, потопившей в крови их революцию. А потому в сердцах её жителей затеплилась робкая надежда на то, что в лице молодой императрицы они смогут найти заступницу.
Венграм очень хотелось верить, что эта красавица с лучезарным взглядом сможет как-то повлиять на императора, и его взгляды на "венгерский вопрос" изменятся.
Каким-то неведомым чувством Елизавета уловила эти мысли, безошибочно поняв, что ей здесь доверяют. Все её душевные раны, постоянно напоминавшие о себе за время их пребывания в Венгрии, словно затянулись.
Вернувшись в Вену, Елизавета начала изучать венгерский язык и довольно скоро овладела им в совершенстве. Её библиотека пополнялась книгами венгерских авторов, в ближайшем окружении появилась уроженка Венгрии, ставшая её первой и настоящей подругой.
Однажды Елизавета решила появиться в театре в национальном венгерском костюме, чем вызвала нескрываемое неудовольствие практически всех присутствующих.
И тем не менее, не обращая внимания на стремительное падение своей популярности в столице и не опуская рук от неудач, она всячески подводила мужа к мысли об урегулировании отношений с Венгрией на равноправной основе.
И Франц Иосиф, осознавая печальные последствия политики кнута, всё больше сближался с супругой во взглядах на решение этой проблемы и все больше убеждался в том, что дарование Венгрии права на самоопределение не несёт никакой угрозы для могущества империи.
В результате в феврале 1867 года в венгерском парламенте был зачитан указ о восстановлении Конституции страны и в том же году - создана Австро-Венгерская империя. Елизавета отнеслась к этому событию как собственному триумфу, которое подтвердило то высокое положение, которое ей пришлось занять по воле судьбы.
…Венгрия до сих пор не забыла Елизавету. В Будапештском музее, посвящённом памяти австрийской императрицы, бережно хранятся её личные вещи, фотографии, письма. И пусть этих экспонатов не так уж много, но их вполне хватает для того, чтобы воскресить в сознании новых поколений образ этой благородной женщины.
"Adel liegt im Gemüte, nicht im Geblüt. Ein gut Gemüt ist besser als ein gut Geblüt.
Благородство не в крови, а в характере. Доброе сердце лучше хорошей крови"
(Немецкие пословицы и поговорки)
В Вену частенько приезжали любопытствующие в надежде хоть краем глаза увидеть легендарную красавицу и убедиться в том, что многочисленные художники, писавшие её портреты, руководствовались отнюдь не желанием польстить августейшей особе.
Портреты эти обычно заказывал Франц Иосиф, постоянно находившийся под магией обаяния и красоты своей жены, не только физической, но и душевной. В кабинете императора, прямо перед глазами до последнего дня его жизни висел портрет любимой им женщины.
Сама же Елизавета позировать художникам и фотографам не любила. Но разрешала, если рядом было изображение любимой ею лошади или собаки.
Постоянным предметом беспокойства Франца Иосифа стало всевозрастающее желание жены как можно реже бывать в Вене, которая была для неё подобием тюрьмы.
С 1865 года в Вене Елизавета проводила не более двух месяцев в году. Она периодически, чаще всего зимой - на свой день рождения, Рождество, первый венский бал, возвращалась в столицу Австро-Венгрии, чтобы повидать мужа и детей, и каждый раз её присутствие смягчало строгий этикет жизни Габсбургов. Но вскоре Сиси вновь начинала чувствовать себя пленницей и уезжала.
Франц Иосиф безумно тосковал без любимой Елизаветы. Открытость и доверие между ними было несомненным. Тому свидетельство - огромное количество нежных, ласковых писем, в которых он старался успокоить её томящуюся душу.
"Мой дорогой ангел, я снова остался один на один со своими печалями и заботами, при этом я опять чувствую, как мне тебя не хватает, я по-прежнему люблю тебя больше всего на свете и совсем не могу жить без тебя…",
"Мне так трудно и одиноко без твоей поддержки… Мне больше ничего не остаётся, как терпеливо сносить ставшее уже привычным одиночество…"
В подписи обычно значилось:
"Твой печальный муженёк» или "Твой верный Малыш".
Первая трагедия потрясла семью Франца Иосифа в 1867 году, когда мексиканские республиканцы расстреляли его родного брата Максимилиана, провозглашённого императором Мексики. В 1872 году умерла влиятельная мать Франца Иосифа София, через шесть лет - его отец Франц Карл.
Постоянно путешествуя, Елизавета посылала подарки своим детям, но виделась с ними нечасто - лишь во время своих коротких приездов. Жизнь Гизелы была гораздо приятней, чем жизнь Рудольфа, которого, как будущего императора, воспитывали в строгости. Елизавета лишь издали наблюдала за воспитанием наследника, не имея возможности вмешиваться.
Лишь однажды ей удалось уволить наставника, который, по мнению Сиси, использовал слишком жестокие методы воспитания (обливание ледяной водой по утрам - лишь малая часть тех методов, что применяли при воспитании наследника престола), но даже после этого она не стала ближе Рудольфу.
Мальчик очень страдал от того, что не мог часто видеть свою мать. Ещё более одиноким он почувствовал себя после рождения в 1868 году Марии Валерии, которая стала любимицей Сиси. На этот раз императрица отстояла право самой заниматься воспитанием дочери, которой отдавала явное предпочтение перед остальными детьми, и при дворе Валерию называли "единственным" ребёнком. Девочка становится спутницей матери во всех её поездках.
Родившаяся в Будапеште, Мария Валерия почти всё своё детство провела в Венгрии. Её одевали в венгерском стиле и даже разговаривать по-немецки с отцом она была вынуждена в тайне. Но, в отличие от матери, полюбить Венгрию Мария Валерия так и не смогла. Единственным человеком при дворе, который разделял отношение Елизаветы к Венгрии, был сын Рудольф.
После смерти свекрови Елизавете начало казаться, что она ещё сможет обрести столь желанный ею покой и гармонию жизни. Но неумолимая судьба продолжала её испытывать.
…В минуты невыносимого горя только что получившая известие о гибели сына Рудольфа, Елизавета выказала нечеловеческую выдержку. Именно она сделала то, на что не решился никто другой - сообщила мужу, что их сына больше нет.
Кронпринц Рудольф погиб 30 января 1889 года. Единственный сын Елизаветы или покончил с собой вместе со
Печальная судьба у Елизаветы...очень тяжело хоронить своих детей. А смерть Рудольфа осталась загадкой!