Женское любопытство

лаборатории по термической обработке металов, был опытным инженером. Он прекрасно понимал, что ничего такого революционного в механической обработке металлов с помощью режущего инструмента, изготовленного из специальных сталей, не предвидится в ближайшие десятилетия. И то, чем он занимается со своими работниками – это всего лишь  простой перелив из пустого в порожнее  уже известных способов, методов и приемов  механической обработки металлов.
                Здесь все уже было известно до самых «пресамых» мелочей. Статью техническую или научную на эту тему  стало уже  проблемой опубликовать, а про изобретения  и говорить было нечего – редкость невероятная. Он сам защитил  пять лет назад кандидатскую  с большим трудом – всего лишь  три изобретения подтверждали его работу. Чего только они в лаборатории не делали, чтобы повысить стойкость режущего инструмента – все было бесполезно! Это направление механообработки металлов  было высосано до предела! И ждать здесь чего-нибудь существенного – было абсолютно бессмысленно!
                И вдруг этот звонок начальника цеха?! Что за ним  скрывается?  Никто из работников его лаборатории не был способен ни на что существенное. Так, обычные инженеры, сынки и дочки заводских начальников, пытающиеся из ничего сделать себе конфетку.  У большинства из них ничего не получится. Вот  он сам никак не  может себе докторскую сварганить – нет ничего такого под рукой, чтобы взять в основу работы.  А докторскую не мешало  бы заиметь!  Ой, как не мешало!
                Он набрал номер телефона руководителя  группы инструментов из быстрорежущей стали, неплохого в принципе тридцатипятилетнего парня, но никак не набирающего новых материалов на уже практически готовую диссертацию по механообработке:
              -- Володь, есть ли что новое у нас по «быстрорезу»? Надо бы статейку сообразить. План по публикациям у нас горит абсолютнейшее.
              --  Нет ничего, Василий Петрович! Я уж пытаюсь растворами какую-нибудь закономерность просчитать, чтобы заявку на изобретение оформить. Во всю пытаюсь. Но не получается. Все, что есть, мелочь абсолютнейшая.
              -- Нет ничего, говоришь? – в задумчивости потер ладонью  подбородок «завлаб», -  Тогда зайди ко мне. Есть разговор.
              -- Значит, так, -  сказал «завлаб» зашедшему парню, -  У нас с тобой появилась проблема. Туманное пока, малопонятная, но  серьезная и очень,  очень  заманчивое.  Поясню. Нами была  отправлена в инструментальный цех  партия сверл и дисковых фрез. Обычнейшая и самая  «зауряднейшая»  для нас партия.  Однако,  некоторые из инструментов, подчеркиваю, только некоторые,  по заявлению  «начцеха» проявили исключительную стойкость при механообработке.  Три смены подряд  без «перезаточки». Пулей в цех – найди эти инструменты, осмотри их и проверь, так ли это! Если это так, то надо будет срочно узнать, чьи они и откуда они у нас с тобой  появились.  И никому ни слова! Надо самим  сначала разобраться и  понять, что это и откуда.  Потом уж и выводы делать!
              -- Что? Что? – воскликнул в изумлении  парень,  - Три смены без «перезаточки»?! Василий Петрович! Да такого быть не может!
              -- И я считаю, что быть не может! – развел руками «завлаб», - но «начцеха» утверждает, что мы ему дали именно такой инструмент.

***
                Где-то через час руководитель группы вновь сидел перед «завлабом» и вместе с ним  в лупу рассматривали принесенные им в сумке инструменты.  Они были, как новенькие! Хотя по заявлениям работников инструментального цеха, как и самих рабочих, так и мастера с технологом, они  проработали почти три смены. По документам эти инструменты  числились за  Натальей Владимировной. Срочно вызвали ее.     
              Она ничего не знала о неожиданном свойстве  своих инструментов. Самое поразительное было в том, что она  совсем  забыла про эти  свои  эксперименты  с жидким азотом.  Она никому ничего не сказала. Не сказала потому, что результатов  никакого не было – пустыми оказались ее  ожидания. Поэтому, чего говорить, чего рассказывать?  Срамиться только! Ну, сделала и сделала – подумаешь, событие какое!  Убедилась, что на самом деле ничего не происходит  и  выбросила из головы.  Ведь  кому расскажешь – смеяться начнут над тобой.  А ей это нужно – в посмешищах ходить?  А потом все забылось, как и не было ничего.
                И она по началу никак не могла понять, о чем речь идет.  По маркировке на инструменте восстановили день обработки инструментов и технологию их  термической обработки.  Все, как обычно. Ничего особенного.  Причем, часть инструментов была с обычной стойкостью, а часть с  увеличенной во много раз.  Хотя по записям в журнале все они шли по одной технологической карте. Но потом она вспомнила тот день и до нее дошло, что это те самые инструменты, которые она опустила в жидкий азот! Точно! Те самые!  И никакие другие!
              Она испуганно ойкнула и прикрыла рот рукой. «Завлаб» впился в нее взглядом:
            -- Наташа, что ты с ними сделала? Что? Говори, не бойся!
              -- Я их раскаленными  в жидкий азот опустила, - проговорила она и по девчачьи  жалобно добавила, -  Простите меня! Я больше не буду!
              -- Ты с ума сошла! – вырвалось одновременно из уст обеих мужиков.  Причем, вырвалось совершенно искренне! Потому что никому из них никогда бы в голову не пришла мысль  опустить раскаленные до бела инструменты в жидкий азот! Никогда! И ни за что! Потому что это действительно было настоящим сумасшествием!
                Потом они посмотрели друг на друга и расхохотались!  Ай, да Наталья Владимировна! Ай, да  простота святая!  Воистину – «дуракам» на счастье везет! Сделала открытие, да еще и оправдывается!

                ЭПИЛОГ

                История эта закончилась довольно прозаически. Через два года завлаб защитил докторскую, где  методика  термообработки режущего инструмента  при его охлаждение  в сверхнизких средах, была основной в его тематике. Перед ним кандидатскую диссертацию защитила Наталья Владимировна и ее руководитель группы.  А потом уже и остальные ребята из группы «быстрореза».  Всего пять человек.  Причем защищались все они на «Ура!».
            Лабораторией в течение двух лет было получено целых восемь авторских свидетельств на изобретения - такого не было никогда за всю историю существования лаборатории. Было много технических и научных статей в различных  технических журналах,  была премия Совета Министров за новую технологическую  разработку с большой перспективой на внедрение, были звания лучшего технолога Министерства и так далее и тому подобное!
              Но потом все потихонечку затихло.  Способ термической обработки металлов с использованием сверхнизких температур несмотря на свою  внешнюю эффективность оказался слишком уж сложным в своем практическом использовании  из-за технических опасностей  в обращении с жидким азотом. Нужно было создавать специальные установки для дистанционной работы с жидким азотом, а это было непросто и могло стать рентабельно лишь при массовом производстве инструмента.
              А вот спроектировать что-то простое, удобное  и безопасное в работе с жидким азотом в любых производственных условиях с наскока не получилось. Это была слишком уж сложная техническая задача, которая далеко не каждому по плечу. И интерес к жидкому азоту  умер. Испарился, как испаряется  сам жидкий азот, случайно пролитый на бетонный пол лаборатории.
              И сама Наталья Владимировна не любит разговоров о жидком азоте и  своем нечаянном открытии. Было здесь что-то неприятное и даже обидное для нее. Как будто ей объяснились в любви и предложили руку и сердце, а вот на свадьбу позвать забыли и обошлись без нее.  Обманули. Досадно! Очень!
           
         
     ***